Пару минут спустя, когда я протягивала маме тарелку с едой, к нам пришла Мэг. Она немного растрепалась, но выглядела уже гораздо спокойнее.
– Тебе положить? – предложила я.
Она кивнула и остановила взгляд на маме. У Мэг были красные опухшие глаза. Мама уплетала печенье, запивая его молоком. На нижней губе остался белый след. Не знаю, на что именно она смотрела, видимо, ее чрезвычайно занимало что-то на противоположной стене.
– Мне не звонили? – У Мэг был такой голос, словно все это время она жевала в своей комнате наждачную бумагу.
– По городскому? – удивился отец.
Этот вопрос Мэг не задавала уже много лет. Ведь гораздо проще дозвониться человеку на сотовый, разве нет?
Мэг прикрыла глаза и пробормотала:
– Проехали.
– Какие на сегодня планы? – спросил отец. Видимо, ни ему, ни матери не хотелось вникать в причины недавнего скандала.
Мэг смолчала. Решив, что она ответит, я сказала от себя:
– У меня – никаких. Учеба, стирка. Вот и все. – Я пожала плечами.
– Ух, планов громадье!
Приятно, что папа не утратил способности иронизировать. В его устах слова прозвучали по-доброму, без ехидства – Эми преподнесла бы все то же самое совершенно иначе. Отец тоже когда-то учился в школе и представлял, сколько задают в старших классах. Он с пониманием улыбнулся. Мы были во многом похожи.
– Еще не завела здесь друзей? – спросил он.
– Ты подарил мне столько сестер, что друзья уже не нужны.
Мы рассмеялись. В его голосе угадывалась легкая грустинка, и все же приятно было слышать его смех в нашей кухне с желтыми стенами, оклеенными обоями.
– Один-ноль!
– Джо еще не вернулась? – поинтересовалась Мэг. Она так и не притронулась к своей тарелке. Я хотела замочить сковороды, пока не загустела подливка, но была слишком голодна, и поджарка выглядела очень аппетитно, поэтому я решила сначала поесть.
Отец ответил:
– Нет, она у соседей.
Насколько я могла судить, никто не знал этого наверняка, но все были совершенно в этом уверены. Где же еще ей находиться? Лори – «Пейджес» – школа – и снова Лори.
– Никто из вас не подумал обмолвиться, зачем в ту ночь приходил Шайа? – Она устремила взгляд на мать.
Мама нервно дернула головой, но сестра упорно гнула свое:
– Он сказал, что вы все его видели. Он заходил, а я даже не знала, что он меня ищет.
– А разве это что-то меняет? – спросила мама и снова уткнулась в тарелку. На ее блузке осталось жирное пятно, которого она даже не замечала.
Мэг выпучила глаза. Отерла салфеткой рот и выпалила:
– Он хотел меня видеть, а я даже не знала! – Казалось, от ее злости сейчас затрясется весь дом. – Я так долго этого ждала, а вы мне не рассказали. Они скоро поженятся…
– Разве от этого что-нибудь поменялось? А как же Джон Брук? – подчеркнула мама.
Мне хотелось вмешаться, но не хотелось навлекать на себя бурю.
Я так и не узнала, что хотела ответить Мэг, потому что в кухню вбежала Эми с опухшими от слез глазами.
– Что стряслось? – спросил отец, порываясь подняться. На миг он позабыл, что не может двигать ногами. Он бессильно опустился в инвалидное кресло.
– Вся жизнь коту под хвост! Козлы! Ненавижу! – Эми пронеслась мимо и резко развернулась у стены, потому что никто не попытался ее остановить. – На хрен все мне сдалось! Надоело!
Услышав из уст своей юной дочери брань, мама подскочила на стуле.
– Эми, выбирай выражения!
Эми фыркнула и опять разрыдалась.
– Джейкоб Вебер нажаловался Кейси Миллер, что я хотела его поцеловать, и теперь все меня ненавидят!
Она в ярости вышагивала из угла в угол. Я не знала, о ком идет речь, зато прекрасно представляла, какое бедствие сулят грязные слухи в жизни человека. Все видели, как это происходило с Мэг, когда мы жили в Техасе.
– Зачем он так поступил? – спросила Мэг у Эми. Сестры сидели на кухне, похожие как никогда: у обеих раскраснелись глаза и припухли губы на сердцевидных, одинаковой формы, личиках.
– Потому что он козел! – пронзительно вскрикнула Эми. Ее голос походил на визг щенка, которому наступили на хвост.
На этот раз мама не сделала замечаний.
– Он сам лез ко мне с поцелуями!
Папа промолчал. Он смотрел на своих женщин, которые суетливо порхали вокруг бедной Эми.
– То есть ты этого не хотела? – спросила мама, вскочив на ноги. У нее моментально прояснился взгляд. Казалась, она скинула с себя слой дряблой рыхлой кожи.
– Ну так что? – Мэг погладила Эми по голове, словно забыв о том, что еще недавно была в ссоре с Джо.
Эми прильнула к ней.
– Фу, гадость! Не надо мне такого счастья. Да он всех девчонок в классе перемусолил. – Кончик ее маленького носа был чуть-чуть задран вверх, и от того она казалась совсем-совсем юной, не старше десяти.
– Расскажи по порядку, как все происходило. – Мама потянулась к ней, попытавшись обнять, но Эми выскользнула из ее рук.
– Мэ-эг, – захныкала она.
Сестры обменялись взглядами, и Мэг сказала, что им надо перемолвиться наедине.
Мы с мамой и отцом пребывали в легком недоумении. Родители, наверное, задавались вопросом, когда же наши девочки успели так сблизиться. Для меня это не было секретом – я часто видела, что они перешептываются, и знала, что Эми забирается в постель к Мэг. Меня удивило другое: для Мэг сейчас было куда важнее то, что происходит в жизни сестры, а не собственные проблемы.
Глава 39
Джо
В комнате Лори царил хаос. У него, конечно, и раньше был легенький бардак – футболка, висящая на спинке кровати, щербатая чашка растворимого кофе, с ночи забытая на письменном столе. Сегодня же – просто кошмар! В комнате висел тяжкий дух старой еды и какой-то мускусный запах, происхождение которого я не бралась описать.
– Что у тебя здесь творится? – спросила я, откидывая ногой разбросанные на пути предметы гардероба.
Лори метался из угла в угол, точно помешанный. Длинные волосы разметались на плечам, как мне всегда нравилось. Он походил на героя романа. Типичный нью-йоркский писатель, родившийся в Бостоне или другом крупном городе. Не в таком сочном и спелом, как Большое Яблоко, но точно больше нашего крохотного недоразумения. Лори, с длинными золотистыми волосами, в безразмерной толстовке с заплатками на локтях, был умным и утонченным. Такие пишут статьи о климате и контроле над оружием, и при этом им не составит труда лишить тебя девственности после долгой поездки на луг, похожий на тот, который ты однажды нечаянно отметила в тамблере.
