Но в этот момент рядом с Сашей остановилась молодая пара. Мужчина был едва ли чуть старше Саши. Но он, ничуть не стесняясь, уверенным движением сложил пальцы щепотью и размашистыми движениями, вытянувшись во фрунт, перекрестился. Лоб, правое плечо, левое, живот. Женщина в красивом шелковом платке повторила его движения с присущей ее полу мягкостью и изяществом.
— Ну что? Пойдем сразу к преподобному или сначала в храм?
— Сначала в храм зайдем.
И эта пара поднялась на высокое крыльцо по широким и удобным для ходьбы деревянным ступеням. Проводив их взглядом, Саша отвлекся на других посетителей этого места. Напрасно он боялся, что наткнется на одних святош в балахонах. Все посетители выглядели совершенно светскими людьми. Были тут и мужчины, и женщины. Пожалуй, мужчин было даже больше. Возле источника столпилось несколько человек с пластиковыми канистрами в руках. Некоторые приволокли с собой бутыли от кулеров, другие держали в обеих руках до десятка канистр. Чувствовалось, люди делают запас для всей семьи.
Саша попросил напиться, и его сразу пропустили без очереди, при этом люди приветливо улыбались и говорили ему что-то приятное. Советовали пить побольше, вода от самого батюшки Серафима. Как такое могло быть, Саша не очень-то хорошо понимал. Но вода из крана и впрямь текла какая-то удивительно вкусная. Она была такая холодная, что от нее сразу же сладко заломило зубы. Но казалось, напиться ею невозможно. Такую вкусную воду Саше раньше приходилось пробовать лишь однажды, высоко в горах, когда в туристическом походе после целого дня трудного пути они все же добрели до горного родника.
Напившись так, что казалось, он сейчас лопнет, Саша пошел дальше. Да, место приятное. Чем дольше он тут находился, тем сильней ему тут нравилось. Всюду растут высокие сосны. Земля под ногами мягкая и пружинит, потому что усыпана опавшей хвоей. Вокруг храма по каменной дорожке шли какие-то люди. Это была экскурсия, специально приехавшая сюда на автобусе из города.
— Храм освящен во имя иконы Казанской Богоматери, — услышал Саша слова экскурсовода. — Изначально был выстроен как летний храм для поселившихся в поселке «Вырица» дачников. Внутри храма сейчас располагается иконостас, спасенный из Петрограда в двадцатые годы. Иконостас был вывезен из разоренной большевиками церкви во имя пресвятого Николая Угодника, которая располагалась в детском приюте на Косой линии. Чтобы ознакомиться с иконами храма, зайдем внутрь. Пожалуйста, женщин прошу прикрыть платками головы. Мужчины, наоборот, снимите головные уборы.
Заинтересовавшись, Саша вошел следом за экскурсантами. И дух у него снова захватило. Пожалуй, даже сильней, чем в воротах. Какая красота! А какой запах! Пахло деревом, пахло воском, пахло чем-то очень сладким и в то же время приятным. Не было духоты, которая случается в каменных зданиях при большом стечении народа. Недаром говорят, что деревянное здание дышит. Само дерево пропускало внутрь кислород, обогащая и очищая его. Но тут было что-то еще, что-то такое, чему Саша не мог подобрать объяснения. Отчего-то на глаза навернулись слезы, захотелось присесть и подумать о том вечном, о чем в суете повседневной жизни обычно забываешь.
Саша так и сделал. Присел на лавочку и погрузился в какое-то оцепенение. Он все слышал, все сознавал, но мысли его витали где-то далеко. Саша же смотрел и не мог налюбоваться на убранство храма. Резное дерево было тут повсюду. Это было так красиво, что парень даже перестал двигаться, чтобы не спугнуть эту красоту. Но все проходит. И постепенно мысли Саши как-то потихоньку вернулись к делам земным. Он вспомнил, зачем приехал в Вырицу. Вспомнил, что ему нужно найти Ольгу Сергеевну, которая отправилась к отцу Серафиму. Но где же его искать?
И стоило Саше подумать так, как он вдруг увидел ту пару молодых людей, с которыми столкнулся в воротах. Они стояли у маленькой лавочки в углу у двери, в которой строгая сухонькая старушка неторопливо торговала свечками и прочим церковным товаром. Саша уже раньше пытался расспросить ее про Ольгу Сергеевну, но старушка так на него шикнула, что он отскочил от нее в страхе.
— Ну что теперь? — спрашивал супруг у жены. — Все требы мы с тобой заказали?
— Да.
— Теперь можно уже и к отцу Серафиму зайти поздороваться?
— Можно.
И молодые люди двинулись к дверям. А Саша навострил уши. Ага! Они пошли к отцу Серафиму! Уж не тот ли это батюшка, которого должен разыскать и сам сыщик? Наверняка тот самый. Вряд ли в этом приходе есть сразу несколько священнослужителей с таким именем. И Саша последовал по пятам за молодой парой. Далеко они не ушли. Обогнули храм и оказались перед маленькой часовенкой. Тоже деревянная, сложенная из бревен, она была украшена маковкой с крестом. И внутри нее оказалась удивительно спокойная и умиротворенная атмосфера.
Молодая пара подошла к надгробию, забранному в красивую деревянную раку, на которой была изображена человеческая фигура в длинном церковном облачении. Вытянувшись в полный рост, мужчина, казалось, спал. Лик его был спокоен. С левой стороны от входа в часовню стояло еще одно надгробие, также деревянное и также прикрытое сверху стеклом. Сделано это было для того, чтобы особенно усердные граждане не бились лбами о само надгробие.
Мужчина поклонился у правого надгробия, обошел его, перекрестился перед иконой старца в темном облачении и с удивительно пронзительным светло-голубым взором, а затем вернулся на свое место у входа. Женщина следом за ним совершила тот же ритуал. А затем вдруг запела удивительно красивым и высоким голосом:
— Господи поми-и-илуй! Господи поми-и-и-луй! Господи поми-и-илуй!
Голос ее звучал все выше, все чище, так что Саша, несмотря на снедавшее его нетерпение, невольно заслушался ее особенно звенящим в тиши часовни пением.
Когда женщина умолкла, супруг ее произнес:
— Отце Серафиме! Моли Бога о нас, грешных.
Оба перекрестились, поклонились до земли, повернулись и вышли. Саша поспешно выскочил за ними. Больше ждать он не мог.
— Простите, — остановил он молодых людей, — вы ведь сейчас к отцу Серафиму собираетесь пойти? Можно мне с вами?
Оба остановились и взглянули на Сашу с изумлением.
— Да мы ведь все только что от него. Вы вместе с нами тоже были у отца Серафима.
— Я не был, я только хотел, — замотал было головой Саша, но тут же замер и оглянулся на часовню. — Так это… это вы отцу Серафиму сейчас пели?
— Преподобный Серафим Вырицкий упокоен тут вместе со своей матушкой Серафимой. В этой часовне место для молитвы им обоим.
Дав разъяснения, молодые люди сразу ушли. А Саша растерялся. И где ему теперь искать Ольгу Сергеевну? В часовне ее нету. Там никого нету, кроме самого преподобного и его матушки. Куда же пойти теперь Саше? Вернуться в храм? Или пойти вон в то здание, возле которого наблюдается скопление народа. Может, там знают про Ольгу Сергеевну? Видневшееся сквозь ветки сирени здание оказалось трапезной. И Саша мысленно поздравил самого себя. После съеденного завтрака он уже опять успел проголодаться. Взял чаю из самовара и пирожков.
