– Святой отец, – Сергей проигнорировал вопрос, – какое отношение имеет Альбина Круцких к Ядвиге?
– Что вы знаете про Ядвигу? – Отец Владимир мгновенно подобрался, от былого благолепия не осталось и следа. Теперь он совсем не походил на священника. У слуг Господних не должно быть такого взгляда: холодного и расчетливого...
– Вы его тоже получили, – усмехнулся Сергей. – Вы получили приглашение к игре.
– Так вот вы здесь зачем... – Отец Владимир прикрыл глаза, откинулся на спинку стула. – Сантименты и разговоры о прошлом не имеют смысла. Вас интересует наследство Ядвиги.
– Так же, как и вас. Вы уже сделали первый ход, святой отец?
– Это все от лукавого, – отец Владимир покачал головой.
– Значит, вы не были в том доме после смерти Ядвиги?
– Я же вам сказал.
– В таком случае примите совет. – Сергей подался вперед, заглянул в настороженные крапчато-карие глаза. – Если все-таки решитесь сыграть в эту игру, будьте очень осторожны.
– Вы мне угрожаете?
– Нет, я вас просто предупреждаю.
– Я слуга Господа. Я не играю ни в какие игры. – Получилось не очень убедительно. Во всяком случае, Сергей не поверил.
– Что должно было случиться с молодым человеком из аристократической семьи, чтобы он отказался от светской жизни и посвятил себя служению Господу? – спросил он.
– Не ваше дело!
Вот и слетело со святого отца все наносное, благоприобретенное, обнажилась истинная, местами изъеденная ржавчиной суть. Сергей поморщился, тронул Полину за руку.
– Нам, пожалуй, пора. – Ладонь у Полины была холодная и влажная. Волнуется или это из-за астенического синдрома? Некогда выяснять... – Всего хорошего, отец Владимир.
– Идите с Богом, – священник осенил их крестом и отвернулся к окну.
...Он проводил нежданных гостей долгим взглядом, тяжело опустился на стул, сжал голову руками. Он надеялся, что это больше не повторится, что он избавился от своих кошмаров, но кошмары вернулись. Перед внутренним взором всплыло окровавленное, похожее на уродливую маску лицо. Лицо, из-за которого он решил стать священником...
Ядвига его простила. Не сразу, но простила. Только вот ему было мало ее прощения. Тогда, много лет назад, он был молодым и глупым. И еще он был игроком, азартным, безумным, способным не раздумывая поставить на кон свою и уж тем более чужую жизнь. Ему всегда не хватало денег, а этот художник, Аристарх Лисовский, не возвращал карточный долг. Тогда он считал это преступлением намного более тяжким, чем то, которое совершил сам...
Он был одним из тех, кто убивал Аристарха. И, вытирая окровавленные руки о белый снег, он не испытывал никаких чувств, кроме глухого раздражения. А потом, спустя месяцы, ему приснилось лицо, похожее на уродливую маску, и он почувствовал... нет, не раскаяние – раскаяния он не чувствовал даже сейчас, – он почувствовал страх. Ни с чем не сравнимый, мистический...
Его путь к вере был долгим и тернистым. Он стал священником, отрекся от земных благ. Впрочем, далеко не от всех благ... Он стал спокойно спать по ночам, но так до конца и не понял, обрел ли веру.
Игра, которую затеяла Ядвига, стала для него искушением. Очень большим искушением. И кровавое видение, почти забытое, снова вернулось.
Может, старуха его так и не простила?..
* * *
Визит к Альбине Круцких Сергей решил нанести без предупреждения – по-родственному. И теперь Полина рассеянно наблюдала, как он терзает кнопку звонка.
– Дома никого нет, ты же видишь, – она не собиралась его переубеждать, просто констатировала очевидное.
– Может, наша звезда спит.
– Твоя настойчивость и мертвого разбудит. С чего ты взял, что Альбина на даче? Может, она в Москве?
– Предчувствие у меня такое. – Сергей зло пнул ворота носком ботинка – створка слегка приоткрылась. – Я же говорил, – он победно посмотрел на Полину. – Заходим!
– В отсутствие хозяйки?! – Ей не хотелось вламываться в чужой дом и разговаривать с незнакомой ей женщиной.
– Думаешь, хозяйка уехала и оставила ворота открытыми? Полина, не дури, она где-то в доме. – Сергей просунул голову в приоткрытые ворота. – А вот и машинка, так впечатлившая милиционера Васю. Пойдем, не будем терять драгоценное время.
Они прошли мимо кроваво-красного «Ягуара», поднялись по ступенькам, толкнули гостеприимно приоткрытую дверь.
В доме было тихо: ни голосов, ни шума льющейся воды, ни звука работающего телевизора. Полина поежилась – происходящее нравилось ей все меньше и меньше. Незаконное проникновение на частную территорию...
Сергей, похоже, ее опасений не разделял. Вместо того чтобы одуматься и убраться подобру-поздорову, он аккуратно притворил дверь, осмотрелся. После полуденной жары в доме было прохладно. «Как в склепе», – некстати подумала Полина и тут же испугалась собственных мыслей.
– Так, идешь за мной, – тихим шепотом скомандовал Сергей. – И ничего здесь не трогаешь. Ясно?
Полина раздраженно дернула плечом, она и не собиралась ничего трогать в этом чужом бесхозном доме.
Комнату за комнатой они обследовали весь первый этаж – никого.
– Давай наверх, – Сергей шагнул к широкой дубовой лестнице.
– Зачем? Ясно же, что в доме никого нет.
– В таком случае просто осмотримся. Мы ж все равно уже вошли.
...Полина почему-то сразу решила, что за этой закрытой дверью хозяйская спальня. Просто почувствовала, и все. Сергей вошел первым. Вошел и тут же попятился.
– Что? – шепотом спросила она.
– Подожди меня здесь. – У него был странный взгляд, почти такой же, как тогда, когда он узнал о нападении на профессора Полянского.
Тем более она не станет ждать, тем более пойдет с ним.
– Я с тобой, – она мертвой хваткой вцепилась в его руку. – Я тут одна не останусь.
Полина думала, что он закричит на нее, может, даже оттолкнет, но вместо этого он тихо сказал:
– Полина, там труп. Понимаешь? Там мертвая женщина. Я должен осмотреть тело.
Она тихо ойкнула, но хватку не ослабила.
– Я с тобой, – повторила упрямо.
– Если ты сейчас устоишь истерику, я тебя ударю, – в его голосе не было угрозы, но она сразу поверила – ударит.
– Не устрою. – Полина отчаянно затрясла головой, прогоняя удушливую волну паники.
– Стой в дверях и ничего не трогай. И отпусти мою руку, черт возьми!
...Женщина лежала поперек кровати, раскинув в стороны руки. Мертвые глаза равнодушно смотрели в потолок. Она была голой. Ее наготу прикрывали только какие-то цветные карточки. Со своего места у двери Полина не могла рассмотреть, что это такое. Зато она совершенно отчетливо видела черную, идеально ровную рану на шее женщины и бурое пятно запекшейся крови на белом покрывале. К горлу подкатила тошнота, в висках что-то гулко стучало, и она сосредоточилась на этом звуке. Если досчитать до десяти, а потом снова до десяти... Если постоянно следить за тем, чтобы не сбиться со счета, тогда...
