– Серёжка, пусти! Пусти!
Но он нёс ещё долго, а потом они шли, взявшись за руки и взахлёб рассказывая друг другу свои жизни.
Машина ждала своего хозяина там, где он её и оставил, и верно мигнула фарами, лишь только Сергей нажал на кнопку брелока. Усадив Лёльку, он обошёл вокруг капота и устроился за рулём:
– Ну что? Едем?
– Едем!
Она сейчас была готова ехать с ним куда угодно. Лишь бы только вместе. И расспрашивать не собиралась. Но Сергей сам пояснил:
– У меня есть духовник. Он… Ну, ты сама увидишь, какой он, когда приедем.
Носовихинское шоссе было почти свободным, и они быстро домчали до поворота, который вёл к храму. Ольга с изумлённой улыбкой поглядела на Ясенева:
– Серёж, а как зовут твоего духовника?
– Отец Пётр. У него матушка – твоя тёзка. Такая чудесная. Я их очень люблю. А что?
– Ты не поверишь, но он и мой духовник тоже.
– Не может быть! – оторопел Сергей. – Ты когда с ним познакомилась?
– В девяносто втором году, после… – она судорожно сглотнула, но всё же произнесла: – после аборта.
Ясень положил свою ладонь поверх её стиснутых рук:
– Я тоже тогда… Лёль, ты больше не одна. Это наш общий грех. Я сильнее виноват. Но нас Господь простил. Я точно знаю.
Она помолчала и спросила дрожащим голосом:
– Ты тоже почувствовал? Вот сейчас, у милиции?
– Да, именно там. Место – романтичнее не придумаешь, правда?
– Куда уж романтичнее, – она чуть грустно засмеялась, – спасибо тебе, Серёж. Если бы ты только знал, как я мучилась эти годы. Сколько раз мне хотелось тебе позвонить… Как я мечтала тебя случайно встретить… А вот позавчера ничегошеньки не предчувствовала. Ну вот ни капельки!
– Я тоже. Когда тебя увидел, думал, в аварию попаду. Боялся не успеть и перестраивался так, что непонятно, как меня за хамские манеры там же не порешили собратья по разуму.
Они уже подъехали к храму. За оградой играли дети, и матушка Ольга подметала дорожку. Старшие ребята сгребали листву в кучи. Сергей вышел из машины и вздохнул полной грудью. Пахло осенью, павшей листвой и дымом. Лёлька, которая давно уже почти не носила брюк, порадовалась, что и сегодня на ней была юбка-годе длиной чуть ниже колена, вполне подходящая для храма. Повязав платок, снятый с шеи, на голову, она пошла за Сергеем, чувствуя, что жизнь её с каждой минутой становится всё правильнее и правильнее, такой, какой и должна быть. Девять лет назад она сама всё разрушила почти до основания, и все эти годы жила на дымящихся руинах. Не погибла напрочь только благодаря вере и отцу Петру. А вот теперь, с позавчерашнего дня, всё вдруг стало чудесным образом налаживаться, отстраиваться заново. И в сердце, вопреки календарю, воцарилась весна. И надежда на счастье щекотала горло и нос, заставляя улыбаться радостно и светло.
Отец Пётр рубил у дома дрова. Увидев их, воткнул топор в толстенный пень, оставшийся посреди двора от старого дерева, спиленного недавно, и пошёл навстречу. Лицо его сначала было просто радостным, но потом вдруг он удивлённо вздёрнул брови и развёл руками:
– Здравствуй, Серёжа! Здравствуй, Оленька!
– Здравствуйте! – хором ответили Ольга и Сергей.
– Батюшка, у меня такие новости – не поверите! – Сергей широко улыбнулся. – Помните, я вам рассказывал про мою бывшую жену?
– Конечно, помню. Всю вашу грустную историю помню.
– Так вот это она, моя Лёлька.
– Как?! Подожди, Оля, так твой бывший муж – это наш баламут Серёжка?
– Он самый.
– То есть получается, что я каждого из вас знал по отдельности, не догадываясь, кто вы друг другу? Как же я не понял? Ведь мог! Вы же примерно в одно время у нас появились. И истории ваши похожи. А мне и в голову не пришло, что вы друг о друге рассказываете… Так вы здесь, у нас, вновь встретились?
– Нет, батюшка, представляете, здесь ни разу друг друга не увидели, а встретились совершенно случайно. И теперь вот приехали к вам с одной просьбой.
– Конечно-конечно. Сейчас поговорим. Только погодите, попрошу матушку самовар поставить… Оленька, а сделай-ка нам, пожалуйста, чайку!
– Я уже! – весело отозвалась матушка. – Как гостей наших дорогих увидела, так и поставила. Вы погуляйте пока, а я вас скоро позову!
– Матушка, да не нужно беспокоиться! – застеснялся Сергей.
– Серёж, не серди меня! Какое беспокойство? Раз в год приехал не на службу, а просто в гости и ещё чайку попить отказываешься?
– Ну-ка, чадо, не обижай мне матушку капризами, – шутливо погрозил пальцем отец Пётр и потрепал Сергея по густым волосам.
– Не буду, не буду! Простите меня, – улыбнулся Ясенев.
Втроём они медленно бродили по дорожкам вдоль старых могил. Отец Пётр на ходу поправлял цветы, закрывал распахнувшиеся калиточки, собирал принесённый ветром и воронами мусор.
– Так что у вас за просьба? – он посмотрел сначала на Ольгу, потом, когда она кивнула на Сергея, перевёл взгляд на него.
– Батюшка, – Ясенев положил руку Ольге на плечо, – мы поняли, что хотим снова быть вместе. Теперь уже навсегда. Обвенчайте нас, пожалуйста.
Лёлькино сердце счастливо зашлось в груди, она вцепилась ледяными пальцами в руку бывшего мужа, ставшего в одночасье женихом. Он встревоженно глянул на неё, опасаясь, что его самоуправство может быть неправильно понято, но, увидев в её глазах лишь любовь и радость, ласково улыбнулся и повторил молчавшему батюшке:
– Обвенчайте нас, отец Пётр.
– Значит, так, – медленно произнёс батюшка, – чадушки мои драгоценные, а не торопитесь-ка.
Они дружно растерянно посмотрели сначала друг на друга, потом на него. Отец Пётр, скрывая в бороде улыбку, кивнул:
– Да-да, не торопитесь. Вы уже один раз такого напортачили, что аж оторопь берёт. Так что теперь будем всё делать не собственным умом, а с Божией помощью. Значит, план действий у нас такой. Сначала милости прошу вас сегодня вечером на исповедь. Потом походите ко мне на специальные беседы для женихов и невест. А там уж и решим, когда вы будете готовы. Всё понятно?
– Но ба-а-а-тюшка! – мученически простонал Сергей. – Ну, так же нельзя! Это садизм какой-то!
– Ну-ка не ныть, Серёжа. Я нашему с тобой общему любезному другу Паше Рябинину перед свадьбой говорил и тебе повторю: жениховство – счастливейшее время. Вот оно у тебя как раз и будет. Дай Оле невестой побыть, почувствовать, какое это счастье. А то потом семейная жизнь закрутит – вздохнуть некогда будет. Не бойся, до Рождественского поста успеем. Ещё больше двух месяцев в запасе. Но к свадьбе готовиться можете.
– Значит, благословляете, батюшка? – просиял Сергей.
– Благословляю, Серёжа.
