— Да, это мистер Коулман, — уныло подтвердил я, обратив внимание, что ее пышная грудь почти полностью вывалилась наружу.
— Вы не видели мистера Стентона? — встревоженно спросила она. — Вот уже несколько часов ищу его, а он как сквозь землю провалился!
— А в “Оазисе” искали?
— Только что оттуда, — кивнула Пола и подняла на меня свои затуманенные глаза. — Я нашла там трех Стентонов, но ни один из них не оказался настоящим. Похоже, Стентон — очень распространенная фамилия. Правда, мистер Фолман?
— Совершенно верно. В Сахаре все оазисы просто кишат Стентонами, — согласился я. — Думаю, настоящий мистер Стентон уже улегся спать.
Пола, видно, засомневалась в моем предположении, но никак не могла его опровергнуть.
— Мой мистер Стентон не какой-нибудь там слабак, — наконец произнесла девушка. — Он не уходит с вечеринки, пока все не закончится.
— Пола, дорогая, гулянка уже подошла к концу, — попытался вразумить ее я. — Разве не слышишь, что музыканты играют отходную? Прислушайся.
Секунд на пять она замолчала, пытаясь расслышать хоть какие-то звуки, потом решительно замотала головой.
— Не слышу никакой музыки! — фыркнула девушка. — Это всего лишь вой полицейской машины.
— Нет, Пола, дорогая, просто полицейские играют ту же мелодию. И знаешь почему?
Глаза девушки еще ближе сдвинулись к носу.
— Почему? — прохрипела она.
— Потому что твой мистер Стентон — убийца.
Глава 9
Я медленно пересек гостиную, над которой, казалось, только что пронесся торнадо. Теперь в ней царила гробовая тишина. Кое-что из хлама обслуга уже вынесла, но следы бурного веселья оставались — прожженная сигаретным пеплом обивка диванов и кресел, опрокинутые пепельницы с окурками, пятна от пролитых напитков. Неожиданно мое внимание привлек какой-то странный предмет, торчавший между мягким сиденьем дивана и его спинкой. Я подошел ближе и, подцепив пальцем, вытащил его оттуда. Этим предметом оказались черные кружевные трусики. На мгновение меня охватило чувство досады — я представил, что переживет муж блондинки, лишь только она заявится домой.
На лифте, напоминавшем птичью клетку, я спустился в цокольный этаж. Бассейн остался на месте, но на то, чтобы привести его в первоначальное состояние, потребовалось бы порядка тысячи долларов. Две искусственные пальмы “Оазиса” склонились под углом в сорок пять градусов. В моей голове теснилась масса причин, способных объяснить, почему они вдруг завяли, но мне особенно понравилась только одна-единственная — Пола, искавшая здесь Стентона, невзначай дыхнула на них.
Часы показывали уже четыре. Если разговор с полицией для Стентона прошел нормально, то он в любую минуту мог выйти из своей комнаты. Судя по удивленно-восторженным лицам молодых полицейских, которые из самых неожиданных мест периодически извлекали на свет хихикавших голых гурий, легко представить, какой теперь огромной популярностью будет у них пользоваться владелец дома. Не трудно угадать, как легко сошли бы Стентону и все последующие убийства, приурочь он их к концу таких пирушек, как эта.
Из бассейна я снова поднялся в гостиную и не спеша направился в холл, но никого из домашних так и не увидел — обслуга Стентона, прослышав о том, что случилось с Альбертом, мигом слиняла. Их страх был понятен мне — если в полночь хозяин убил своего дворецкого, то за завтраком ему ничего не стоило пристрелить любого из них.
Полицейские уже уехали. Перед тем как покинуть дом, Стентон сообщил мне, что его в конторе ждет адвокат, вызванный Мейером, и, видимо, весьма надежный, поскольку сам он для человека только что совершившего убийство выглядел на редкость спокойным. Я бы не удивился, если бы Картер, собрав весь свой штат, двинулся в клуб “Гарем” выяснять, не является ли в действительности его заведение центром распространения наркотиков.
Оставшись один в доме, я поднялся к себе в комнату, достал из сумки лежавший на ее дне револьвер, сунул его в кобуру, висевшую у меня под пиджаком, и сразу почувствовал себя более уверенно. Спустя пару минут я услышал, как у подъезда дома остановилась машина.
Когда я оказался в вестибюле, в замочной скважине входной двери уже поворачивался ключ. Через секунду дверь резко распахнулась, и в дом легкой походкой вошел Картер. Он так сильно захлопнул за собой дверь, что по всему дому прокатилось громкое эхо.
— Что произошло с остальными девяносто девятью участниками вечеринки? — ухмыльнувшись, спросил Стентон и через пару секунд добавил:
— А то я будто не знаю!
— А я в гостиной нашел непочатую бутылку бурбона — кто-то из гостей собирался прихватить ее с собой, но забыл. Выпить не хотите?
— Просто горю желанием, старина! — радостно воскликнул Стентон. — Ведите меня к ней!
Зайдя на кухню, я прихватил лед и, вернувшись в гостиную, нашел единственный диван, на который можно было сесть, не испачкав костюм, взял два стакана и, положив в них лед, налил бурбона. К этому времени в гостиной появился Картер.
— Ну, какие новости? — спросил я его.
— Отпущен под залог в размере десяти тысячи долларов, — с улыбкой произнес Стентон. — На такой исход даже султан не может пожаловаться. Не так ли, Холман?
— Адвокат Мейера, должно быть, способен творить чудеса.
— Вы же знаете Джина — адвокат у него лучший из лучших!
— Только вот его вид, когда он от вас сегодня уходил, внушал мне серьезные опасения, — рассеяно заметил я.
— Его вид? — насторожился он. — Почему?
— Не принимайте это так близко к сердцу. Мне показалось, что Мейера никогда не удастся уложить в гроб — он перед этим просто рассыплется в прах.
Стентон откинулся на спинку дивана и хмуро посмотрел на меня:
— И какие же блестящие мысли посещают вас, Холман!
Я снова окинул взглядом гостиную, напоминавшую поле боя.
— Все ваши вечеринки заканчиваются так же? Стентон мельком осмотрел комнату:
— Конечно. А что здесь такого? После завтрака придет группа уборщиков, и к обеду все засияет, как и прежде.
— И такие гулянки доставляют вам удовольствие, Стентон. Интересно, во сколько же они вам обходятся?
— А вам-то что?
— Да так, любопытно, — ухмыльнулся я. — Такую сумму даже страшно себе представить.
— Точно не знаю, — пожал он плечами. — Где-то тысячи полторы. Да, кстати, вы не заходили в бассейн? В ответ я утвердительно кивнул.
— Ну и как он?
— Словами не описать, дружище.
— Значит, еще пара сотен уйдет на его очистку. Всегда после таких купаний забивается слив.
— Кем? Затонувшими гуриями? Он осуждающе посмотрел на меня:
