Она не знала, новое ли это чувство или же оно всегда таилось в ней, затерявшись среди волнений, огорчений и обид на Джоша. Одно было очевидным: эмоциональная турбулентность последних месяцев почти не оставляла сил ухаживать за собой. Спокойные минуты, даже просто возможность расслабиться появлялись так редко… С грустью Хоуп понимала, что даже не очень рада предстоящей встрече с подругами: прежний энтузиазм почему-то пропал.
Общение с Тру открыло ей глаза: Хоуп не хочет оставаться такой, какой была в последнее время. Она желала, как прежде, страстно любить жизнь, с восторгом принимая и обыденное, и необыкновенное. И не когда-нибудь, а прямо сейчас.
Побрив ноги, Хоуп нежилась в ванной, пока вода не начала остывать. Вытершись полотенцем, она потянулась за лосьоном, стоявшим на полке. Растирая его по ногам, груди и животу, Хоуп с наслаждением чувствовала, как кожа становится шелковистой и словно начинает дышать.
Достав новое платье, Хоуп надела его и купленные в городе босоножки. Поколебавшись, она отложила лифчик, решив, что в нем нет необходимости. Несколько провокационно, но не желая думать, что это может означать в дальнейшем, она не надела и трусиков.
Высушив волосы, Хоуп уложила их феном, припоминая, как это делала Клэр. Признав результат удовлетворительным, она занялась макияжем, выбрав тени цвета морской волны, чтобы подчеркнуть цвет глаз. Хоуп нанесла капельку духов и надела хрустальные серьги-капельки, подарок Робин на день рождения.
Наконец она встала перед зеркалом, поправив платье и двумя-тремя движениями взбив волосы. Вообще, Хоуп критически относилась к своей внешности, но сейчас невольно залюбовалась собой.
Отнеся на кухню бокал с остатками вина – за окном по-прежнему бушевала непогода – Хоуп, вместо того чтобы начать готовить ужин, принялась вытирать грязь от Скотти в коридоре и на скорую руку навела порядок в гостиной, взбив подушки и поставив томик Агаты Кристи обратно на полку. Она зажгла свет в гостиной и отрегулировала его яркость, добившись нужной атмосферы. Включив радиоприемник, Хоуп нашла станцию, где играл классический джаз.
На кухне она откупорила еще бутылку вина и поставила в холодильник охлаждаться. Достав желтую тыкву-сквош, цукини и лук, Хоуп быстро нарезала их кубиками и отставила в сторону. Далее настала очередь салата – помидоры, огурцы, морковь и латук. Когда она смешивала все это в деревянной миске, в дверь постучали.
По телу тут же пробежала дрожь.
– Входите! – крикнула Хоуп, переходя к раковине. – Открыто!
Шум дождя на несколько секунд стал громче, затем снова стих, когда дверь закрылась.
– Я сейчас, я скоро, хорошо?
– Конечно, не торопитесь, – ответил Тру из коридора.
Она сполоснула и вытерла руки, достала вино. Разливая его по бокалам, Хоуп подумала, что не помешало бы выставить легкие закуски. В шкафах мало что было, но в холодильнике нашлись греческие оливки. Сойдет. Она выложила пригоршню оливок в маленькую керамическую миску и поставила на обеденный стол. Оставив только свет над плитой, Хоуп взяла бокалы, глубоко вздохнула, обогнула угол и вышла в гостиную.
Тру гладил Скотти, присев на корточки спиной к ней. Он был одет в голубую рубашку с длинным рукавом и джинсы, плотно облегавшие бедра и ягодицы. Хоуп невольно засмотрелась, забыв обо всем на свете, – это было самое сексуальное зрелище, какое она видела в жизни.
Должно быть, Тру что-то услышал, потому что встал и обернулся с дежурной улыбкой, прежде чем успел что-нибудь разглядеть. Глаза расширились при виде Хоуп в новом образе, у него даже рот приоткрылся. Тру не сразу обрел голос.
– Ты прекрасна, – прошептал он. – Правда.
Тру влюблен – эта мысль вдруг осенила Хоуп, и ей стало невероятно хорошо. В ней появилась необъяснимая уверенность, что они шли к этой минуте с самого начала. Более того, она почувствовала, что хочет, чтобы все случилось, потому что тоже влюблена в него.
Когда Тру наконец опустил взгляд, Хоуп подошла и подала ему бокал вина.
– Спасибо, – сказал он, снова посмотрев на нее. – Я бы пиджак надел, если бы знал… И если бы привез с собой хоть один пиджак.
– Ты прекрасно выглядишь, – заверила она, зная, что не хотела бы видеть его одетым иначе, чем сейчас. – Это другое вино, не то, что вчера. Надеюсь, тоже хорошее.
– Я не привередлив, – сказал Тру. – Уверен, вино отличное.
– Я еще не приготовила ужин – не знала, проголодался ты или нет.
– О, это на твое усмотрение.
– Если хочешь чем-нибудь перекусить, есть оливки.
– Хорошо.
– Они на обеденном столе.
Хоуп понимала, что они старательно обходят главную тему, но от волнения все, что она могла, – не расплескать вино. Глубоко вздохнув, Хоуп прошла в столовую. За окном на горизонте мелькали вспышки, будто в тучах прятались стробоскопы.
Отодвинув стул, она присела. Тру сделал то же самое. Оба смотрели в окно. В горле пересохло, и Хоуп сделала глоток, отметив, что они невольно копируют действия друг друга. Тру поставил бокал на стол, продолжая держать его за ножку, – чувствовалось, что он нервничает не меньше ее. Это показалось странно успокаивающим.
– Я рада, что ты прогулялся со мной.
– Я тоже, – сказал Тру.
– И я рада, что ты здесь.
– Где же мне еще быть?
Зазвонил телефон. Трубка находилась на стене возле Тру, но некоторое время они не сводили друг с друга глаз. Только на втором звонке Хоуп повернула голову на звук. Можно было дождаться, когда включится автоответчик, но она подумала о родителях. Поднявшись, Хоуп прошла мимо Тру и сняла трубку.
– Привет, – послышался голос Джоша, – это я.
Внутри у нее все напряглось. У Хоуп не было желания с ним разговаривать. Не сейчас, когда Тру рядом. Не сейчас.
– Здравствуй, – сухо ответила она.
– Не знал, застану ли тебя дома. Думал, может, ты уехала куда.
Язык у него заметно заплетался, и Хоуп поняла, что Джош выпил.
– Я здесь.
– Я только вылез из бассейна. Здесь жарища… Как сама?
Тру неподвижно сидел за столом, совсем рядом.
Глядя, как рубашка обтягивает его торс, Хоуп угадывала мышцы под тонкой тканью, вспоминала его прикосновения.
– Нормально, – небрежно сказала она. – А ты?
– Я отлично, – похвастался Джош. – Выиграл вчера в блек-джек.
– Молодец.
– Как там обстановка? Погода-то хорошая?
– Идет дождь, и обещали дожди на все выходные.
– Наверное, Эллен расстроилась?
– Да, – коротко ответила Хоуп. Повисло неловкое молчание.
– С тобой точно все нормально? – спросил Джош. Хоуп отчетливо представила, как он сейчас нахмурился. – Ты что-то неразговорчива.
