— Вперед!
«Корова» — наградил ее Йоро, переходя на бег.
— Молчать, — посоветовала Анжелика, крепче вцепляясь в
загривок.
«Постоянно контролировать меня ты не сможешь!»
— Ничего, паршивец, — усмехнулась девушка. — Уж сколько
получится!
* * *
Тоннель закончился.
Ворота в подземный город украшала каменная лилия между
фигурками детей с крыльями. По обе стороны от арки сидели два стража.
Наполовину люди, наполовину летучие мыши — крупные, с темной кожей цвета
мокрого песка и огромными кожистыми крыльями за широкими плечами. Лица,
испещренные множеством множеств тонких морщинок, походили на очень старый
пергамент. Яркими гранатами горели глаза из-под сморщенных тяжелых век, верхняя
губа у обоих была высоко задрана, обнажая острые мелкие зубы, а полукруглые
мышиные уши, расположенные на макушке, слегка покачивались.
Катя стояла перед воротами, разглядывая родных детей Цимаон
Ницхи,
[8] и гадала,
как воспримут стражи, если она попытается пройти мимо.
— Еще есть шанс повернуть назад, — шепнул ей на ухо Вильям.
Стражи его услышали и переглянулись, сверкнув глазами. От
них свет в тоннеле казался кровавым.
Вперед выступила Кира. Платье за время путешествия все же
испачкалось и белый цвет посерел. Но девочка продолжала носить его с таким
достоинством, что можно было поверить, будто грязь — это ничто иное, как
художественная составляющая наряда. Сама Катя сменила джинсы и свитер еще
несколько привалов назад.
Кира приблизилась к одному из стражников и остановилась
перед ним, почтительно склонив голову.
Рука с острыми когтями поднялась и по чуть качнувшейся кисти
всем стало ясно — путь свободен.
Кира первой прошла через ворота, Катя за ней. А когда
обернулась, увидела, как стражи склонились в поклоне перед Вильямом.
На лице молодого человека было написано изумление, когда тот
проходил под аркой с каменной лилией.
— Почему они так сделали? — спросила девушка.
Вильям пожал плечами.
— Не представляю. Никогда не слышал о них как о дружелюбных
существах.
— Сначала назначение на место Лайонела, теперь это... как
странно! — Катя огляделась. Место, где они находились, не очень походило на
город. Скорее, это была огромная пещера. Ворота располагались под самыми
сводами, а внизу простирался лабиринт с тысячами зажженных свечей в нишах стен.
Глаза, отвыкшие от света, быстро заболели.
— Не очень впечатляет, — поделилась Катя, — особенно после
Мраморного дворца Павла Холодного.
— Это Чертов лабиринт, — прокомментировал Вильям.
Девушка вскинула брови.
— Чертов — нужно понимать метафорично?
Тем временем они уже спустились к подножию лабиринта, и Катя
смогла убедиться в очередной раз, что в ее новом мире метафоры живее живых.
Возле стены стоял маленький, поросший черными волосами чертик.
Он забавно перебирал копытцами, как будто танцевал, и наклонял головку то
вправо, то влево. Глаза у него были большими, черными и трогательно-влажными —
и в них, как в зеркалах, все отражалось. Катя, увидев себя, испуганно
отскочила. Казалось, она не видела своего отражения целую вечность!
— Не нужно смотреть им в глаза, — взял ее за локоть Вильям.
— Идем, иначе мы тут можем остаться надолго.
Пока они пытались обойти одного чертенка, оказалось, что
Кира уже стоит на коленях в сторонке рядом с другим, завороженно глядя ему в
глаза.
Катя почувствовала, что ее кто-то дергает за штанину.
Посмотрела под ноги, и там тоже стоял чертенок, задрав рогатую головку и
внимательно смотрел. Девушка лишь на миг задержала на нем взгляд, но увидев в
нем себя, не смогла отвернуться.
Вильям схватил на руки Киру, отпихнул ногой рогатого от Кати
и быстро повел их за собой по лабиринту.
Катя слышала, как за спиной цокают копытцами чертенята, и
едва сдерживалась, чтобы не обернуться и не посмотреть на них.
Вскоре к ним присоединились еще трое, и один из них,
уцепившись за Катину штанину, поехал за ней на пузе, вереща совсем как
маленький ребенок.
Девушка не выдержала, нагнулась, чтобы отцепить его. И ее
тут же окружили его товарищи. Они тыкали копытцами ей под ребра, щекоча, взбирались
по рукам, желая добраться до лица.
— Катя! — возмущенно крикнул Вильям.
— Отстаньте, отстаньте, — взмолилась девушка, отталкивая от
себя рогатых проказников.
Со всех сторон на нее смотрели черные зеркала, а из них она
сама — растрепанная, с белым лицом и, как никогда, красивая.
— Это правда я? — неосознанно прошептала Катя, хватая одного
чертенка за плечи и притягивая к себе под его хихиканье, чтобы получше себя
рассмотреть.
Молодой человек застонал.
— Не поддавайся, хочешь провести тут несколько месяцев?!
Девушка смотрелась на себя, и ее губы шевелились, произнося:
— Я так давно не видела, так давно, очень давно...
Остальные чертенята выстроились рядом, соединив мордочки
так, что глаза их оказались близко-близко и получилось одно большое зеркало.
Кира заерзала на плече Вильяма.
— Отгони их, нам нужно немедленно уходить, — сказала девочка
и тише добавила: — Сейчас здесь появится сотня таких вот.
Молодой человек с огромным усилием вырвал чертенка у Кати из
рук и, крепко схватив ее за запястье, потащил по лабиринту, на ходу просвещая:
— Тут немало вампиров блуждало, залюбовавшихся своим
отражением в чертовых зеркалах. Для вампиров, которые столетиями не видят себя,
— зеркала — страшная сила.
— То же самое будет, если посмотреть в зеркальные глаза ягуара?
— поинтересовалась Катя. — Помнишь, ты мне рассказывал про дар Лайонела!
— О нет, — Вильям отодвинул ногой с их пути очередного
рогатого. — Чертовы зеркала — детская шалость, лабиринт создал старейшина
Наркисс, чтобы поиграть с путниками и задержать их. Эти зеркала, в отличие от
глаз Лайонела, довольно безобидны. Наркисс славится тем, что его кровью созданы
самые красивые вампиры мира, он неравнодушен ко всему прекрасному. А сам,
поговаривают, до того безобразен, что окружающие стараются на него не смотреть.
Он страшно жесток с теми, кто сильно гордится своей внешностью. Много красавцев
и красавиц попали из этого лабиринта прямиком к нему.
Вильям подергал девушку за руку, проверяя, слушает она его
или нет.
— Я такая красивая! — Катя задумчиво посмотрела на него,
словно все сказанное им сейчас прошло мимо нее.
