Последняя мысль настолько поразила меня, что я споткнулась. «Ветер перемен» не работает! Если бы он работал, я бы никогда не смогла поступить в Академию, я бы просто не добралась до Борска.
– Кира?
– Простите, Арсам, всё хорошо.
К счастью, выспрашивать подробности Арсам не стал. Я решила, что о «Ветре» подумаю позже. Для начала о своих сомнениях поговорю с леди Фьёон. Вдруг у неё есть объяснение?
Аллея резко оборвалась и упёрлась в прямоугольную площадку, выложенную белоснежными плитами. Впереди тянулись ряды тонких колонн, стоящих настолько близко друг к другу, что между ними едва можно было бы палец просунуть. Колонны венчал купол, украшенный цветочными барельефами.
Мы прошли в здание и оказались в сравнительно небольшом холле, в центре которого возвышалась скульптура Анабэт Великолепной. Красивая немолодая женщина сидела на троне и загадочно улыбалась. В правой руке королева держала скипетр, левая покоилась на подлокотнике.
– А почему без короны? – не поняла я.
– Корона есть, – возразил Арсам. – Её символизирует ободок на голове Её Величества. Большую часть времени парадная корона хранится в сокровищнице, равно как и парадный скипетр.
В следующем зале в витринах были выставлены личные вещи королевы, а на стенах висели портреты, изображавшие Анабэт Великолепную в разные периоды жизни. Начиналась выставка с группового портрета, на котором венценосные родители держали годовалую принцессу на руках, а по бокам стояли принцы, старшему было не больше пяти.
Я увидела игрушки принцессы: невероятной красоты куклы, деревянная лошадка, глиняные расписные фигурки.
– Принцесса раскрашивала их под руководством придворного живописца, – улыбнулся Арсам. – Лучше посмотрите на вышивки.
В вышивках я не разбиралась. По-моему, ничего необычного.
– Вышито руками Анабэт Великолепной, – Арсам сказал это с такой гордостью, будто вышивала не королева, умершая несколько столетий назад, а он лично, не далее, как вчера.
– Арсам, – окликнули нас со спины.
Я невольно вздрогнула. Меньше всего хотела столкнуться сейчас с кем-то из знакомых Арсама. Мы медленно обернулись. Молодой мужчина в дорогом костюме, блондин, обладатель массивной квадратной челюсти и широкого носа.
– Тейрик, какой сюрприз. Кирадина, позвольте представить вам моего хорошего друга лорда Саймарена.
– Тейрик, познакомься, курсистка Кирадина, будущий специалист «Ветра перемен».
Я улыбнулась и кивнула. Не представляю, как себя вести и что говорить. Арсам представил меня своему другу так, будто я леди.
– Рад знакомству, курсистка.
– Взаимно.
– Курсистка Кирадина, вы позволите украсть у вас студента Арсама буквально на пару минут?
– Как вам будет угодно, – вспомнила я красивую фразу из учебника по этикету.
– Тейрик, намекни, о чём пойдёт речь, – вмешался Арсам.
– О тебе и об очереди, – непонятно отозвался блондин.
Арсам нахмурился:
– Говори при Кирадине.
– Уверен? – засомневался блондин. – Как скажешь. На тебя готовилось покушение, Арсам. Если бы ты не остановился в гостинице, а поехал домой, то, вероятно, тебя бы уже не было. Удалось найти косвенные признаки, но доказательств нет.
Снова покушение?! Я замерла, а спустя пару мгновений поняла, что отчаянно сжимаю ладонь Арсама. С трудом разжала пальцы.
– Идёт расследование, инициированное Академией, – голос Арсама звучал ровно, будто речь шла о погоде.
– Это хорошо. Обнадёживает. Арсам, мой тебе совет: возвращайся в Академию сразу после бала.
– Согласен. Как ты меня нашёл?
– Догадался, – фыркнул Тейрик. – Узнал, что ты ночуешь в гостинице, выяснил причину, понял, что именно ты будешь показывать курсистке. Более не смею мешать. Друг мой, будь осторожен, береги себя. Курсистка, Арсам, – блондин легко поклонился и быстро покинул выставочный зал.
Продолжать осмотр столичных достопримечательностей резко расхотелось, о чём я и сказала Арсаму. Он кивнул.
– В следующий раз, – пообещал он. – Давайте пообедаем и вернёмся в гостиницу. Вам нужно отдохнуть перед балом.
Обсуждать очередное покушение Арсам не захотел, а я не настаивала. Что я скажу? Что мне жаль и что я бесконечно ему сочувствую?
Обед прошёл в тишине, в гостиницу ехали также молча. Арсам думал о своём, а я сначала бездумно смотрела в окно, потом мысли переключились на предстоящий бал, и я почувствовала, что меня начинает потряхивать. Боюсь, как боялась перед проваленным вступительным испытанием. Что-то нехорошие у меня ассоциации.
Арсам проводил меня до комнаты, неожиданно протянул мне флакончик из затемнённого стекла и слегка смутившись, пояснил:
– Зелье поможет успокоиться и поспать несколько часов. Когда прибудут мастерицы, они вас разбудят, а вы как раз успеете отдохнуть.
– Спасибо.
Арсам не соврал. Я выпила зелье залпом и едва успела накрыться одеялом, отключилась моментально. Из сна выплывала с трудом. Мне снились белые колонны, галерея, я, одетая в платье, шла вперёд и знала, что за одной из колонн меня ждёт Арсам. Вот он выходит мне на встречу, протягивает ладонь. Я делаю шаг вперёд, смотрю ему в глаза, и его лицо начинает приближаться.
– Леди, просыпайтесь, не время досматривать сны. У вас бал.
Я с трудом села. Жаль, что досмотреть не получилось. Впрочем, нет, не жаль. Мы только друзья и думать иначе не следует.
– Здравствуйте, – попыталась улыбнуться я.
Одна из девушек заботливо протянула мне чашку с горячим травяным отваром, дождалась, пока я выпью и скажу спасибо, забрала, улыбнулась, и на этом всё доброе кончилось. Начался кошмар. Меня загнали в ванную в очень горячую воду. Я пыталась объяснить, что прекрасно справлюсь без помощи, но меня никто не слушал.
– Пару капель нашего чудо-снадобья. Будете на балу красавицей.
Кожу от их зелья начало нещадно печь и щипать. Я попыталась вылезти из воды, но меня не пустили.
– Леди, красоту необходимо выстрадать, – рассмеялись мастерицы и с удвоенным энтузиазмом продолжили меня пытать.
Сборы прошли как в тумане. Помню, что мне сделали массаж, намазали с ног до головы кремами и маслами, разрешили надеть нижнее бельё и усадили делать причёску. Тянули, дёргали, кажется, шпильки втыкали непосредственно в мозг. Затем наступила очередь макияжа. Впервые в жизни на лице будет косметика.
Наконец, меня начали одевать в платье: две нижних юбки, на них пышную жёсткую сетку, которую прикрыли ещё одной юбкой.
– Сколько их? – спросила я, когда на меня натянули четвёртую, тёмно-серую, пошитую из плотной тяжёлой ткани.
