Ира взглянула на него и слегка покраснела. Похоже, она неровно дышит к Кострову, вскользь подумал Алекс.
– Лекция через десять минут, давайте закругляться, – сказала Вета, худенькая невысокая девушка с вьющимися каштановыми волосами и огромными карими глазами, делавшими ее похожей на лемура.
Вета нравилась Алексу: спокойная, доброжелательная, умная, но без занудства, с хорошим чувством юмора.
Некоторые после ее слов стали подниматься, собираясь уходить. Алекс закинул сумку на плечо и, вместе со Стасом и другими, понес пустую коробку к утилизатору. Когда шел обратно, увидел, что в зале появилась немолодая женщина с совершенно седыми коротко стрижеными волосами. На ней, как обычно, был строгий костюм и туфли на высоком каблуке. Она прошла к одному из автоматов, принялась вводить свой код.
Поравнявшись с ней, Алекс поздоровался:
– Добрый день, профессор.
Она обернулась, посмотрела на него прозрачными голубыми глазами и приветственно склонила голову.
– Я вчера прочел вашу статью «Неожиданный Апокалипсис. Закат цивилизации». Вы пишете про немыслимый ужас, который люди сами создали, и это… – он щелкнул пальцами, подбирая слова, – необычно. Пугающе. Тревожно.
Профессор Ковачевич поправила очки в тонкой золотой оправе и усмехнулась.
– Но не настолько пугающе, чтобы вы отказались пользоваться Порталами, не так ли? – В ее голосе звучал легкий, почти неуловимый акцент: некоторые звуки она выговаривала чуть тверже, чем нужно.
Алекс улыбнулся, не зная, что сказать. Теана Ковачевич, единственная из всех знакомых ему людей, упорно продолжала носить очки, не заменив их линзами или не сделав операции. Он видел очки только на ней да на портретах исторических деятелей прошлых лет.
– Эта статья – чушь, выжимка. Там просто понадергано оттуда – отсюда. Если вам действительно хочется узнать больше, прочтите всю книгу. Она так и называется. За последние два десятка лет человечество успело вырыть себе могилу, и вот-вот провалится туда. Конец близок. – Она еще раз смерила его взглядом и сухо сказала: – Я должна идти. Всего доброго.
– О чем ты с ней говорил? – спросил Стас, когда они шли по коридору. – Она же у нас не читает.
– Я просто… – начал Алекс, но его перебил Костров.
– Слышал, что она у нас последний семестр. Потом все – выпроваживают. Сколько можно? На нее поступает куча жалоб от студентов и родителей. Эпатажная дамочка, к тому же чокнутая. Это раньше для руководства было честью, что она в штате универа, а теперь… – Он хмыкнул и закатил глаза. – Вот и решили избавиться. И правильно.
Историю появления Теаны Ковачевич в Федеральном Университете знали все. Поначалу она читала лекции, на которые приходили толпы народу – послушать и поглазеть на мировую знаменитость. Потом, после громкого скандала и ухода из Корпорации, ее пригласили на постоянной основе, посулили баснословные деньги, и Ковачевич согласилась. Студенты обожали ее курс, читала она великолепно, к тому же была самым выдающимся ученым-физиком современности, и мест для желающих не хватало.
Но потом поток иссяк, остались только самые стойкие. Потому что лекции Ковачевич по физике превратились в откровенную пропаганду отказа от пользования Порталами – а это, конечно, были вредные, сумасшедшие идеи. Абсурд, о котором никто не желал слушать.
– А мне ее жалко, – проговорила Вета, – у человека было все: блестящая карьера, слава, почет. Все ее превозносили до небес, президенты почитали за счастье пожать ей руку. И ничего от всего этого не осталось.
– Падать всегда больно, – глубокомысленно изрекла Копосова. – Но она сама во многом виновата. Это же неприлично – так состариться в наше время! Конечно, муж ушел.
– Муж-то причем? – поморщилась Вета, которой, видно, не понравилось, что Ира свела все к обычной бытовухе. – А насчет старения, это личное дело каждого. Многие, кстати, не омолаживаются. Или уж так, по минимуму. Мне лично не нравятся гладкие кукольные личики у семидесятилетних. Все равно видно, что человеку семьдесят, а не семнадцать, так чего пыжиться?
– А того, – не дрогнула Ира, – чтобы муж к другой не ушел. У этой Ковачевич так и случилось. Мужчины предпочитают молодых женщин!
– Как будто, если бы она натянула лицо, он бы забыл, что она старая. И потом, молодых, что ли, не бросают? Все не так просто.
«Она и вправду умница», – подумал Алекс.
– Ты-то чего молчишь? Что профессор от тебя хотела? – снова спросил его Стас.
Они уже пришли в аудиторию и стали рассаживаться по местам.
– Так, ничего. Я статью ее прочитал – попалась на глаза. Вот и… Ладно, забыли.
Вошел преподаватель, и все уткнулись в электронные тетради.
Совсем недавно на лекциях и вправду писали – авторучками или на электронных устройствах, кому как удобнее. Теперь преобразование слов на экран идет автоматически, синхронно. Все, что требуется – включить гаджет и следить глазами за строчками, воспринимая на слух и зрительно.
То, что непонятно, следует выделять и тут же отправлять преподавателю, чтобы он в заключительной части лекции разъяснил все, ответил на вопросы. А в последние двадцать минут у каждого появятся индивидуальные задания по материалу текущей лекции. Ответил – получил балл в копилку.
Сегодня Алексу ничего делать не хотелось, хотя и материал интересный, и преподаватель хороший. Дело было не в предновогоднем настроении – из головы не шла Теана Ковачевич.
Профессор-физик из Сербии работала в группе ученых, которые открыли возможность выхода в межпространственное измерение. Это была не просто сенсация – настоящая бомба, ведь прежде считалось, что параллельные миры, как их тогда называли, это нечто недоказуемое, нереальное, из области фантастики.
Прорыв по всем фронтам произошел колоссальный, но главное – практически стерлись границы: время, пространство, огромные расстояния стали легко преодолимы. Потому что почти сразу додумались создавать Порталы.
Трудно поверить, но это было всего-то двадцать с небольшим лет назад. Алекс тогда только родился. Он всю жизнь прожил в новой эпохе, которая наступила вслед за этим революционным открытием, и не представлял иного бытия, как его родители не могли представить жизни без компьютеров и мобильных телефонов.
Знаменитая четвёрка гениев, подаривших миру потрясающие возможности, была популярнее всех публичных персон, вместе взятых. «Люди – Боги» – так их называли. Лица Теаны Ковачевич, Майкла Петерсона, Джона Свенсона и Кайры Буковски смотрели с постеров, журнальных обложек, экранов телевизоров. Их осыпали премиями и дарами. Президент США в одном из интервью поблагодарил ученых за то, что они «открыли новую эру и дали возможность любому человеку жить так, как ему хочется, без ущерба для остальных».
А потом все стало рушиться – судьба вдруг стала наказывать их, неизвестно за что. Как сказала Копосова, падать всегда больно, а с такой ослепительной, сияющей вершины, на которую вознеслись эти четверо, особенно.
