Книга Балтийские кондотьеры, страница 37. Автор книги Константин Буланов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Балтийские кондотьеры»

Cтраница 37

Стоянка непосредственно в порту продлилась не более шести часов, за которые догрузились углем и припасами да оформили разрешение на проход канала пятиузловой скоростью, являвшейся максимально допустимой для торговых пароходов и яхт. А вот находись они под военно-морским флагом, легко могли получить разрешение на скорость в девять узлов, являясь хорошим ходоком при скромных размерах.

Правда, для некоторых даже скорость в пять узлов в узости канала виделась чрезмерной, потому со временем они нагнали препятствие, носившее название «Линда». Итальянский почтовый пароход был пропущен в канал за пятнадцать минут до «Полярного лиса» и давал не более четырех – четырех с половиной узлов, так что время от времени Иенишу приходилось притормаживать, стопоря машину или даже давая реверс, чтобы держаться на безопасном расстоянии от попутчика. Предоставленный же лоцман на все предложения Иениша обогнать тихохода лишь отрицательно качал головой и ссылался на установленные правила прохождения канала. Даже когда навстречу прошел еще один пароход, из-за чего итальянцу пришлось прижаться чуть ли не вплотную к правому берегу, Иенишу не удалось уговорить лоцмана обойти его, так что, оставив всякие попытки ускориться, он сдал вахту Лушкову и с чистым сердцем отправился отдыхать.

Подобный прием прижимания к берегу им приходилось повторять еще несколько раз. Сперва часа через три на двадцать пятой миле, чтобы пропустить крупный встречный пароход. Потом на тридцать восьмой миле, где вдобавок команде пришлось изрядно поработать шестами, чтобы уберечь корабль от повреждений, так как из-за создаваемой встречным судном волны легкий минный крейсер начало сильно прижимать к берегу. В конечном итоге понадобилось даже спустить с левого борта шлюпку и, подав с кормы конец, дожидаться, пока она отбуксирует корабль подальше от берега из-за опасений повредить винты.

Лишь когда минный крейсер вышел в акваторию озера Тимшах, где взял нового лоцмана со станции Измаилия, они смогли обойти почтовый пароход, на котором замешкались со сменой «провожатого». Отвалив от станции, уже вскоре они вышли в Большое Горькое озеро, где без боязни можно было бы дать ход в тринадцать узлов, но правила диктовали иное, и потому крейсер все так же продолжал тащиться с разрешенной скоростью, рискуя заночевать в канале.

Около семи часов вечера лоцман отказался далее осуществлять проводку, ссылаясь на опускающуюся темноту, и поскольку до конца этого отрезка пути оставалось еще не менее трети, Иениш дал согласие на ночевку, ругаясь про себя о необходимости назначения дополнительных людей в ночные вахты, что уберегали бы корабль от наваливания на правый берег.

В Порт-Тефик, после которого уже начинался Суэцкий залив, они прибыли лишь в два часа пополудни. Надолго задерживаться здесь не имело смысла, и потому, забив углем под завязку все возможные помещения, Иениш повел крейсер на экономичных десяти узлах к французскому Обоку, до которого было чуть более 1300 миль. Несмотря на официальные союзнические отношения, французы, как и прочие европейские державы, урвавшие себе кусок Африки, не желали пускать русских на черный континент, оттого следующим родным портом теперь мог стать только Владивосток.

Иван же, не раз говоривший о своих интересах на Африканском континенте, совершенно случайно нашел среди матросов родственную душу, поведавшую ему о событиях пятилетней давности, когда полторы сотни терских казаков на свой страх и риск попытались организовать небольшое поселение на землях, которые французы уже считали своими.

– Я тогда, вашбродь, на крейсере «Забияка» служил. Вот мы, значит, вместе с пароходом «Чихачев» и забирали из французского плена казачков. Время свободного, несмотря на службу, имелось вдосталь, вот мы и разговорились с горемыками. За главного был у них Николай Иванович то ли Ашинов, то ли Ишанов. Вы уж извиняйте, позабыл уже за давностью лет. Так он нам многое поведал. После вахты соберемся, бывало, в кружок, он и начинает сказывать, как город русский хотел поставить в землях этих диких. Сказывал, «Новая Москва» город наречь собирался.

– Вот как? И что же случилось? Местные взбунтовались?

– Нет. С местными как раз твердый уговор имелся. Он же не просто так пришел, а многие годы в землях этих прожил, все дозволения на основание города ждал. Вот и дождался однажды. Вернулся в Россию, собрал полторы сотни казачков, батюшку опять же с собой позвал. Без веры-то никуда! Скинулись они, значит, сбережениями, зафрахтовали пароход да и высадились на том самом берегу, где сейчас французский Танжер стоит. Только в сам Танжер не пошли, а нашли какую-то старую заброшенную крепость да и принялись обустраиваться. Сады разбили, чтобы фрукты да ягоды заморские растить. Поля под просо вспахали. Дома поставили, склады да торговые лавки возводить начали. Думали торговлю со всеми вести. Но не сложилось. Французы, как прознали про строящийся город, выслали к нему флот да и обстреляли из орудий. Прежде, правда, прислали ультиматум, стало быть, сдать город, и точка. Вот только французским из казачков никто не владел. А когда вышли на берег для разговора, под обстрел с крейсера и канонерок как раз и попали. Кто погиб, кого поранило. Но большая часть, слава богу, не пострадала. Правда, в плен попали все. Следом уже мы пришли, забрали казачков, на том все и закончилось.

– Хм, интересно, – пробубнил себе под нос Иван. – Надо будет поискать этого Николая Ивановича. Такие люди нам вскоре ой как понадобятся.

Все шесть дней, что крейсер шел по Красному морю, матросы оттачивали навыки абордажа. Правда, на не сильно большой палубе «Полярного лиса» особо развернуться было негде, но хотя бы отработать приемы применения оружия на борту и в узких коридорах оказалось вполне реально.

Поскольку приобрести винтовки Бердана или Мосина не представлялось возможным, да и столь длинноствольное оружие виделось чрезмерно неудобным для абордажных партий, на вооружение экипажа были закуплены старые и привычные револьверы Смит-Вессона N3, которые, что по останавливающему действию пули, что по солидному весу, позволявшему применять револьвер как дубинку, идеально подходили для намеченных целей. В качестве же тяжелого вооружения закупили два десятка шестизарядных ружей Винчестера модели 1887 года. Закупили бы и больше, но в оружейных магазинах Санкт-Петербурга в наличии больше не оказалось, а ждать очередной поставки никто не собирался.

Вот пятерки матросов с навешанными на грудь тяжеленными стальными кирасами, изготовленными из 6-мм броневой стали, что, по заверениям Ивана, имели неплохие шансы остановить револьверную пулю, час за часом и шныряли по всему кораблю, отрабатывая взаимодействие и учась постоянно прикрывать друг друга. Сам Иван изначально понимал, что виденные в фильмах и телепередачах приемы отрядов спецназа, изучаемые под его чутким руководством, были малоэффективны из-за нехватки специфических знаний. Но хотя бы что-то уже начинало получаться, да к тому же подобные занятия не оставляли свободным от вахты матросам много свободного времени и лишних сил, которые можно было бы потратить на всякое «нарушение беспорядков».

В Обоке пришлось задержаться на три дня, для очередной чистки котлов – уж больно сильно загаживал их обычный уголь, хоть и позволял изрядно экономить на переходе. Все же путь с Балтики к берегам Китая был весьма неблизким, и пройди минный крейсер его весь исключительно на кардифе, судовая касса грозила опустеть на немалые двадцать тысяч рублей. И это только на уголь! А ведь еще требовалось закупать масла и смазки и, конечно, провиант для команды. Складываясь же вместе, они образовывали неподъемную для простого человека сумму, потому обладание современными боевыми кораблями и считалось прерогативой развитых и богатых государств. Именно во время подсчета затрат на будущее путешествие Иван припомнил услышанную от кого-то поговорку: если хотите разорить небольшую страну, подарите ей крейсер. И капитану 1-го ранга нечего было возразить на данную истину.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация