Человек за столом не заметил их появления, поглощенный своим занятием. Или сделал вид, что не замечает. Склонившись над разложенными перед ним книгами, он шуршал бумажными страницами, делал какие-то записи в электронной тетради.
По виду он скорее напоминал офисного сотрудника, нежели студента: белая рубашка строгого покроя с длинным рукавом, короткая классическая стрижка. Волосы у парня были светлые, с рыжиной.
«Кто это? Обитатель? Или такой же странник, как мы?» – подумал Алекс, и парень за столом, будто подслушав его мысли, поднял голову.
Алексу показалось, что его ударили кулаком в лицо. Он никак не ожидал увидеть того, кого увидел. Видимо, у него вырвался вскрик, потому что Кайра спросила:
– Алекс? Что…
Дальше он не слышал. Вообще больше не видел и не слышал ничего вокруг, подходя ближе к парню. Эти волосы – почему-то светлые и аккуратно подстриженные; эта одежда вместо мешковатых джинсов, маек и толстовок; это лицо, которое казалось голым без привычной боевой раскраски…
Как такое возможно?!
– Костров, – севшим от волнения голосом проговорил Алекс. – Ромка.
– Мы знакомы? – отрешенным, холодным голосом проговорил тот.
– Конечно! – воскликнул Алекс, подходя еще ближе. – Мы с тобой учимся в одной группе, в Университете. Мы друзья! Ты, я, Стас! Помнишь? – Он понимал, что его слова не трогают сидящего перед ним человека, но не мог остановиться, выплескивая все новые подробности: – Мы были на острове Бару – всей группой, Новый год отмечали. Ирку Копосову помнишь? Ты ей нравишься, и вы, кажется, теперь вместе. Но все ушли, а я остался в этой чертовой Зоне! Ты тоже заблудился, как и я? Почему я не увидел тебя на острове?
– Алекс, – тихо произнесла Кайра, подходя к нему. – Мне кажется, он не…
– Кончай делать вид, что мы не знакомы!
– Я вас не знаю. Лично – не знаю. Пока. Но все может быть.
– Да как так! – Алекс, донельзя взвинченный, чтобы придать значение этим странным словам, шарахнул кулаком по ближайшему столу. – Какого хрена ты сидишь тут с таким видом!
Костров усмехнулся – Алексу очень хорошо была знакома эта кривая ухмылка. Но сейчас в ней не было желания подколоть, задеть – только арктический, вымораживающий холод.
– Мне нужно заниматься. Многое предстоит изучить, а времени мало.
– С каких пор ты стал отличником? – все еще не желая признать, что видит перед собой не того Кострова, которого знал, а кого-то другого, спросил Алекс.
– Я всегда был им, – делая акцент на слово «всегда» проговорил Костров.
Нет, не Костров. «Чужак», как сказала Кайра, вот кто это. Алекс теперь понял, хотя и не знал, что означает это определение. В голове вспыли слова, сказанные Чужаком минуту назад.
– Кто ты такой? Что значит – «пока не знаю лично»?
– Мое имя вы назвали правильно. Меня зовут Роман Костров.
– Что ты делаешь в Зоне?
Чужак растянул губы в змеиной улыбке.
– Обитаю. Как и вы. Все знают: хоть раз оказавшись в Зоне, ты уже никогда не покинешь ее.
Алекс прижал руки к ушам, замотал головой.
– Бред, бред! Что ты несешь, придурок!
– Есть множество способов и форм обитания в Пространственной Зоне.
– Заткнись! Замолчи!
– Уходите. Мне нужно работать, – прежним, отрешенным голосом проговорил Чужак и вернулся к прерванному занятию, больше не удостаивая взглядом Кайру и Алекса.
Она взяла его за руку и потянула к Порталу, из которого они только что вышли – не было сил искать другой.
Алекс шел, пошатываясь, как пьяный, больше ничего не говоря. Только когда они очутились в другой проекции – возле барной стойки, он прошептал:
– Ты что-нибудь понимаешь?
Кайра обошла стойку, взяла с полки одну из бутылок, разлила по рюмкам пахучую жидкость золотистого цвета.
– Надеюсь, не возражаешь против коньяка? Тут и лимон есть.
Они выпили, не чокаясь, как на поминках.
– Создатели проекций полагали, что создают локации, а потом те просто… просто деваются куда-то за ненадобностью. Люди выходят из Порталов и возвращаются к привычным делам. – Кайра плеснула себе и Алексу еще коньяка. – Но все оказалось не так просто. Пространственная Зона множит варианты. Проекции трансформируются и продолжают существовать. А люди, которые побывали в них, тоже… множатся. Эти слепки, копии вполне реальны – ты сам видел.
– Костров стал совсем другой.
– Не стал, – поправила Кайра. – Думаю, этот вариант Кострова всегда был таким. Такова его альтернативная личность.
– Путаница, головоломка, – простонал Алекс. – Как я могу знать, что я – это все еще я?
– Меня лично ужасает другое. Подумай, сколько народу во всем мире – взрослые, дети, – ежедневно, ежечасно входят в Зону. Кто знает, они ли возвращаются обратно? И не произойдет ли однажды полной замены – не вытеснят ли Обитатели людей из их собственного дома, из реального мира?
– Ты всерьез думаешь, что такое возможно? – потрясенно спросил Алекс. – И кто-то может вернуться в мир… вместо нас? Даже сейчас?
Она пожала плечами.
– Кто может знать? Но ведь Теана Ковачевич не зря так горячо выступала против использования Порталов – там сам мне говорил. Сегодня мы с тобой столкнулись еще с одним парадоксом Пространственной Зоны, а сколько их помимо этого!
– Кто еще есть в Зоне – Обитатели, чудовища, мы сами – другие «мы»?
Кайра подошла к нему, взяла его лицо в ладони.
– Посмотри на меня. Успокойся, Алекс! Помнишь, ты говорил: это жуткое место позволило нам встретить друг друга? С нами все будет хорошо – ведь и было хорошо!
«Я бы все отдал, только бы не входить в Портал, никогда не входить!» – чуть было не выкрикнул он. Зона, дав короткую передышку, снова мучила его, выворачивала душу и туманила мозг. Но, глядя в прекрасные глаза Кайры, полные любви и страдания, Алекс вовремя удержался. Вместо этого опрокинул в себя полный бокал.
Кроме коньяка, шоколада и лимона в этой проекции ничего больше не было, и Алекс напился вдрызг. Наверное, это было ему нужно – отключить мозги, успокоить нервы, прекратить поток вопросов. Слишком уж сильным оказалось потрясение от встречи с Костровым. С Чужаком.
Погружаясь в сон, Алекс подумал, что иногда Зона, как будто обладая разумом и, возможно, милосердием, подбрасывает именно те проекции, которые нужны в ту или иную минуту.
Хотя, скорее всего, это всего лишь обычное совпадение.
Глава восемнадцатая. Мертвая проекция
Время шло – или скручивалось спиралью, возвращаясь в исходную точку.
– Как ты провела здесь десять лет – одна? – спросил как-то Алекс Кайру.
