Сперва я эгоистично пожелала, чтобы и ей кто-нибудь жестоко разбил сердце, но потом передумала. Не пожелаю ей такого. Уж лучше пусть вместо этого вселенная обрушит свой гнев на Белл Гардинер. Пусть разобьет ей сердце. В этих помыслах я не раскаялась.
– К нам подъехала машина, – сообщила Мередит. Она подалась вперед и отдернула толстую штору, закрывавшую окно.
Я сунула в рот макаронину с сыром и стала ждать, когда за окном скроются фары. Мы жили в конце улицы, и перед нашим домом часто разворачивались машины.
Хлопнула дверца автомобиля, и Мередит задвинула под кресло подставку для ног.
– Какой-то мужчина, – проговорила она.
Первое, что пришло в голову, – отец решил нас удивить и вернулся пораньше, но я тут же отвергла эту мысль, как слишком фантастическую. К тому же отец знал, что Мередит ненавидит сюрпризы.
– Кто это? – спросила Бэт.
– Не пойму. Вроде на Джона похож.
Я вскочила с дивана и бросилась к окну – как была, с тарелкой, завернутая в одеяло. Джон Брук, собственной персоной, направлялся к нашему крыльцу. Отглаженная форма, пуговицы на воротничке, такой весь родной и серьезный.
– Что он здесь делает?! – Хрипло воскликнула я. К окну мигом подскочила Бэт.
Эми перекосило.
– Ой, нет! Мэг, он пришел, а ты в таком виде.
Я оглядела себя. Шорты с цветочным принтом, розовый топик. Совершенно не так я предполагала его встретить. Зачем он вообще явился? Решил, что электронных писем мало?
Бэт забрала у меня миску с макаронами, в дверь постучали.
– Не впускайте его! – закричала я. Гостиную охватывала паника.
– Ах он… – начала было Мередит и осеклась.
– А почему нет? Может, он… – затараторила Джо.
Я была в полном смятении. Зачем я стерла макияж? У меня заплаканные глаза. Почему он вдруг объявился?
– Впускать или нет? – спросила Мередит, направляясь к двери.
На миг я задумалась. Имею я право высказать ему то, что думаю? Устроить выволочку за то, что решил меня бросить, да еще заявился к нам в дом?
Он вновь постучал.
– Впускай, – решилась я, сто раз проклиная себя за свой ужасный вид.
Джо замерла, сидя на полу и лихорадочно набирая что-то на клавиатуре.
Во рту был противный привкус. Я знала, что выгляжу как ведьма и пахну не лучше. Пока Мередит открывала, я торопливо пригладила волосы.
– Как поживаете, Мередит? Рад вас видеть, – раздался в прихожей низкий голос Джона.
Мередит обернулась, посмотрела на меня, а Джон ступил в освещенный проем. На нем была форма Уэст-Пойнта, и он коротко постригся – короче, чем в нашу прошлую встречу. Джон отыскал меня взглядом, с моих губ сорвался крик. Джон перестал улыбаться и направился ко мне, сжимая в руках фуражку.
Я развернулась и бросилась в свою комнату, с силой захлопнув за собой дверь. Следом послышалась размеренная поступь, и кто-то осторожно постучался. Я не успела ответить: на пороге возник Джон.
– Привет, – проронил он.
Я уставилась на него, во всем его уэст-пойнтовском великолепии. Он, кажется, вырос с тех пор, как мы виделись в прошлый раз. На сером кителе сияли позолоченные пуговицы. Он выглядел безупречно с головы до пят, а я… сущий ужас.
– Что тебе надо? – Мне хотелось, чтобы в голосе прозвучали власть и угроза. Пусть не думает, что я какая-то девятнадцатилетняя девчонка, которая проливала слезы два часа кряду из-за парня.
Правда, язык не поворачивался назвать Джона парнем – скорее молодым мужчиной.
– Мэг, что случилось?
Меня так и подмывало посмотреть в зеркало, но я успешно этому противилась. От того, что я увижу себя в таком виде, лучше не станет.
– «Что происходит?» – Я засмеялась. – Вот ты мне и расскажи, Джон, что происходит. Почему ты вообще сюда заявился?
Он нахмурил рыжеватые брови и попятился к двери.
– Давай-давай, проваливай, если так хочется! – заорала я. Остатки здравого смысла вылетели из головы.
– Что ты такое несешь? Я же предупредил, что приеду. У нас были планы, ты не забыла?
– Вот именно! Были. Но ты почему-то «запутался». Настолько «запутался», что забыл написать мне и сообщить, что все-таки передумал!
Чем громче я кричала, тем сильней ощущала слабость в ногах. Я присела на край кровати и подперла руками лицо.
– Мэг, – нежно заговорил Джон. – Я не понимаю, что происходит. О чем ты твердишь? Я заехал за тобой, чтобы сводить тебя на выходные во Французский квартал. Я сошел с самолета, взял машину – и сразу к тебе.
Я взглянула на него. Что?
Он врет? На его лице отразилось искреннее замешательство, он нервно двигал дрожащими руками. Ума не приложу, что обо всем этом думать.
– Ты хочешь сказать, что передумал?
Джон подошел ко мне, и я вздрогнула, когда он взял меня за руки. И тут же их выронил. Встал передо мной на колени, и я хорошо разглядела его серую форму. Коричневые стежки, воротник-стойка под подбородком. Лицо Джона раскраснелось. Он вообще быстро краснел, а теперь еще и всерьез растерялся.
– Мэг, пожалуйста, объясни, что все это значит. – От его нежного голоса мне совсем расхотелось злиться. Эти звуки ласкали как перышко, унимая боль и обиду.
– Ты послал мне электронные письма. – Я вытащила из-под подушки телефон, где он лежал на зарядке.
– Электронные письма? – Джон обхватил мою ладонь веснушчатыми руками и нежно сжал мои пальцы вместе с телефоном. Я отстранилась, и он отпустил меня. Я открыла переписку.
Зажав телефон в руке, поднесла его прямо к лицу Джона. Он поддержал пальцами мой айфон и, щурясь, принялся читать мелкий шрифт.
Покачал головой.
– Я этого не писал. Клянусь, Мэг. Я бы этого не сделал.
Я взглянула на него, пытаясь понять смысл его слов. Он что, лжет? Я всматривалась в его глаза и не могла понять. Кто же тогда это сделал, если не он?
Первое, что пришло в голову: Шайа.
А вдруг?
– Мэг, посмотри на меня. – Джон приподнял мое лицо пальцами за подбородок. – Мэг, я по тебе очень скучал. Я думал, что ты мне обрадуешься.
Он невесело усмехнулся, и меня охватила досада. Ну, разумеется, Джон бы никогда так не поступил.
Я подняла руки и поднесла их к его лицу.
– О боже, прости меня! Я так рада тебя видеть. – Я провела пальцами по его стриженым волосам, по его гладкому, свежевыбритому лицу. – Я по тебе очень соскучилась.
Пальцы скользнули к его губам, и он прикрыл глаза, его губы разомкнулись и расплылись в улыбке. Нестерпимо хотелось прильнуть к его рту губами, но я сдержалась. Он тоже не поцеловал меня, но это было вполне привычно – инициатива обычно исходила от меня.
