– А если я обжалую договор? А? Если я все-таки попробую подать в суд? Обращусь в конкурирующую фирму? – занервничала я, видя, что ночной гость не притронулся к еде.
– А где они юристов, адвокатов, специалистов договорного отдела, экспертов, судей возьмут? – рассмеялся демон, протягивая мне конфетку. – Не смотри на меня такими глазами, наказание мое. Я мог бы тебе об этом не рассказывать.
Демон исчез, а я поплелась досыпать. Утром я проснулась от душераздирающего крика, доносившегося из ванной. Первое о чем я подумала, так это то, что в момент душевных посиделок на керамическом пьедестале, из стаканчика вылезла рука и проверила пол сидящего.
– Ааааааа! – доносилось из ванной. Странно, но восковые полоски я, вроде, спрятала…
– Ооооооо! – я поежилась, прикидывая, где у меня в аптечке слабительное, ибо слушать эти страдания дитя природы было страшно. Если сейчас прибегут соседи с криками: «Чем же ты его таким кормишь, что он в туалете орет, как резанный», я буду вдохновенно рассказывать им о пользе веганства. Буду нести идею в массы!
Я встала, накинула халат, слушая вопли, преисполненные мучительного страдания.
Возле зеркала стоял эльф, рассматривая вздувшийся бугорок прыща со всех сторон, словно искусствоведы-эксперты произведение искусства сомнительного происхождения.
– Аааааа! – слегка придавливал прыщ Умриэль. Его глаза выражали такой ужас, словно из него вылезает личинка Чужого и орет: «Папа-папа! Возьми меня на ручки!».
– Что случилось? – недовольным голосом спросила я, понимая, что Везувий еще не готов к извержению.
– Ты что?!! Не видишь?!! – на меня смотрели такие перепуганные глаза, что я на всякий случай осмотрела ванную. – Это конец!!! Ты что?!! Его не видишь?!!
– Нет, конец я еще не видела, а это – просто прыщик, – фыркнула я, закатывая глаза. – Обычный прыщ. Не трогай его, не дави, осам пройдет. А лучше помажь! Держи мазь!
– Какое помажь? – задыхался от ужаса Умриэль так, словно доктор покачал головой, сообщая, что пора оповестить родственников. «У него прыщ!» – вздыхает доктор, глядя на внезапно побледневших и зарыдавших родственников. – Это же… Это же ужасно! Я болен! Ты чего молчишь?
Я молча выдала ему тюбик с мазью. Хотелось выдать то, что природой припасено с избытком на случай рождения таких уникумов, но моя совесть решила ограничиться мазью.
Казалось бы, инцидент исчерпан, но нет. Я сбегала в магазин, купила овощей и зелени и настругала тарелку своему кролику. Глядя в его грустные глаза, в тот момент, когда моя рука потянулась за мясом, я передумала и села жевать листики капусты.
– Вот! Теперь я понимаю, что встретил свою любовь! – счастливо улыбнулся Умриэль, перебирая тертую морковку в салате и поблескивая намазанным прыщом. – Мы с тобой выше своей природы! Мы с тобой переступили черту между хищностью и … как правильно сказать?
– Травоядством! – подавилась я, хрустя капустой, вспоминая голодное студенческое время и утешая себя мыслью, что грудь вырастет.
Я смотрела на свою квартиру, в которую будут скоро водить экскурсии риелторы перед тем, как показывать самые неудачные варианты. После моей квартиры клиенты будут согласны хорошенько присмотреться к любому варианту.
Пока есть деньги, надо смотаться в магазин и купить какие-нибудь бюджетные обои. Тем более, что эльфа можно оставить на хозяйстве, ибо к туалету он приучен, в дебошах не замечен, а аморальщиной от него не пахнет. Но ушастика надо было чем-то занять. Или полезным, или безобидным. На счет пользы – я не знаю, но я прекрасно знаю, кто умеет вешать лапшу на уши.
Через десять минут Умриэль сидел на кухне и внимательно слушал передачу о веганах и здоровом питании. За три часа я успею. Чтобы запах вареной капусты выветрился, я приоткрыла форточку, оделась и полетела в магазин. Обои с пальмами, напоминающие о том, что где-то на земле есть тропический рай, обои в пестрый цветочек а ля полянка-наркоманка, обои в серенькую полосочку, как бы намекающую на то, что счастье в жизни распределено неравномерно и обои с серо-зелеными одуванчиками, которые способны вогнать в депрессию даже неизлечимого табуреткой оптимиста, – вот и все, на что хватало денег. Были и дорогие обои с золотыми вензелями, поражающие красотой и роскошью настолько, что мои финансы затянули старинные романсы под балалайку в кошельке.
Дома меня встретил эльф с квадратными глазами. Я втащила рулоны и пакет с клеем и кисточками.
– Во всем есть ГМО! – глаза Умриэля смотрели на меня пристально, словно он тысячу лет жил себе, кушал всякую гадость, а потом вдруг узнал, что она вредная и от нее умирают на следующий же день после трапезы. – Во всем! Оно опасно для здоровья! Ты хоть знаешь, что ты ешь? Ты ешь ГМО!
Нет, ну то, что мой рацион разнообразием и качеством не блещет, это еще не повод называть его словами нехорошими на букву «г»! Воинственно сопя, эльф пошел на кухню и снова развесил уши, вникая в передачу.
Пока я пила чай, слушая зловещие сказки о том, что «кто ГМО не жрет, тот здоровеньким помрет!», я думала на том, что на эльфе можно и остановиться. Неизвестно, чем меня порадуют в будущем, но Умриэль кажется мне вполне сносным вариантом. Мы ему аккаунты заведем, будем красоту за деньги показывать людям. Вполне неплохо, но..
Что-то меня грызло изнутри. Я даже бросила взгляд на сосредоточенного слушателя бредовой передачи-страшилки. Такого я могла бы найти и в своем мире. Для этого необязательно заключать сделку с адом.
– Поможешь вынести мусор? – спросила я, вспоминая разбитую мебель и объявляя начало Великого и Ужасного Ремонта, который может конкурировать в продолжительности со Столетней Войной и Монголо-татарским игом.
– Конечно! – закивал Умриэль, тряхнув роскошными волосами, всматриваясь в этикетки, мелькающие на экране.
Я вытаскивала доски, Умриэль пытался вынести дверь шкафа.
– Мне тяжело, – проскулил он, глядя, как я делаю третью ходку. – Помоги мне донести…
Я взяла дверь, чувствуя, что она не тяжелее моей продуктовой сумки, а эльф смотрел на меня с уважением, словно впервые ему пожала руку чемпионка по армрестлингу.
– Я устал, – простонал Умриэль, с уважением глядя, как я ношу доски в сторону помойки. – Я уважаю сильных женщин! Ты действительно сильная!
Две чахлые щепочки, положенные рукой эльфика, легли рядом со второй дверью, которую мне пришлось тащить лично. Потому что при попытке мне помочь, Умриэль прищемил палец, зажал ногу и получил травмы, несовместимые с дальнейшим выносом мусора.
– Ой, какие некрасивые одуванчики! – расстроился Умриэль, глядя на мою покупку. – Кто это так некрасиво рисует?
– Местная обойная фабрика! – фыркнула я, глядя на субтильную фигурку капустного культуриста, который задумчиво разглядывал обои.
– Что-то я устал, – вздохнул эльф, глядя на меня таким взглядом, словно перепахал все колхозное поле в борьбе за урожай. – Я наверное, прилягу… Что-то у меня голова болит… Мне кажется, что я умираю… У меня жар…
