Девушка не нашлась с ответом, лишь вздохнула. И они медленно
пошли по освещенной аллее, под музыку Франца Легара «Я отдал тебе свое сердце».
Катя украдкой взглянула на Лайонела, хотела сказать, кто
играет у нее в голове, но тут заметила, что между его бровями появилась
морщинка.
Им навстречу шел одетый в серый костюм молодой человек.
Русоволосый, с бакенбардами пушкинской эпохи и ямочкой на подбородке.
Каре-зеленые глаза смотрели так внимательно и грустно на Лайонела, что девушке
стало не по себе. А Лайонел даже не заметил, как сильно сжал ее локоть.
Георгий остановился и в приветствии наклонил голову. Под его
взглядом Катя чувствовала себя неуютно, зная, что каждая ее мысль известна ему
как собственная.
Молодой человек несколько секунд смотрел на нее, затем
негромко произнес:
— Музыка.
— Ты слышишь? — обрадовалась Катя.
Георгий искоса посмотрел на Лайонела и, наткнувшись на его
ледяной взгляд, опустил голову, невнятно пробормотал: «У вас обоих. Одинаковая»
и быстро пошел прочь.
Девушка изумленно моргнула.
— Что это значит?
Лайонел задумчиво улыбнулся.
— Пока не знаю, но, похоже, у нас есть с тобой канал связи.
Нужно понять, как им пользоваться. — Молодой человек отвернулся. — Он вскоре
нам понадобится.
Глава 3. Убийца
На что похоже?
— На пам — пам — пам — пам!
— А еще?
— На оркестр, — вяло ответила Катя, откидываясь на постель.
Лайонел наградил ее строгим взглядом, нажал кнопочку паузы
на музыкальном центре и потребовал:
— Сосредоточься, это важно!
— Да чего тут важного! — рассердилась Катя, вскакивая. — Из
всех возможных даров мне достался самый убогий!
Уголки губ молодого человека опустились, и девушка опасливо
села на кровать, обиженно прошептав:
— Анжелика потешалась надо мной и другие теперь тоже будут.
Они и так считают, что я тебе не пара, а когда узнают...
— Забудь об Анжелике! У тебя еще откроются таланты, не все
сразу, — рыкнул Лайонел. — А сейчас сосредоточься и скажи, на каком инструменте
играют.
Он включил музыку, и Катя со вздохом брякнула: — Фортепиано?
— Видя, что не угадала, пожала плечами: — Ну а что, может, бубен?
Лайонел с минуту размышлял, затем показал ей диск Вангелиса.
— Попробуем по-другому. Я включу, а ты скажи, что
чувствуешь.
Катя прослушала «Водный танец» несколько раз и покачала
головой.
— Ничего особенного я не чувствую. Просто музыка, хорошая
музыка. Мне нравится Вангелис, ты же знаешь. — Она протянула руку и взяла с
края кровати незнакомый синий диск с названием «The Daydream. Dreaming. Piano
solo collection». На нем изображались мультипликационные мужчина и женщина,
плавающие в звездном небе.
— А у тебя что сейчас играет? — отвлек ее от созерцания
диска молодой человек.
— Я не знаю, что-то... — Катя замолчала и прислушалась. —
Изменилась. Бах, токката и фуга ре-минор.
— Ты испытываешь какие-то эмоции? Опиши.
Девушка долго молчала, после чего наконец произнесла:
— Мне кажется, я злюсь.
Лайонел лучезарно улыбнулся ей, и Катя засмеялась, радостно
сообщив: — А теперь Вивальди «Осень». — Она недоуменно вскинула брови. — И я
больше не злюсь.
Молодой человек наклонился к ней, запуская пальцы в волосы.
— Знаю. Это не ты злилась, а я.
Его глаза были так близко, что ей показалось, она чувствует
исходящий от них холод.
— Ты управляешь музыкой?
Лайонел хмыкнул.
— Увы, нет.
— Думаешь, это действительно только наш с тобой канал? Как
файлообменник в Интернете?
Он поднялся и направился к дверям ее комнаты, бросив через
плечо:
— Мы еще поговорим об этом. Но позже.
— Ты уходишь? — взвилась Катя. — А я?
Ответом ей была тишина.
Девушка бросила диск с многообещающим названием «Мечта» на
край кровати. Ее главная мечта ушла по своим бесчисленным делам.
Около получаса Катя сидела в комнате, прислушиваясь к музыке
у себя в голове, затем сменила шелковую сорочку на джинсы с футболкой и пошла
на второй этаж. Она бесцельно заходила во все комнаты, рассматривала вещи и
раздумывала, чем бы заняться.
За ручку кабинета взялась просто так, зная наверняка, что
Лайонел всегда закрывает дверь, когда уходит. Но та неожиданно поддалась.
Девушка посмотрела по сторонам — никого — и вошла, прикрыв
за собой дверь. В кабинете было темно и пахло морозной свежестью — одеколоном
Лайонела.
Катя подошла к столу и провела рукой по печатям, их было
огромное множество — серебряные и золотые прямоугольники с гербом города.
Взгляд наткнулся на железную шкатулку, стоящую под столом.
«Лайонел меня убьет», — подумала Катя, осторожно протягивая
руку к странному сундучку с двумя замками. Тот оказался на удивление тяжелым,
точно в нем, таком маленьком, хранилась бетонная глыба.
«У меня же нет ключа, я просто посмотрю, просто...» — Она не
закончила свою мысль, потому что нашла взглядом железный ключ, лежащий в
первом, немного приоткрытом ящике.
Дыхание перехватило. Знала, что не должна, но рука сама
потянулась к ключу — холодному и необыкновенно тяжелому.
— Что же там? — Девушка повернула сундучок, разглядывая
рисунки на его стенках. С трех сторон были круги из выпуклых полосок и походили
эти круги на медальоны, глядя на которые начинало двоиться в глазах. А на той
стене, где по бокам красовались замки, изображался старинный кубок с сидящими
по обе стороны летучими мышами, опускающими в кубок сердце.
Девушка содрогнулась от отвращения и взялась за один из
замков. Ключ вошел в скважину легко, показалось даже, что замок состоит из
магнита, с такой силой притянуло к нему руку с ключом.
Поворот, протяжный лязг, еще и еще... А потом девушка
услышала, как в голове прогрохотало что-то, затем раздался яростный ор: «Не
смей» и ее отшвырнуло в стоящий позади шкаф. С такой силой, что стекла в
дверцах разбились вдребезги и со звоном посыпались на девушку.
Лайонел ворвался в кабинет, выхватил у нее из руки ключ, с
явным усилием закрыл замок на шкатулке и холодно произнес, даже не глядя на
нее:
— Ты разочаровала меня.
Катя осторожно выбралась из-под обломков шкафа и стряхнула с
себя осколки, изорвавшие ее футболку и порезавшие кожу.
