– Сколько стоит? – спросила я девушку, стоявшую за прилавком.
Лет я дала бы ей столько же, сколько и мне, может, чуточку больше. У нее были черные как смоль волосы, серебристые на кончиках и остриженные на дюйм выше плеч, и темные глаза. На щеках сверкала блестящая пудра, как будто бы феи сбрызнули ее лицо волшебной пыльцой. Бижутерия увешивала девушку буквально с ног до головы. Когда она поднялась, я перевела взгляд на ее грудь, сияющую золотистыми блестками, намазанными густо, как краской. На шее висело несколько разных, но гармонично подобранных ожерелий.
– Хм-м-м. Так, это – двенадцать. Кольцо настроения. – Мне показалось, что этот голос я уже слышала, хотя точно знала, что мы не встречались – я бы ее не забыла. Она напоминала гадалку из фильма, с черными искрящимися ногтями и длинным цветастым платьем, которое она носила без лифчика, с разрезами по бокам, через которые просматривались татуировки из хны. Я все пыталась их рассмотреть, но не смогла и, решив, что неприлично так таращиться, отвела взгляд.
– Я его возьму, – сказала я, коснувшись кольца, и перевела взгляд на другие, выложенные рядами украшения: браслеты и перстни, выполненные в разных стилях, серьги, цепочки на щиколотку.
– У меня акция: берешь два, третий – бесплатно, – предложила девчонка. – А эти видела?
Я взглянула на Мэг, которая отиралась рядом со мной, предположив, что девушка обращается к ней. Так обычно бывало, когда Мэг надевала летнее платье с глубоким вырезом.
– Это – стекло. – Плавным движением руки девушка показала на ряды колечек в футлярах с черной окантовкой. – А это – кварц. – И указала на небольшую витрину, где лежало, наверное, с десяток колец.
Все было очень красиво: камни в футлярах отсвечивали насыщенной синевой. В руке девушка держала желтый камень. Я сразу приметила кое-что интересное в дальнем ряду, в коробочке с кварцем. Тонкая полоска металла охватывала оливково-зеленый камень наподобие виноградной лозы. Снизу, где оправа огибала овальную вставку, виднелся крохотный металлический листик.
– Я возьму вон то, зеленое. Ты сама все это сделала? – спросила я.
За моей спиной шли по улице, пританцовывая и играя на инструментах, пожилые мужчины из джаз-банда. Сестры с Лори остановились чуть поодаль и ждали меня. Мэг поедала бело-розовый моток сахарной ваты. Подцепив крупный кусок, она лопнула его на языке.
– Сама. Меня зовут Нат. – Девушка указала ногтями на вывеску, закрепленную на ее столике. На черной меловой доске темно-сиреневой краской было выведено: «ЛОГОВО НАТ».
– А я – Бэт, приятно познакомиться. – Я протянула ей руку. Ее губы изогнулись в улыбке.
– Приятно познакомиться, Бэт.
– Можешь называть меня Бэтани, – добавила я без какой-либо причины.
Она взглянула мне в глаза.
– А ты можешь называть меня Нацуки, если захочешь; но так меня зовут только родители.
– Нацуки, – повторила я, попробовав непривычное имя на вкус.
– Оно японское. В переводе значит «луна». – Имя подходило девушке как нельзя лучше.
– Круто. Я не знаю, что значит Бэтани, меня так вообще-то никто не зовет. – Мне показалось, что в ее глазах что-то сверкнуло, помимо отблесков грима.
Нат могла бы сойти за героиню книги или какое-то доброе существо из другого мира. Когда она смеялась, то шевелилась всем телом и прикрывала ладошкой рот. Ее пальцы унизывали кольца из всевозможных металлов, с камнями разнообразных форм. Весь ее наряд воплощал собой некий образ, и по внешности она дала бы фору любой девчонке из тех, что я видела, – как минимум с тех пор, как мы переехали из Техаса. Она взяла со столика калькулятор и принялась набирать на нем цифры, а на запястьях, как музыка ветра, тонюсенько зазвенели браслеты-кольца.
– Одна покупка на выбор бесплатно.
– Что угодно? – Взгляд остановился на черно-пурпурном ожерелье. Матовые камни были очень красивы, хоть и не блестели.
– Не такое, – хихикнула она. – Что-то равнозначное по цене или дешевле. – Она примолкла и добавила после недолгой паузы: – А родители думают, что я никудышный делец. Как же они ошибаются!
– Однозначно. – Мы вместе засмеялись, и я перехватила ее взгляд – она смотрела мне в рот.
Я не стала лукавить перед собой, полагая, будто она посмотрела мне в рот потому, что у меня что-то прилипло к зубам или у меня губы чересчур ярко накрашены. Я не ела ничего такого, что могло бы прилипнуть, и помадой не пользовалась. Взглянув на ее длинные ресницы и сияющие блестками щеки, я пожалела, что не послушалась Мэг и не дала ей поколдовать с моим лицом, ограничившись лишь тоналкой и тушью.
– Ты выбирай, не спеши. В смысле, там ведь целая очередь выстроилась, – сказала она, поведя глазами, и я обернулась, чтобы проверить, нет ли там очереди.
Очереди не было.
А она забавная! Внезапно я с горечью поняла, какая я блеклая на фоне девчонки-гадалки, сотворившей своими руками все это волшебство. Стою, такая невзрачная в своей зеленой футболке с надписью «Нью-Йорк», где я не бывала ни разу, и джинсах с дырками на коленях, которые мама привезла из «Американ Игл». Взглянув на сандалии Нат и унизанные кольцами пальцы, я спрятала ноги под скатерть, чтобы она не увидела мои ненакрашенные ногти.
Я решила купить для мамы кольцо с камнем цвета полуночной сини в черной окантовке. Я протянула его Нат, и та с улыбкой взяла калькулятор.
– Математик из меня так себе – учусь на дому, – заявила она после двух безуспешных попыток вычислить налог с покупки. – Погоди, а надо ли мне его добавлять?
– Я без понятия. – Я пожала плечами. Надо же, она тоже обучается дома. Эта девчонка становилась в моих глазах все интереснее и интереснее.
– А знаешь что? – Нат выхватила из-под стола небольшой зеленый пакетик и раскрыла его. – Ты – моя первая покупательница, так что налог я с тебя не возьму.
Я поблагодарила, и она сунула мои покупки в пакет и прикрыла сверху белой салфеткой.
– Надеюсь, тебе понравятся украшения, а если нет, то ты сделаешь вид, что понравились. – Нат протянула мне калькулятор и показала цену: 25 долларов.
– А разве не двадцать четыре? У тебя с математикой и впрямь беда.
Оставалось надеяться, что она поймет, что я иронизирую. В последнее время я демонстрировала свое чувство юмора исключительно при домашних и Лори.
Девчонка поняла мой настрой и улыбнулась. Я прикинула, сколько ей лет. У нее уже есть свое дело, а мне хотя бы к восемнадцати успеть разобраться, чего я хочу в жизни. Джо знала, чем займется по окончании школы, Мэг тоже. Эми, наверное, и в свои двенадцать имела четкие представления о будущем. Нат тоже давным-давно сориентировалась и уже продавала на ярмарке украшения собственного производства.
Я оглянулась через плечо, чтоб проверить, на месте ли сестры, и заметила стайку девчонок, которые направлялись к палатке.
