– Ты ведь отселишь маму, когда мы поженимся?
– Куда? – растерялся окончательно деморализованный Олег.
– Лучше всего в Россию. Чем дальше родственники, тем сильнее любовь.
– А давайте споём! – Коля Осоргин схватил гитару и, не дожидаясь согласия остальных, ударил по струнам. Злата благодарно посмотрела на него и длинно выдохнула. Все вразнобой, преувеличенно громко запели.
Ясень, воспользовавшись ситуацией, не без труда отцепил Анжелику от Олега и голосом искусителя шепнул ей:
– А вот Коля, ну, тот, который поёт, владеет сетью автомагазинов.
Девушка с интересом посмотрела на Колю, который, кстати, был давно и счастливо женат на их же однокурснице Ире Самойловой, сидевшей сейчас рядом с ним. Но об этом факте биографии владельца автомагазинов хитрый Ясень умолчал.
– Олигарх? – спросила она с придыханием.
– Ну, не так чтобы уж олигарх… Но вполне состоятельный человек… Нам всем до него далеко. Рекомендую.
И коварный Ясень, оставив Анжелику переваривать информацию, удалился на кухню. Там Сергей и присоединившийся к нему Павел устроили Олегу форменный допрос:
– Кто это?! Что это?! – шипел Ясень, зверски вращая глазами. – Ты что там, на неметчине, ополоумел совсем?
– Да, Олеж, ты откуда её взял? Она же думает только о том, как тебя на себе женить, переехать в твой большой дом, купить новую большую машину, желательно американскую, и отправить тётю Аню обратно в Россию.
– А потом она заведёт себе «фрица», обдерёт тебя как липку и будет жить припеваючи в твоём доме. Ты что, этого не понимаешь?
– Теперь понимаю, – Олег совсем приуныл, – я всё понимаю. Кто ж знал, что она такая? Мы когда с ней познакомились, она себя по-другому вела.
– Где вы с ней познакомились и как вела?
– Да в Кашире…
– Где?!
– В Кашире, когда я ездил бросать курить. Она тоже к этой бабульке пришла.
– Зачем? Венец безбрачия снимать?!
– Не знаю. А что такое венец безбрачия?
– Понятно. Потом объясню, про венец, в смысле. Пришла, сняла и на месте поймала лоха. То есть тебя. Что ты ей про себя рассказывал, наивный ты наш?
– Ну, про то, что живу в Германии, что работа хорошая…
– Всё ясно.
– Да нет, она славная девушка. Она совсем по-другому себя вела…
– Как?! Ну как она себя вела?
– Слушала так внимательно…
– Ага. Вот всё, что нам, мужикам, нужно. Она тебя на это и поймала. А заодно и много интересного про тебя узнала.
– Ой, Ольгунчик, боюсь, нам теперь от неё отвязаться просто так не удастся. Или ты в неё и вправду влюблён и отвязываться не хочешь?
– Не называй меня Ольгунчиком! Ребят, что же делать-то? Я не влюблён. И отвязаться хочу. Очень! Только совсем не знаю, каким образом. Я, когда её сегодня увидел, чуть не упал. Не пойму, что со мной там, в Кашире, было. Мне она тогда показалась такой милой, такой непосредственной…
– Ага, вот так мило и непосредственно чуть не взяла тебя в оборот и не изуродовала тебе жизнь. Ты в Кашире случайно не пьяный был?
– Нет, вы что?!
– Мы не что. Это ты что. Может, тебя бабка та чем опоила? Давала она тебе что-нибудь?
– Давала. Настой какой-то.
– Вот, наверное, с настоя тебя и повело. Ударил он тебе по шарам. Да так, что ты не нашёл себе никого лучше, чем Анжелика Криволапова. У вас, надеюсь, ещё не слишком далеко зашло?
– Нет! – совсем испугался Олег. – Гуляли только, разговаривали, в ресторан сходили.
– В «Макдональдс»?
– Почему в «Макдональдс»? В «Пушкин».
– О боги! Что ж ты такой наивный-то у нас?
– Ребят, что делать-то?
– Что-что? Надо как-то ситуацию в нашу пользу отыгрывать.
– Как?!
– Ну, пока мы её на Колю переключили. Теперь надо с ним и Иришкой договориться, чтобы они подыграли.
– А дальше-то что? Она же станет к нему липнуть.
– Да пусть липнет. Это ровно до того момента, как он из дома выйдет. А там у него охрана. Вон, в машине сидят. Хорошие ребята, крепкие. Уж как-нибудь они с ней справятся. А тебя она затопчет. Это ж не женщина – это боевой слон Александра Македонского!
– Ты не переживай, – пожалел совсем сникшего Грушина Павел, – до завтра продержимся, а утром мы улетаем в Геленджик.
До утра они продержались. Введённый в курс дела Коля Осоргин развеселился и охотно согласился подыграть, сказав:
– Ну, наконец-то появилась возможность Олежку отблагодарить за экзамен по сопромату. Помнишь, ты меня выручил? А я, между прочим, до сих пор тебе не отплатил. Вот и поквитаемся.
– Отпусти меня, Емеля, я тебе пригожусь, – хохотнул довольный тем, что всё так удачно складывается, Ясень.
Ирочка Осоргина тоже согласилась подыграть, старательно делала вид, что она Коле лишь старая приятельница, и заговорщицки шептала Анжелике:
– Он очень состоятелен, Анжеликочка. Олег что? Ну, голова светлая, ну, в Германии работает. Но ведь наёмный работник. А Коля – сам себе хозяин.
– Но ведь Европа! – возбуждённо восклицала охотница за мужьями.
– Европа – это мелко, – не соглашалась Ира, – за Россией будущее. Или вы его любите, Олега-то?
– Нет, моё сердце совершенно свободно, – проворковала обольстительница, плотоядно глядя на высокого широкоплечего Осоргина, – пожалуй, он мне куда больше подойдёт, чем этот задохлик.
В этот момент к ней подсел проинструктированный друзьями «задохлик» Олег и завёл:
– Анжелика, душа моя, приглашаю тебя к себе в Германию. Познакомлю с мамой. Мама у нас глава семьи, она…
– А у Николая родители есть? – проигнорировала его бывшая невеста. Почему-то спросить о наличии жены ей даже не пришло в голову.
– Есть, – улыбнулась Ирина, – но они живут у сестры Осоргина, в Питере.
– Чем дальше, тем роднее, – удовлетворённо кивнула Анжелика Криволапова, – а сестра замужняя или бобылка?
– Замужняя. Муж владеет автомойками. У них четверо детей.
– Пойдёт, – гостья потёрла ладони и, не сказав больше ни слова ни Ирине, ни жестоко покинутому Грушину, пересела к Николаю, обольстительно прижавшись к его руке выдающимся бюстом.
– Мадам Грицацуева, – снова вспомнил Ильфа и Петрова начитанный Ясень и закатил глаза, – знойная женщина, мечта поэта. Тебе, Груша, не жаль такую упускать?
– Не жаль, она не мой идеал женщины, – буркнул всё ещё не верящий в своё счастье Олег, – спасибо, Ясень ты мой дорогой.
– Не за что, – Сергей хлопнул его по плечу с такой силой, что Грушин закашлялся.
