– Да как ты смеешь! Я – аристократ! Я не работаю! Работают простолюдины! – заявил вампир. Жаль, ведь я уже мысленно составляла ему резюме. Пока что там было только: «Работаю в ночную смену. Умею сосать и…». Да с таким резюме перед тобой открывается широкий мир трудоустройства из серии: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. По тыще за ночь с человека!».
– То есть ты ничего не умеешь? Триста лет ты просто летаешь по ночам и пьешь кровь? У тебя нет никакого образования? – наседала я, пока где-то в моем воображении один молодой вампир вздохнул: «Я хотя бы учился… Метафаза … Профаза… А этот вообще – профан!».
– Зачем мне образование? Я – аристократ! Я могу в любой момент поправить свое материальное положение удачно женившись! – фыркнули мне в ответ. – Я как раз присматривал себе очередную жену, за которую дают хорошее приданное!
– А куда делись предыдущие сердобольные женщины? – поинтересовалась я, с подозрением и опаской глядя на коробочку.
– Как там говорят в клятве? Пока смерть не разлучит нас? – самодовольно усмехнулся Звентибальд. – Жаль, последний замок в карты проиграл! Эх! Я был уверен, что отыграюсь! А она мне такая: «Любимый… Это же фамильный замок моего прадедушки! Как ты мог!».
Отлично! Проигрывают в карты, отыгрываются на женах!
– Стою я и думаю, – усмехнулась я, чувствуя, как меня передергивает. – За триста лет можно стать ученым с мировым именем, великим музыкантом, писателем, художником, научиться всему на свете! У тебя есть бессмертие! Вечность!
– А куда мне торопиться? Когда-нибудь… Может быть…, – обиделся упырь. – Да кто ты такая, чтобы мне указывать, как нужно жить? Я живу так, как хочу!
– Триста лет ты мне нужен! – сплюнула я на коробку, глядя, как на улице начало светать. И все-таки он – Альфонс, а не Звентибальд. Определенно, Альфонс.
Телефон лежал в коридоре, вампира отпевали рок-баллады о большой и трагической любви, а я тихонько готовила на кухне. Вода кипела в кастрюле, на сковородке шипело масло с зажаркой, а я тихонько чистила морковку, погруженная в собственные мысли. Нож соскользнул, и на руке выступила кровавая полоса. Сначала я не поняла, но потом увидела, что масштабы ранения куда больше, чем обычно. Бросив нож и морковку в раковину, я направилась в ванную, чувствуя, как меня мутит от вида крови. Пока я держала руку под водой, нервно сглатывая и прикидывая, где у меня лежат бинты, позади меня раздался шорох. Я посмотрела на свое побледневшее лицо в зеркале, но никого не было. Тяжело вздохнув, я вынула руку из– под струи воды глядя, как рана снова наполняется кровью.
– Кровь… – послышалось за моей спиной, но в зеркале никого не было. Я обернулась и увидела чудовище, с пенящимся слюной клыкастым ртом, с горящими глазами и знакомым окурком в волосах. Телефона не было, зато в одном ухе у него был наушник.
– Иди, спи! – прошептала я, пятясь. А пятиться было уже некуда.
– Кровь! Как я голоден! – просипел вампир, скалясь в мою сторону. Он схватил меня за горло и прижал к стене. – Кровь… Свежая кровь…
Резкий рывок в сторону моего горла, и я закричала от боли, пытаясь оттолкнуть вампира.
В глазах потемнело, я покачнулась, чувствуя, как слабеют и дрожат руки, пытающиеся оттолкнуть любителя не только трепать нервы, но и пить кровушку. Внезапно челюсти разжались, а рядом послышался знакомый голос.
Вампира с окровавленной пастью за волосы держал знакомый демон, сдувая прядь своих волос с лица.
– Как ты смеешь, дьявольское отродье! – прошипел упырь, скаля окровавленные клыки. – По договору я имею право делать все, что мне заблагорассудится!
– Вы слышите? Мне кажется, что кто-то громко плачет? – осведомился демон с улыбочкой, пока я мутными глазами смотрела на эту картину, зажимая липкую от крови шею. – Ой! Как неловко! Извините, это плачет во мне юрист! Он безутешен, так что разрешите ему высморкаться в договор! Если бы я знал, что мы с тобой будем бить друг друга по лицу в моем случае и по морде – в твоем, гражданскими, уголовными и прочими кодексами, то я захватил бы их все.
– Ты пальцем не имеешь права меня тронуть по договору! – прошипел упырь, пытаясь вырваться.
– Нет, ну раз мы перешли на юридические аспекты, то да, ты прав. Пальцем я тебя тронуть не имею права. Но в твоем договоре на бракоустройство был такой пунктик. Цитирую дословно: «Я обязуюсь соблюдать законы мира, в который я попал», – спокойно заметил демон, а в его руке появился увесистый талмуд с надписью «Уголовный кодекс». – «За проблемы с законодательством, возникшие у Заказчика, вследствие собственной глупости, тупости и аффекта, Исполнитель не несет ответственности». Вот – законодательство…
Демон осмотрелся по сторонам, взвешивая в руке уголовный кодекс.
– А вот…, – мощный удар по лицу книгой застал упыря врасплох. – Проблемы. Очень. Много. Проблем.
Я впервые видела, как меня отчаянно защищает уголовный кодекс со всеми поправками. Надо будет запомнить этот день. Боюсь, до второго такого, я не доживу.
– Если будешь подавать апелляцию, то так и пиши, что возникли разногласия с уголовным кодексом, в связи с чем, уголовный кодекс нанес мне тяжкие телесные повреждения, – вздохнул демон, добивая страдальца. – Нет, еще не тяжкие. Рановато я. Телесные повреждения средней тяжести. Вот, так будет правильней. Как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности. Так что между «читаем» и «чтим» есть некоторая разница.
Я сползала по стенке, чувствуя, как мутнеет все вокруг.
– Травмы несовместимые с жизнью, – вздохнул «юрист», бросая на пол окровавленную книгу и поднимая с пола что-то белое. – Левый, да? Хм… До холодного оружия не дотягивает… Но мы дотянем! А теперь вон отсюда! Быстро забился в свою коробочку подыхать! Мы играем в прятки! Я вожу! Раз… Два… Три… Четыре… Пять! Кто не спрятался, я не виноват.
К моей шее устремилось мокрое полотенце, а потом мою руку закинули себе на плечо. Вторая рука подсунулась мне под колени. Меня несли в сторону кровати. Рану на шее зажали полотенцем, тяжело и взволнованно дыша мне на ухо.
– Наказание мое, потерпи, – заметил демон, снова сдувая пряди волос с лица. Я видела треугольник его груди, виднеющийся из расстегнутой рубашки, его глаза, которые искали, чем бы мне перевязать рану.
– Мне недолго осталось, – слабо заметила я, чувствуя, как язык еле-еле ворочается в пересохшем и внезапно охрипшем горле. – Я знаю, что скоро умру…
– Я так понимаю, что в местной поликлинике с насморком ты была совсем недавно, да? Иначе, как объяснить такой пессимизм, – усмехнулся «юрист», осторожно отлепив полотенце от моей шее, а потом прижав его сильней. – Одному я уже прописал, сейчас пропишу тебе. От меня никто не уходил с пустыми руками! Где аптечка?
– А что? Демоны не могут лечить магией? – простонала я. Мне показалось, что я говорила так тихо, что меня никто не услышит.
– Извини, наказание мое. Я тут с производственного совещания на перекур вышел. Там еще сигарета тлеет, – усмехнулся Демон, прикладывая мою руку к полотенцу, чтобы я держала. – Но это – еще полбеды. Вот если кофе остынет, тогда у тебя будут большие неприятности…
