– Краем уха. – Не хотелось Владиславу Дмитриевичу касаться этой темы, но коль уж без нее никак… – Что-то такое местные рассказывали.
– Что-то? Да тут же на целый этнографический сборник информации! Это дивная легенда! И вам, господин Закревский, сам господь бог велел ее знать, вы же прямой потомок тех самых Закревских. – Угольно-черные глаза выжидающе глянули на него. – Я ведь правильно догадался?
– Все верно. – Сердце заныло, затрепыхалось в груди. Уж сколько лет живет на свете, а как заходит разговор о родовых легендах, становится точно мальчишка, которому и боязно услышать страшную историю, и одновременно хочется, аж до икоты. – Но то ж все устные сказания, не задокументировано ничего. А таким сельским байкам много ли веры?
– Ну отчего же не задокументировано?! – Литош хитро сощурился: – Кое-что очень даже задокументировано. К примеру, то, что в тысяча семьсот двенадцатом году стены замка за одну ночь сделались бурыми, а вода в дворовом колодце окрасилась красным, точно кровью. Само название «Рудый замок» оттого и пошло.
– Знаю, знаю! – Владислав Дмитриевич замахал руками. – Читал я эти записи. Да только чудеса те имеют вполне научное объяснение. Вода в колодце не окрасилась вовсе, она изначально была бурого цвета из-за повышенного в ней содержания железа. А стены изменили цвет под действием особого вида грибка, и, уверяю вас, произошло это не в одночасье.
– Хорошо, тогда как вы с научной точки зрения объясните истории с волками? – Было видно, что мистическая версия происходящих в Рудом замке странностей нравится Литошу намного больше, чем научная. – Старожилы в один голос говорят, что волки в этих краях испокон века лютовали.
– Так места же дикие, сами говорили, господин Йосип.
– Дикие-то они дикие, да только вспышки агрессии в популяции местных волков уж больно необычные: то затишье на десятки лет, то в течение года бессчетное число человеческих жертв. Что это, по-вашему?
– Не знаю, – Владислав Дмитриевич пожал плечами. – Я, видите ли, в зоологии не силен, но допускаю, что подобное поведение может быть из-за эпидемии бешенства. Это уже вопрос не ко мне, а к ветеринарным службам, пусть они разбираются.
– Так-то оно так, но ведь странно. Не находите? – Литош сверкнул очами, приосанился.
– Сказать по правде, не нахожу. – А сердце, похоже, унялось, больше не трепыхается, как у несмышленого щенка. – Никакие легенды меня не остановят. Рудый замок должен восстать из пепла, потому как душа болит. – Про душу он почти и не соврал, болела душа, уже который год… – Вот только сложно все. Вы, господин Йосип, как никто должны меня понимать. Мало замок восстановить, его нужно по-настоящему возродить, так, чтобы память о славном роде Закревских сохранилась на века. – Получилось пафосно, но с этим художником так и надо.
– Понимаю, – Литош кивнул, – понимаю, Владислав Дмитриевич.
– Так, может, вы, пан Йосип, не сочтете за труд выслушать мое деловое предложение?
Литош выслушал и согласился. Отныне все обязанности по реконструкции Рудого замка с соблюдением строжайшей исторической достоверности возлагались на его широкие плечи. Конечно, и оплачивалась сия услуга более чем щедро, но Владислав Дмитриевич чувствовал, что не прогадал. Деньги деньгами, а без острой личной заинтересованности толка от финансовых вложений не было бы никакого.
С момента вступления Литоша в новую для него роль временного управляющего Рудым замком реставрационные работы пошли полным ходом. Мало того, пан Йосип оказался щепетилен не только в вопросах исторической достоверности, но и в вопросах финансовой отчетности. Одним словом, повезло Владиславу Дмитриевичу необыкновенно.
И вот сейчас, спустя полтора года, он может наконец увидеть тянущиеся к лиловому закатному небу стены, высокие, в три яруса, угловые башни, дубовые ворота, в которые упирается змеей вьющаяся между вековых дубов дорога. Рудый замок – родовое гнездо, гордость и проклятье…
Ничего, даст бог, у него получится переломить ход истории. Не зря ведь он полжизни потратил, чтобы найти ответы на вопросы, которые мучили всех мужчин их рода. Теперь уже скоро, если он все рассчитал правильно, то родовому проклятью придет конец. Да, нужно будет платить по счетам, но ему, а не Вадиму. А жертва… в таких делах без нее никак. Только бы это не оказалось напрасным, слишком много поставлено на карту. Честь рода, замарать которую теперь, как никогда, легко. Но он не позволит, он все предусмотрел, все просчитал. Осечек быть не должно. Во всяком случае, в тех сферах, которые он, граф Закревский, способен контролировать.
Душераздирающий волчий вой заставил сердце сжаться до булавочной головки, выбил из легких воздух. Начинается. Все, как и предсказано…
* * *
Горы поразили Ясю до такой степени, что она и думать забыла про все дорожные трудности. Даже кислая рожа суженого, который сидел тут же, на заднем сиденье машины, перестала тяготить и навевать дурные мысли. Нет, поначалу в райцентре, где их уже ждал эскорт из трех одинаковых, сияющих отполированными боками «БМВ», картинка была сплошь унылой, хоть в окно не смотри. Но вскоре все изменилось: разбитая, давно нуждающаяся в ремонте дорога попетляла между одинаковых, ничем не примечательных деревушек и нырнула в лес.
Вот это был лес! Таких огромных деревьев Яся не видела никогда. Сквозь их густую крону с трудом пробивались солнечные лучи, раскрашивая дорогу мозаикой из световых пятен. Несмотря на ухабы и выбоины, ехали с приличной скоростью и притормаживали, лишь когда дорога резко уходила вверх, нависая не то над ущельем, не то над глубоким оврагом. В такие минуты Яся забывала дышать, вжималась в спинку сиденья и зажмуривалась. И даже насмешливые взгляды суженого не могли заставить ее смело посмотреть вниз, в бездну, куда из-под колес автомобиля сыпались камешки. В эти моменты Ясе думалось, что их машина едет недостаточно медленно, что по такой дороге лучше вообще передвигаться пешком, крадучись, прижимаясь спиной к каменному боку горы, от греха подальше.
Она так и сказала водителю. Дождалась, когда очередной жуткий участок останется позади, и заявила:
– Эй, друг сердечный, а куда это вы так торопитесь? У меня, между прочим, в ближайших планах свадьба, а не похороны.
Водитель, грузный дядька с густыми усами а-ля Тарас Бульба, скосил на Ясю черный цыганский глаз и буркнул:
– Так хорошо бы до заката в замок прибыть, а поезд ваш опоздал. Вот и приходится… Да вы не бойтесь, барышня, я ж местный. Я тут каждую тропочку, каждый кустик знаю. И дорогу как свои пять пальцев…
– Кустики и тропочки – это, конечно, хорошо, – согласилась Яся, – но давайте-ка сбавим скорость. Просто так, для профилактики.
Суженый скептически хмыкнул, но промолчал.
– Так отстанем же, – попытался возразить водитель.
– И что? Вы ж сами минуту назад говорили, будто знаете дорогу как свои пять пальцев.
– Так-то оно так, да вот тут такое дело… – Дядька вдруг замолчал и сосредоточенно засопел.
