Квартира напоминала обитель любителей горячительных напитков, хостел для всадников апокалипсиса и конференц-зал для шабаша, и выглядела так, что при мысли о полуночи, у меня, как у порядочной Золушки, возникали мысли сразу же надавать по тыкве, оторвать орешки и намекнуть ему, мол, «Зая, бал!».
Сбегав на почту, я получила посылку от мамы, в которой обнаружила сомнительные мужские штаны на вырост и пару почти новых кроссовок. О том, что они – почти новые, намекал запах нафталина. Я осмотрела их со всех сторон. Теперь я точно знаю, что однажды в них играли в футбол, копали картошку на даче и даже сдавали в долгосрочную аренду какому-то косолапому на левую ногу товарищу. А что? Идет друг на свидание – держи кроссовки! Судя по запаху, девушки падали штабелями сразу на подступах к соискателю. Ладно, выдам одежду следующему жениху. А то вдруг он на себе будет майку рвать, мол, люблю-обожаю и штаны, намекая на то, что любовь у нас отнюдь не платоническая?
Ровно в полночь я стояла в коридоре, вслушиваясь в шорохи. Позади меня пряталась подарочная сковорода, которой я планировала нанести превентивный удар. Если жених подумает, что ему подмигивают, то придется сразу пояснить, что это – не тонкий намек на толстое обстоятельство. Если у всех нормальных девушек после женихов остаются красивые часики, а у меня просто нервный тик, у моих подруг – расшатанная кровать, а у меня – расшатанная нервная система, у счастливиц – новый ремонт, а у меня – предвестник выселения.
Время шло, стрелочки медленно двигались к следующему соискателю, которого я уже мысленно нарекла вандалом. Ровно в полночь в коридоре все потемнело. Мне показалось, что даже пространство свернулось, а потом развернулось, выплевывая на мой вздутый ламинат очередного соискателя моих конечностей.
– Не смотри на меня! – раздался мужской голос. – Закрой глаза!
– Открывать рот не буду. Мало ли, – ответила я, слегка прищуриваясь и пятясь в сторону санузла.
Неужели все настолько страшно? Или нет? Не помню, чтобы указывала в анкете, что я – психиатр? Я не по тем делам, чтобы выковыривать из мужика комплексы маленькой чайной ложечкой. На счет мозгов – вопрос спорный.
– Я предупредил! Не смотри на меня! – снова послышался голос, а в коридоре вырисовывался силуэт. – Отвернись! И глаза закрой!
Нет, ну я в своей жизни повидала мужчин, которые проиграли обезьяне в конкурсе красоты. Хотя, а вдруг он голый? Мало ли, в какой момент его выдернули на свидание? Вдруг он купался, а тут внезапно призыв? Я краем глаза увидела обнаженный торс…
– Штаны и кроссовки на тумбочке. Специально для тебя, – заботливо соврала я, вспоминая, что до помойки их так и не донесла. В полумраке послышался треск рвущейся ткани.
– Ладно, смотри, – мрачно заметил Квазимодо с комплексами, пока я снова пыталась реанимировать включатель и ужаснуться. На всякий случай, я представила себе пару чудовищ. Если свет некогда и озарил чью-то больную душу, то в моем случае это была целая туша!
Прямо в коридоре, сжимая в руке кроссовок, стояло нечто, что ни в сказке сказать, ни с пересохшим от страха горлом описать. Обнаженный, красивый, как мраморная статуя мужик с большим, я бы даже сказала, огромным… х… хвостом. Чешуйчатым хвостом змеи вместо ног. Глаза у мужика были завязаны тканью штанов. Я понимаю, что не мисс Вселенная, но не настолько же!
– Раз… Два… Три… Четыре… Пять… – прошептала я, желая сыграть в прятки как можно скорее. Если что я – в сейфе под замком.
– Можешь смотреть, – великодушно разрешило мне пресмыкающееся, подползая ко мне с вытянутыми руками. Его рука легла мне на лицо и стала его интенсивно ощупывать. Еще немного и мне пальцем попадут в ноздри.
– Красивая, – постановил жених, продолжая нащупывать нить будущего романтического разговора. Ну да! Нос на месте, глаза в нужном количестве, рот тоже не на боку – просто богиня! – И даже волосы есть! И нос!
Какая прелесть! Вот это – комплименты! Если наличие волос и носа делает меня завидной невестой, то другим соискательницам я не завидую! Надо было ему вместо лица что-нибудь другое подставить и заодно проверить рекламу «Лицо, как попка младенца!».
– Я – василиск, – представился кандидат, проводя контрольные ощупывания. Я перевела взгляд на хвост и чуть не преставилась. Бррр!
– Вася? Очень приятно, – сдавленно заметила я, чувствуя, как пальцы чуть не попали мне в рот. В моем послужном списке не хватало только питона Васи. Нет, ну судя по тому, куда опускаются его руки в процессе, он еще тот гадюк!
– Эй! – возмутилась я, глядя на черную и непроницаемую ткань на глазах Чингачгука Большого Змея. – Понимаю, что ты – слепой, но чувствую, что шарящий и настырный.
Я посмотрела на плавный переход человеческого тела в чешуйчатый хвост и поняла, что как-то не сложатся у нас паззлы. При всем желании…
Внезапно в коридоре раздался хлопок и появился еще один силуэт в молочной дымке клубящегося тумана. Так! А вот это уже интересно! Я гарем не заказывала! Раздался звук детской погремушки и возмущенное шипение.
– Сыночек! – прошипел расстроенный женский голос под аккомпанемент погремушки. – Ты где, сыночек? Мамочка пришла! Ползи ко мне, родной! Я так переживала… Так переживала…
– Мама! – обрадовался питон Вася, демонстрируя мне счастливую улыбку и махнув рукой куда-то позади себя. Гадюка Ивановна? Анаконда Петровна? Гюрза Степановна? – Красавица, познакомься! Это – моя мама!
– Вы не переживайте, девушка. Мама вам мешать не будет. Мама в уголочке посидит, – заметила мама, подползая к нам и близоруко щурясь змеиными глазами. На ней было столько украшений, что я удивляюсь, как ее не утащила сорока. Пока мне озвучивала два имени, от которых в ответ зашипел любой уважающий себя кот, я поняла, что имена у них не просто уникальные, но и неповторимые. Лично для меня. Так что для удобства буду называть их «Вася» и «Медуза Горгоновна».
Медуза Горгоновна осматривала меня со всех сторон, как машину на авторынке перед покупкой. Разве что с фонариком под капот не залезла. Ее очень интересовал мой пробег, скорость рождения внуков и километраж, который я в случае чего готова наматывать вокруг ее ненаглядной кровиночки. Взгляд у нее был таким проницательным, что тут же захотелось потребовать справку о флюорографии и рентгене.
– Мам, она хоть красивая? – с надеждой спросил Вася, снова протягивая руку в мою сторону.
– На любителя, сынок, – фыркнула Медуза Горгона, пока я с интересом и отвращением рассматривала «потенциальную свекровь». Ее лицо напоминало отчаянные попытки угасающей звезды вернуть себе былую юность, а волосы – городскую легенду, что иногда обычная краска для волос – становится зеленоватой по независящим от производителя причинам.
– Ну что тебе сказать, сынок! Глаза могли бы быть и побольше, нос поменьше, подбородок поуже, губы попухлее… Но я не вмешиваюсь! Ваша жизнь – вы и решайте. Мама вмешиваться не будет… Но ты хоть о себе расскажи, сынок. Пусть знает, кто решил ее осчастливить! – заявила мама, которая собиралась молча посидеть в углу. Наш герой гордо вскинул голову и изрек:
