– Я Сергей Полянский, – он оторвал взгляд от цепочки, всмотрелся в бледное до синевы лицо. – Когда-то давно ты преподавала мне французский язык. Помнишь?
– Нет, – она покачала головой и вдруг легонько коснулась его руки. – Вы расскажете мне про... меня? Пожалуйста! Это невыносимо – ничего не помнить.
Сергей невесело усмехнулся.
– Ты так считаешь? А мне вот иногда кажется, что беспамятство – это благо.
Голова болела. Последние недели голова болела, не переставая. Полина поморщилась. Стоящий напротив мужчина не будил в ней никаких воспоминаний. Высокий, широкоплечий, русоволосый, молодой. Улыбка неискренняя, а глаза злые. Почему? Может быть, она обидела его когда-то, в прошлой жизни? Он говорит, что был ее учеником. Может, она придиралась к нему, ставила плохие оценки и он до сих пор злится? Ей обязательно нужно расспросить его обо всем. Плохо, что голова болит и мысли все время разбегаются.
Полина Ясневская – красивое имя. Обидно, что оно воспринимается как что-то чужеродное. Золотая рыбка – почему этот мужчина, Сергей Полянский, назвал ее так странно? Полина потерла виски: за три недели непрерывной головной боли жест этот уже вошел у нее в привычку.
Незнакомец из прошлого смотрел на нее с холодным интересом, точно она была ожившим музейным экспонатом. Полина поежилась под его взглядом, отважилась спросить:
– Я вас чем-то обидела, Сергей?
На его лице появилось брезгливое выражение, как будто она сказала что-то неприличное.
– Скажем так, у нас были напряженные отношения, – ответил он после долгого молчания.
– Насколько напряженные?
Он криво усмехнулся:
– Я надеялся, что больше никогда тебя не увижу – вот насколько.
За плохие оценки можно так ненавидеть? Или дело не в оценках?
– Значит, рассчитывать на вашу помощь я не могу.
Он не стал отвечать, просто пожал плечами. Головная боль усилилась, сделалась почти невыносимой. Полина отвернулась к окну. Скорее бы эти двое ушли...
– Стоп, ребята! – заговорил молчавший до этого Игорь Владимирович. – Серега, ну что за детский сад, честное слово?! Выкладывай, откуда ты знаешь мою пациентку!
– Давай выйдем.
– Пардон, мадемуазель, мы ненадолго, – в голосе Игоря Владимировича послышались виноватые нотки. Господи, да что же он извиняется-то?! Это она должна извиняться...
– Во дела! – Игорь смотрел на него со смесью удивления и неодобрения. – Я тут из шкуры выпрыгиваю, чтобы хоть что-нибудь узнать о нашей загадочной пациентке, а ты, оказывается, с ней знаком!
– Был знаком, – мрачно уточнил Сергей.
– Ну так расскажи все, что знаешь, помоги следствию.
– Я уже все рассказал, – буркнул Сергей. – Ее зовут Полина Мстиславовна Ясневская. Она преподавала французский язык в моей школе. Это все. Больше я ничего не знаю.
– Совсем-совсем ничего? – недоверчиво уточнил Игорь.
– Повторяю, я не видел эту женщину с тех пор, как закончил школу. Что я могу о ней знать?
– А почему ты тогда на нее так окрысился? И почему, скажи на милость, обращаешься к своей учительнице на «ты»? У вас с ней что-то было?
Сергей сунул руки в карманы джинсов, хмуро посмотрел на друга:
– Да, у нас с ней «что-то было».
– Да ну?! – Игорь недоверчиво присвистнул, выбил из пачки беломорину. – С учительницей?!
Сергей перехватил беломорину, зажал в зубах, буркнул:
– Огня дай.
– Ты же не куришь, – удивился Игорь, но зажигалку все-таки протянул.
Они курили, разглядывая гранитные памятники погоста. При свете дня кладбище, казалось, наползало на территорию больницы.
– Мрачное соседство, – прокомментировал Игорь.
– Ее там нашли? – спросил Сергей.
– Да, только с другой стороны, – друг неопределенно махнул рукой в сторону кладбищенской ограды. – Там на могиле надгробный памятник такой необычный, в виде ангела – не ошибешься.
– Пойду пройдусь. – Сергей спрыгнул с крыльца.
– Ага, пойди пройдись. – Игорь уселся на скамейку, закинул ногу за ногу. – А я тут пока подожду.
На кладбище, в сени старых деревьев было сумрачно и прохладно. Сергей медленно шел мимо ухоженных и не очень могил. Памятник, о котором говорил Игорь, и в самом деле сильно отличался от остальных. Черный ангел со скорбным лицом, казалось, парил над свежей могилой. Сергей долго всматривался в смутно знакомые черты, а потом перевел взгляд на выгравированное на медной пластине имя, задумчиво взъерошил волосы. Теперь ясно, как Полина попала на кладбище – навещала усопшую родственницу. Понять бы еще, что делала в его сне женщина с лицом ангела...
Когда Сергей вернулся обратно к больнице, решение уже было принято. Он не знал, правильное ли оно, зато точно знал, что спокойной его жизнь уже точно никогда не будет. Он думал, что та парализующая боль больше никогда не вернется, а она взяла и вернулась. И вцепилась в горло мертвой хваткой.
Полина по-прежнему смотрела в окно, на их с Игорем появление никак не отреагировала.
– Собирайся, ты едешь со мной, – с порога сказал он.
– Куда? – Она обернулась, в синих глазах зажглась надежда.
Сергей сам еще не знал куда, но точно знал, что заберет ее из этой инфернальной больницы, окна которой выходят на погост.
– Э, погоди-ка! – вмешался Игорь. – С чего это ты взял, что ее нужно куда-то забирать?! Она еще нездорова, она нуждается в медицинском уходе.
– Я врач, я могу обеспечить ей необходимый уход.
– Ты?! Да ты же целыми днями торчишь на своей работе!
– Я могу положить ее в клинику. Нанять сиделку, в конце концов. – Сергей перешел на злой шепот: – Она же здесь на птичьих правах. Еще неделя – и все. А дальше что, вышвырнешь ее на улицу?
– Она может пожить у меня, пока все не утрясется, – сказал Игорь неожиданно зло.
Вот так, еще один попался в ее сети, так же, как он когда-то...
– Она поедет со мной. – Нет времени спорить. Он уже все решил, там, у могилы с черным ангелом.
– Это почему?
– Потому!
– А мое мнение вас не интересует? – послышался за их спинами тихий голос.
– Конечно, интересует, – сказал Игорь.
– Нет! – рявкнул Сергей.
Полина знала, что у нее есть выбор. Что бы ни говорили эти двое...
Игорь Владимирович нравился ей намного больше, но, к сожалению, нити ее прошлого были в руках Сергея Полянского.
– Я поеду с вами, – сказала она, не глядя в его сторону.
– Распоряжусь насчет выписки и вашей одежды. – Игорь Владимирович тяжело вздохнул, окинул Полину долгим взглядом, вышел из палаты.
