В палате царил полумрак: горела только настольная лампа. Наверное, поэтому лицо лежащего на больничной койке человека казалось безжизненной маской.
– Вот эта женщина, Марат Александрович. Вы ее узнаете? – Сергей подтолкнул Полину вперед, поближе к свету.
У него были крупные, немного грубые черты лица, тяжелые веки, нос с горбинкой, густые усы и щедро посеребренные сединой короткие волосы. Он смотрел на Полину, не мигая, и от этого взгляда по позвоночнику тянуло холодком.
– Девочка, ты меня помнишь? – Голос тихий, едва различимый, никак не вяжущийся с лицом, зато хорошо вяжущейся с пропитавшейся кровью повязкой на груди.
Он спросил, помнит ли она? А она должна его помнить?
– Простите, – Полина покачала головой.
– Я Марат Александрович, друг Ядвиги. Ты помнишь Ядвигу? – Голос дрогнул, сделался едва различимым. – Не помнишь?..
– У меня амнезия, – она вдруг почувствовала себя виноватой в том, что никого не помнит: ни Сергея, ни Марата Александровича, ни женщину с редким именем Ядвига.
– Ты очень на нее похожа. – На лице-маске промелькнула тень улыбки. – Она тебя любила.
– Я могу с ней поговорить, с Ядвигой?
Он посмотрел на нее как-то странно, надолго замолчал, а когда заговорил снова, голос его больше не дрожал, в нем слышались скорбь и, кажется, обида:
– Мне очень жаль, девочка, но Ядвиги больше нет с нами. Она умерла в одиночестве, на ее похоронах не было никого из близких. Такова была ее последняя воля. Я узнал только через неделю, от чужих людей... Я готов был на все ради нее, а она даже не дала мне возможности пройти за ее гробом. Она доверилась этому уголовнику... – По морщинистой щеке скатилась слеза.
– Марат Александрович, – Сергей шагнул вперед, оттеснил Полину в сторону, – вам нельзя волноваться. Отдыхайте, набирайтесь сил. Я приду к вам завтра.
– Вместе приходите. Мне приятно ее видеть. Она точно ожившая Ядвига, – мужчина устало прикрыл глаза.
Полина решилась заговорить только в машине:
– Откуда он меня знает и кто такая Ядвига?
– Знает, потому что вы, оказывается, были знакомы. – Сергей включил зажигание. – А Ядвига – это твоя тетка. Тесен мир. Да, Полина?
Наверное, мир и в самом деле тесен. Она не стала спорить, вместо этого спросила:
– Что с ним случилось, с твоим шефом?
– Марата Александровича ранили, – Сергей вывел машину со стоянки. – Ударили ножом сегодня вечером.
– Это ужасно, – она вспомнила похожее на маску лицо и пропитавшуюся кровью повязку, ладони тут же взмокли.
– Да, Полина, это ужасно. – Сергей смотрел на дорогу и не смотрел на нее. – А знаешь, что еще более ужасно? На Марата Александровича напали, когда он возвращался из дома, в котором раньше обитала твоя загадочная тетушка, а тебя саму едва не убили на ее могиле. Во что ты вляпалась, золотая рыбка?
Если бы она знала...
– Завтра мы с тобой подскочим в одно место.
– Какое место?
– Я сказал – завтра...
* * *
Ночь Полина провела почти без сна, все думала, что же это за место такое, куда Сергей собирается ее отвезти. Вчера он не сказал об этом больше ни слова, а настаивать она не решилась.
Она проснулась на рассвете, с первыми лучами солнца, натянула футболку, влезла в Юриковы штаны, вышла на кухню, плеснула в лицо холодной воды из крана, сделала несколько жадных глотков.
– Я бы не рекомендовал тебе пить сырую воду, в холодильнике есть бутилированная, – послышалось за спиной.
От неожиданности Полина поперхнулась, закашлялась. Сергей стоял на пороге кухни, взъерошенный со сна, в одних только джинсах.
– Прости, что без галстука, – он поймал ее взгляд, понимающе усмехнулся. – Как-то не успел.
– Ничего страшного. – Вообще-то ей казалось, что ходить перед едва знакомой женщиной полуголым – не очень прилично, но развивать тему она не стала. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
– Как ты себя чувствуешь? – Голос вежливый и, кажется, участливый.
– Нормально, спасибо.
– Голова болит?
– Она всегда болит.
– Плохо, давай-ка я тебя осмотрю.
– Зачем? – Она испуганно попятилась.
– Затем, что теперь я твой лечащий врач. – Невесть откуда Сергей извлек неврологический молоточек – спал он с ним, что ли?! – поманил к себе Полину. – Не бойся, я не кусаюсь.
Она не хотела такого врача и еще меньше хотела, чтобы он ее осматривал, но ее желание-нежелание в расчет не принималось. К счастью, экзекуция длилась недолго и ничем не отличалась от тех бесчисленных неврологических осмотров, которые ей уже довелось пережить в больнице.
– Ну как, жить буду? – Она хотела спросить вежливо, а получилось язвительно.
– Будешь, если перестанешь влезать в криминальные истории. – Сергей сунул молоточек за пояс джинсов.
– Я никуда не влезала.
– Да, я вижу. – Он подтянул к себе табурет, уселся напротив Полины, сказал, секунду подумав: – Значит, план действий у нас такой: сейчас мы быстро завтракаем и едем за город, в дом, где жила твоя тетка. Расклад понятен?
По правде сказать, Полине хотелось внести кое-какие коррективы в этот расклад. Может быть, Юрикова одежда – это и в самом деле последний писк моды, но ее бы вполне устроило что-нибудь попроще, не столь эпатажное. И еще хотя бы один комплект белья... Ужасно, что у нее нет своих денег, а просить у Сергея она не станет...
Сергей остановил машину рядом с черным, похожим на катафалк джипом. Его надежды оправдались: в двухэтажном особняке, последнем пристанище загадочной Ядвиги, кто-то обитал. И если повезет, этот «кто-то» сможет ответить на интересующие его вопросы.
– Узнаешь? – спросил он Полину без особой, впрочем, надежды.
Она отрицательно покачала головой.
– Тогда давай заглянем внутрь. – Он толкнул калитку, не оборачиваясь, пошел по выложенной терракотовой плиткой дорожке.
Их уже ждали. Два накачанных молодца, похожие друг на друга как две капли воды, стояли на крыльце и с ленивым любопытством смотрели в их сторону. Одинаковые спортивные куртки подозрительно бугрились под мышками: молодцы были вооружены.
– Кто такие? – не слишком приветливо спросил один из них.
– Нам бы с хозяином переговорить, – сказал Сергей миролюбиво.
– Нам бы тоже, – проворчал второй детинушка и сердито сплюнул.
– Вы помните эту женщину? – Сергей подтолкнул Полину вперед.
Молодцы окинули ее оценивающими взглядами.
– Не-а, – после недолгих раздумий сказал первый.
