И Саша давил на газ, иногда даже сам поражаясь тому, какую скорость выдает их «старушка». Создавалось такое впечатление, что у машины вместо колес выросли крылья.
Даже отец обратил внимание и спросил у сына:
— Чем ты ее заправляешь? Она и в молодости у меня так не летала.
До Нового Погоста добрались, когда солнце еще только всходило над горизонтом. В притихшей утренней прохладе еще только начинали пробовать голоса самые ранние пташки. Над открывавшейся с дороги низинкой стоял туман. После ночного дождя, основательно промочившего все вокруг, в воздухе до сих пор чувствовалась свежесть. Деревня еще спала. Когда машины с полицейским десантом проехали по улице, никто не появился.
Когда последний дом скрылся из виду, Саша спросил:
— А где же нужный нам дом? Куда мы едем?
— Дальше. Еще чуток проедем, и порядок.
Дом Хильды находился в паре километров от деревни. Стоял он на холме, откуда открывался красивый вид на окрестности. И тем неожиданней было увидеть во дворе огненно-красную «Хонду». Саша при виде машины прямо оторопел. Щеглов отсюда только вчера вечером уехал.
— Сейчас раннее утро, а он снова тут.
— Не нравится это мне.
— Чего это он в такую рань примчался?
— Неспроста. Ох, неспроста. Надо нам как-то проникнуть в дом. И сделать это нужно незаметно.
Нелегкая задачка, учитывая, что дом стоял на холме, на котором, кроме пышного разнотравья и редких кустов бузины, никакого укрытия не наблюдалось.
— Выхода у нас нет. Придется рискнуть. Двое останутся и перекроют дорогу, если он вздумает удрать на машине. Остальные за мной.
И следователь первым направился к дому. Пригнувшись, он двигался вперед, держа в руке оружие. Его настороженность передалась и остальным. Но им повезло. Они сумели добраться до забора, а никаких признаков, что их присутствие обнаружено, не было. Округа мирно спала, досматривая последний сон. И все же кое-какие звуки уже выбивались из гомона птичьих голосов.
Это была человеческая речь. И разговаривали между собой двое — мужчина и женщина.
— То, что ты затеваешь — это безумие.
— Молчи, сестричка, для тебя же стараюсь.
Первый голос был Саше смутно знаком, а второй точно принадлежал Щеглову.
— Знаю я, зачем ты притащил эту стерву, — продолжила диалог женщина.
— Чтобы тебя выручить. Вот зачем.
— Отомстить ты ей хочешь, вот что!
— И это тоже. Но одно другому не мешает, разве не так, сестренка? Ты получаешь спокойствие и продолжаешь заниматься своими делами. А я… Я получаю моральное удовлетворение. Намерения этих двух гарпий разрушены и сокрушены, обе они отправляются за решетку, а мы с тобой торжествуем и наслаждаемся жизнью дальше в свое удовольствие.
— Так-то оно на словах у тебя ладно выходит. Только очень уж ты ее замордовал. Боюсь, что обмен может не состояться.
— Еще как состоится. Если она хочет получить свою подружку живой, то пусть поторопится. И чем быстрее до нее дойдет, что подружке в плену приходится несладко, тем сговорчивей она будет.
— Когда она обещала приехать?
— Сегодня. Все решится уже сегодня.
— Пойди, достань ее.
— Время еще есть.
— Надо хоть немного привести ее в чувство. Лично я тащить эту колоду до машины не собираюсь. Надо, чтобы она двигалась сама.
— Если тебе надо, то она не только пойдет, она побежит! Хочешь, танцевать ее заставлю? Она так забавно дергается, когда бьешь ее током.
— Очень тебя прошу, братец, ты особо не увлекайся. Все должно быть в меру.
— Знаешь, мне вот пришла тут в голову мысль… А что, если нам их вовсе не отпускать?
— Как это? Куда же мы их денем?
— Ну, какое-то время они могут пожить и тут.
— Тут? Ты с ума сошел!
— Почему? Самое надежное место. Полиция сюда уже не сунется. Они приезжали, обломались. Я нарочно этот финт провернул. Знал, что во второй раз в то же самое место эти лентяи не поедут.
— А покупатели? Я же тебе сказала, сегодня сюда заявятся покупатели с агентом. Да они всюду залезут, всюду сунут свой нос.
— Этих можно вовсе не пускать.
— У агента есть ключ.
— Замки сменим. Ломать дверь они не осмелятся. Покрутятся немного рядом, да и уедут. А? Что скажешь? Оставишь обеих цыпочек мне? Очень уж мне хочется с ними вдоволь позабавиться.
Какое-то время женщина молчала. Видимо, думала да соображала, как потактичней отказать братцу.
Но напрасно Саша надеялся. Сердце этой женщины было таким же холодным и жестким, как и у ее брата.
— Мне все равно, что с ними будет, — равнодушно сказала она. — Хочешь с ними позабавиться, а потом уничтожить обеих, дело твое. Я тебе мешать не стану. По мне, что они в тюрьме, что в могиле — все едино. Для меня главное, чтобы эта история, которая вокруг меня закрутилась, так же быстро раскрутилась взад. Я хочу продолжать работать, как работала до того, как эта чокнутая взялась за свое расследование.
— Будешь.
— Ненавижу ее! — злобно взвизгнула женщина. — Как вспомню, сколько нервов я из-за нее потеряла, так всю и крутит! Очень даже хорошо, братец, если ты эту гадину уничтожишь! Пусть живет и пусть сдохнет в муках! Но только помни, умереть она должна не раньше, чем вернет мне то, ради чего мы затеяли похищение ее подружки.
— Все будет тип-топ. Клянусь тебе, комар носа не подточит.
Даже не видя Щеглова, всем было ясно, что он на седьмом небе от счастья. Он вытребовал у сестры право измываться сразу над двумя жертвами. И фактически, насколько понимал Саша, ему от сестры была выдана индульгенция на их убийство. И этот гад едва ли не пел теперь от радости. Встречаются же такие мерзавцы! Недаром этот сосед с первого взгляда вызвал у Саши чувство острой неприязни, которая сейчас разрослась до такой степени, что, казалось, заполнила его от ногтей до кончиков волос.
Чтобы не задохнуться от охватившей его ярости и не наделать глупостей, Саша стал думать о другом. Звучащий в доме женский голос был ему определенно знаком. Но откуда?
Глава 15
Между тем полицейские провели короткое совещание. Они тоже слышали весь разговор. И штурм было решено не откладывать.
— В дом удастся проникнуть через окна первого этажа. Решеток на них нету.
Действительно, видимо, воров тут не боялись. Хотя сам дом выглядел ухоженным. У него была новая крыша из псевдочерепицы, стены облицованы симпатичным сайдингом, в окнах стояли стеклопакеты. Высокий фундамент обложен кирпичом, определенно за домом ухаживали. Наверное, и внутри в нем было чем поживиться непрошеным гостям. Но тем не менее от них никто не закрывался.
