По дороге домой Том думал о Карен, об их совместной жизни. Они были так счастливы, все шло так хорошо… А теперь это.
Они познакомились, когда она временно устроилась в компанию, где он работает бухгалтером. Между ними сразу вспыхнуло влечение. Он едва дождался, когда истечет ее контракт, чтобы пригласить на свидание. И все равно беспокоился, потому что раньше уже обжигался. Пообещал себе, что не будет торопиться, сначала узнает ее. И казалось, она хочет того же. Поначалу она была сдержанной. Он решил, что, возможно, она тоже обжигалась.
Но она совсем не походила на женщин, которых он знал. Не пыталась играть в игры. Манипулировать. Ничто в ее поведении не казалось тревожным звонком. Никогда.
Должна быть причина, почему она так поступила. Наверное, кто-то выманил ее из дома под ложным предлогом. Когда к ней вернется память, она все объяснит.
Том знал, что Карен напугана. Ему и самому было страшно.
Он поставил машину возле дома и тяжело поднялся по ступенькам. Оказавшись внутри, устало осмотрелся. В доме беспорядок. На кухне полно немытой посуды: в раковине, на столе. Он ел как попало в перерывах между поездками в больницу.
Нужно убраться. Нельзя, чтобы Карен вернулась и увидела беспорядок – ей будет неприятно. Он начал с гостиной: расставил все по местам, унес чашки на кухню. Пропылесосил ковер, протер с помощью чистящего средства для стекла и бумажных салфеток стеклянный кофейный столик. Потом принялся за кухню. Запустил посудомоечную машину, протер поверхности и наполнил раковину горячей водой со средством для мытья посуды, чтобы вручную помыть стеклянный кофейник. Поискал резиновые перчатки, которыми пользовалась Карен, но не смог найти. Опустил руки в горячую мыльную воду. Ему хочется, чтобы Карен, вернувшись домой, думала о выздоровлении, а не об уборке.
Карен в палате одна, когда доктор Фултон заглядывает к ней последний раз за день. Уже поздно, в больнице тихо, Карен почти засыпает. Доктор садится на свободный стул у кровати и нерешительно произносит:
– Я кое о чем хотел вам сказать.
Она заметила неуверенность в его взгляде и напряглась.
– Когда вас привезли, вы были не в себе, – начал он. – Бредили.
Сонливость улетучилась, ее охватила тревога.
– Повторяли чье-то имя. Помните?
Она застыла.
– Нет.
– Я забыл, но медсестра сказала, что вы звали какого-то Роберта. Это имя вам о чем-нибудь говорит? – он пытливо взглянул на нее.
Ее сердце пустилось вскачь.
Она медленно, поджав губы, словно глубоко задумавшись, покачала головой.
– Нет, – ответила она. – У меня нет таких знакомых.
– Хорошо, – сказал доктор Фултон, вставая. – Просто подумал, что стоит проверить.
– Вряд ли это имеет какое-то значение, – ответила Карен. Дождалась, когда доктор подойдет к двери, и в последнюю секунду добавила: – Думаю, не надо рассказывать об этом мужу.
Он повернулся и посмотрел на нее. Их взгляды на мгновение встретились. Потом он коротко кивнул и вышел из палаты.
Глава 7
На следующее утро Том, только-только выйдя из душа, услышал звонок в дверь. Он уже надел джинсы, футболку, расчесал влажные волосы. Собирался ехать в больницу – еще один отгул на работе. Только что поставил кофе.
Том понятия не имел, кто мог заявиться к нему в такую рань. Еще даже восьми нет. Прошлепав босиком до двери, он выглянул в окошко. За дверью – Флеминг.
При виде полицейского Том ощутил приступ раздражения. У него и так забот по горло, и он уже рассказал вчера копам все, что знает. Он больше ничем не может помочь. Почему бы Флемингу не убраться восвояси и не оставить их в покое до тех пор, пока к Карен не вернется память?
Но дверь он открыл, нельзя держать полицейского в форме за порогом.
– Доброе утро, – поприветствовал Флеминг.
Том уставился на него в ответ, не зная, как себя вести. Ему вспомнилось участие, с каким отнесся к нему Флеминг, когда в первый раз явился к ним в дом, чтобы рассказать об этой ужасной аварии.
– Можно войти? – наконец спросил коп. Он вежлив и деловит, совсем как в тот вечер. Весь его вид дышит невозмутимостью. Он не угрожает, а наоборот – как будто готов протянуть руку помощи.
Том кивнул и распахнул дверь пошире. В доме запахло кофе. Том решил, что будет вежливо угостить.
– Кофе? – спросил он.
– Да, пожалуйста, – ответил Флеминг. – Было бы чудесно.
Том направился в просторную кухню в глубине дома, полицейский последовал по деревянному полу за ним. Наливая кофе в кружки, Том чувствовал на себе взгляд Флеминга. Он повернулся, поставил кружки на стол, достал молоко и сахар.
Они сели за стол.
– Чем я могу вам помочь? – спросил Том. Ему было неловко, и у него не совсем получалось скрыть раздражение в голосе.
Флеминг добавил молока, сахара и задумчиво помешал кофе.
– Вы были там, когда мы говорили с вашей женой об аварии, – напомнил полицейский.
– Да.
– И вы понимаете, почему мы не можем не выдвинуть обвинение.
– Да, – резко ответил Том. Сделал глубокий вдох и искренне произнес. – Я просто рад, что больше никто не пострадал.
Повисла долгая тяжелая пауза, и Том подумал, что все могло бы обернуться намного хуже. Если бы Карен кого-нибудь сбила, их жизнь превратилась бы в сущий кошмар. От такого не оправишься. Том попытался убедить себя, что им еще повезло.
Неожиданно Тому захотелось излить душу. Он понятия не имел, почему говорит все это полицейскому – незнакомцу, – но не смог сдержаться.
– Она моя жена. Я люблю ее.
Коп посмотрел на него с сочувствием.
– Но у меня тоже есть вопросы, – отбросив осторожность, продолжил Том. – Те же самые, что и у вас. Какого черта она гнала, как сумасшедшая? Это не моя жена. Моя жена никогда так не поступает, – отодвинув стул, он встал. Отошел подлить себе кофе, пытаясь вернуть самоконтроль.
– Поэтому я и здесь, – ответил Флеминг, внимательно наблюдая за ним. – Пришел узнать, не вспомнилось ли вам что-нибудь, что могло бы пролить свет на обстоятельства аварии. Похоже, что не вспомнилось.
– Да, – Том мрачно уставился в пол.
Флеминг помедлил, прежде чем задать следующий вопрос.
– Как ваш брак? – тихо произнес он.
– Мой брак? – переспросил Том, смерив его колючим взглядом. Флеминг уже второй раз спрашивает об этом. – Почему вы интересуетесь?
– В тот вечер, когда она пропала, вы позвонили в «911».
– Потому что не знал, где она.
Флеминг с непроницаемым лицом произнес:
