– Он поймет, милый. Он же профессионал. Разве не так, Феликс?
Питер промолчал. Мысль о том, чтобы сбежать в Страну вечного лета, мелькала в его голове, но покинуть тело Пендлбери рядом с этими двумя – точно не вариант. А кроме того, они, по всей видимости, вооружены.
– Простите мою жену, – сказал Отто. – Нам велели принять меры предосторожности.
– Велели? Кто?
– Ваш новый куратор, – улыбнулась Нора. – И кстати, говоря о мерах предосторожности, снимите маску и завяжите глаза вот этим. – Она протянула кусок черной ткани.
– Нет. Я хочу знать, в чем дело. Кто этот новый куратор? Что случилось с Джорджем?
Улыбка Норы испарилась. Она обменялась взглядом с Отто в зеркале заднего вида.
– Его зовут Шпигельглас, – тихо ответила она. – Он все вам объяснит. А теперь сделайте, как я сказала.
Она железной хваткой стиснула его руку и сунула в нее повязку.
Питер снял маску. По традиции Новые мертвые носили ее, пользуясь услугами медиумов – чтобы разделить личность медиума и личность клиента и скрыть неизбежный вид «одержимого» из-за невозможности контролировать лицевые мышцы. Лицо Пендлбери отразилось в окне – со скошенной челюстью и мертвыми глазами. Из-под серебряной короны призрака торчали темные волосы.
Питер быстро завязал глаза.
– Так-то лучше, – сказала Нора.
Во рту у Питера пересохло. Некоторое время они ехали молча.
Когда машина остановилась, Нора взяла Питера за руку. В руке она держала провод от его короны, прямо как поводок.
– А теперь вы встретитесь со Шпигельгласом, – сказала она.
* * *
Нора вывела Питера из машины, они вошли в холодное и пустое помещение с запахом затхлости. Под ногами хрустели осколки стекла. Несколько минут они спускались по спиральной лестнице, и воздух стал густым и спертым. Они находились глубоко под землей.
Кто-то впереди – Отто? – открыл тяжелую дверь. Питер вдохнул смесь антисептиков и человеческого тела – запах напоминал больничный.
Потом Нора взяла Питера за плечи и мягко усадила на стул. Она сняла повязку, и Питер прищурился от тусклого флуоресцентного света с высокого сводчатого потолка. Они находились в отсеке какого-то большого, похожего на пещеру зала, отгороженном зелеными больничными ширмами.
Перед Питером на складном стуле сидел блондин небольшого роста с глазами навыкате. Он наклонился вперед, поставив локти на колени и сомкнув кончики толстых пальцев. На полу рядом с ним стоял тяжелый кожаный чемодан.
– Добрый вечер, Феликс. Рад с вами познакомиться. Меня зовут Шпигельглас. Уверен, у вас куча вопросов, но если не возражаете, я начну с собственных.
Он кивнул Норе, та отдала Отто пульт управления от короны призрака и шагнула вперед.
– Это и правда необходимо? – тонким дрожащим голосом спросил Отто. – Мы убедились, что за ним не следят…
– Товарищ Отто, – оборвал его Шпигельглас, – может, вы сами хотите ответить на несколько вопросов?
Питер услышал, как Отто переминается с ноги на ногу.
В руках у Норы оказались молоток и очень тонкое, похожее на иглу зубило. Шпигельглас кивнул ей. Она встала за спиной Питера и приставила кончик зубила к позвонку на его шее.
– Что вы делаете? – зашипел Питер.
– Простите, товарищ, – сказал Отто.
Легкая улыбка на губах Шпигельгласа даже не дрогнула.
– Наша Нора не только красива, но и талантлива. Она создает скульптуры, которые показывают на выставке в Роттердаме. Она изучала анатомию и способна перерезать вам спинной мозг одним ударом, точно в нужном месте, чтобы парализовать, но не убить. Прошу прощения за неудобства. Это всего лишь мера предосторожности, как вы понимаете, на случай, если ваши ответы нас не удовлетворят. У нас были и другие гости, которые оказались бесполезны. Уверен, вы не хотите к ним присоединиться.
Где-то за зелеными ширмами раздался слабый стон. Питер представил себя на больничной койке, в ловушке парализованного тела Пендлбери, пока мозг медиума не начнет отвергать чужеродную душу и не разовьется неизбежная опухоль.
– Зачем вам это? – прошептал он. – Что я такого сделал?
Шпигельглас подвинул стул ближе и подался вперед, так что Питер почувствовал аромат его одеколона и мятное дыхание. Шпигельглас по-отечески похлопал его по колену.
– Вот именно. Это мы и пытаемся выяснить. Скажите, почему вы затребовали личную встречу?
Голос Шпигельгласа звучал мягко, но Питер колебался. Рассказать ему об Инес – все равно что поделиться чем-то глубоко личным с незнакомцем. Острие зубила кольнуло шею. Питер почувствовал, как зубило слегка поднимается и опускается в такт его дыхания.
– Феликс. Я понимаю, вы расстроены. Вы не знаете, почему я задаю эти вопросы, почему обращаюсь с вами как с врагом. Я все это объясню. Я хочу вам помочь, в точности как Джордж. Но не могу делать этого вслепую. Прошу вас. Почему вы попросили о встрече?
– Есть одна пара, Харрисы, они работают в разведке, – сказал Питер. – Сегодня вечером они устраивают прием. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы регулярно встречаться с Джорджем.
– Уверен, вы в курсе, что эктофонная запись или шифрованная эктопочта была бы гораздо безопаснее. Вы хотели поделиться с ним чем-то очень важным? Я хочу поверить, что вы не предатель, Феликс. И Нора тоже хочет, я знаю.
– Бога ради, я не собираюсь никого предавать! Скажите наконец, где Джордж!
У Питера выступили слезы. Он предпочел бы носить маску, чтобы скрыть омерзительное, пустое лицо плачущего мертвеца.
Шпигельглас откинулся назад и похлопал по верхней губе крючковатым пальцем.
– Не могу вам сказать, потому что не знаю, – медленно произнес он. – Месяц назад я приехал в Лондон с очень приятным заданием. Я должен был убедить Джорджа пройти Процедуру Термена. Ему предстояло получить награду за службу и влиться в Вечно Живого. – Улыбка Шпигельгласа пропала. – Представьте мое удивление, когда я не сумел его найти. Пришлось разбираться с его сетью – непростая задача, как выяснилось, потому что многие его отчеты оказались неполными. Затем источник в Секретной службе сообщил, что к ним переметнулся советский разведчик высокого ранга. Похож на медведя, лысый, любит выпить.
Эти слова ударили Питера под дых. Душа Пендлбери почувствовала его боль и дернулась. Он снова стал наполовину призраком и наполовину живым – нечто противоречивое.
Как и Джордж, оказавшийся предателем.
В математике, если начать с противоречивого утверждения, можно доказать что угодно. Единица может быть равна двум. Черное окажется белым.
Дело в Процедуре Термена? Джордж часто с раздражением высказывался о Вечно Живом, словно описывал властолюбивого родственника. Может, Джордж боялся. Может, если бы Питер объяснил ему, что значит быть Вечно Живым, если бы в ту первую встречу приложил больше усилий, Джордж бы понял…
