– Да все прекрасно, не переживай. Просто у нас не лучшие времена. Я все понимаю.
Она схватила меня за ладонь.
– Мне иногда страшно делается, что у тебя такая широкая душа. Это правда.
– Почему?
Она убрала ноги с педалей и выключила фары. Парковка почти пустовала, магазин уже закрывался. Заправочная станция поблизости напоминала городок-призрак.
– Потому что мир очень большой, мышка. – Мама частенько в детстве звала нас мышками, и я уже давно не слышала этого ласкового прозвища. – Мне страшно представить, что с тобой будет, когда разъедутся сестры.
Я усмехнулась, не зная, воспринимать ли ее слова всерьез.
– Что-что?
– Чем ты планируешь заниматься, когда окончишь школу? И до того? Так и будешь сидеть дома?
Я кивнула:
– Да, если вы мне это позволите. – Я была с ней честна, хотя при этом испытывала нечто похожее на похмелье, каким я его себе представляю.
Мама набрала в грудь воздуха и медленно выпустила его через губы.
– Конечно, позволим. Я ни за что не стану тебя принуждать, если ты так ненавидишь свою школу. Просто хотелось знать наверняка, что с тобой все будет в порядке. Пусть даже дома, но в полном порядке. Я – нормальная мать?
Мама явно переживала. Она чувствовала себя виноватой. Ну да, у нас дома не все идеально. Но она делала все, что в ее силах. В последнее время у нее все чаще сдавали нервы. Мама нередко грустила и в былые времена, так что меня это особенно не беспокоило. Хуже то, что причиной ее грусти служила я сама. Мне было неловко, что она так расстраивается, и в то же время я радовалась тому, что оказалась в центре ее внимания.
– У меня все прекрасно. Просто я учусь по другой схеме, не так, как сестры. Бывают ведь разные люди, правда?
Она засмеялась.
– Еще бы, конечно. Я серьезно. Ты скажи, если вдруг захочешь показаться врачу или еще что. Это совершенно нормально, ничего тут страшного нет. Я сделаю все, что надо, лишь бы тебе помочь…
– Мам, – я сжала ее ладонь. – У меня все в порядке. Спасибо.
Я взглянула ей в глаза. Она напоминала мне прежнюю Мередит Спринг – ту, которая была до этой несчастной весны. Языкастую, с черным юмором. Воительницу, которая, даже с целым миром на своих хрупких плечах, готова была танцевать в гостиной под старые песни Лютера Вандросса.
– Люблю тебя. У меня все в порядке. Мне просто надо знать, что вы с отцом не слишком паритесь из-за моей школы.
– Знаешь, если тебе вдруг кто-то понравится, будь он черный, белый и загорелый, синий и голубой, он или она, да кто угодно…
– Я знаю, я знаю… – улыбнулась я. Она напевала этот коротенький джингл, сколько себя помню. Казалось, у нее была музыкальная подпевка на все случаи жизни. – Я ни с кем не встречаюсь. Я же из дома практически…
– Вот и я о том же. – Мама вскинула голову и пристально посмотрела на меня.
– Нет, серьезно, меня ничего не тревожит. Если что-то изменится, я тебе расскажу.
Она зацепилась мизинчиком за мой мизинец.
– Скрепили?
– Скрепили. – Я кивнула, и мама мне улыбнулась.
– Ну и чудесно.
Глава 42
Мэг
Ежемесячный ужин для руководства Фонда по борьбе с раком почти подходил к концу. Миссис Кинг пригласила меня в полдень, чтобы я уложила ей волосы и сделала макияж, дала указания поставщикам провизии, выгуляла собак, подготовила наклейки для ее почты на предстоящую неделю. Мне, в общем-то, было не трудно выполнять обязанности личного секретаря, но с куда большей охотой я просто наводила бы ей красоту.
До окончания встречи оставались считаные минуты. Четверть часа назад подали десерт. Воспользовавшись кратким мигом затишья, я подошла к зеркалу в коридоре, чтоб освежить макияж. Еще не сошла припухлость вокруг глаз после вчерашних слез, и сквозь тональный крем уже снова просматривалась легкая краснота. После происшествия на фестивале я чувствовала себя совершенно опустошенной. Казалось, меня перебросило во времени, и я снова очутилась в Техасе и стала объектом насмешек. Как будто к моей спине кто-то пришпилил мишень. Я понимала, что две мои жизни слились воедино, и было ужасно тоскливо это осознавать. Глупо надеяться, что прошлое никогда меня не нагонит. Я смазала губы блеском, взбила волосы и, пройдясь разок по ресницам тушью, попыталась хоть как-то замаскировать трагедию моей жизни. Поймав в зеркале свой взгляд, я спрятала щеточку в тубу и закрутила тушь.
И увидела Шайю. Он стоял в пропитанной потом рубашке, боясь шелохнуться, и смотрел на меня в зеркало. Я отвела взгляд и, убрав тушь в косметичку, быстренько ее застегнула.
– Подожди, Мэг, – окликнул он. – Не уходи!
Я поспешно свернула за угол и поспешила прочь по коридору. Как раз в середине его располагался кабинет мистера Кинга, и хотя его не было дома, я предпочла поскорей миновать эту часть особняка.
Обернувшись, я крикнула Шайе:
– Отстань! Не ходи за мной!
– Мэг, перестань. Просто выслушай.
Я покачала головой:
– Нет-нет-нет. Можешь проваливать со своей Белл Гардинер куда подальше.
Шайа невесело усмехнулся.
– Ничего смешного. Это ведь ты ей сказал, да? – Я понизила голос. – Я тебе больше не верю. Она – твоя невеста, в горе и в радости, пока смерть не разлучит и все прочее, но я думала, что мы с тобой хотя бы друзья.
Он выпучил глаза.
– Ого, друзья?
– Шайа.
– Маргарет.
Я нервно озиралась в коридоре. Еще не хватало наткнуться на миссис Кинг с советом директоров в парадных смокингах.
– Я никому ничего о тебе не рассказывал. Тебе ли не знать. Белл призналась, что фотки ей выслала Шелли, а откуда они у нее – она не знает. Она поняла, что не стоило в этом участвовать, но зачинщица Шелли, Мэг.
Я с недоверием покачала головой:
– Мне, конечно, сейчас только и разбираться, кто виноват. Я раздавлена. Меня унизили в присутствии твоих друзей и моих сестер. – Я отвернулась и пошла прочь. На глаза навернулись слезы.
– Я знаю, Мэг, знаю. – Его слова эхом разнеслись в пустом коридоре. Мы находились в той части дома, где не было ни часов на стене, ни изумительно украшенного стола с закусками.
– Нам не о чем говорить. Все уже сказано. Извини, у меня много дел.
– Прекрати упрямиться. Мы вроде прошли уже этот этап.
Я обернулась и повысила тон:
– Ты слишком далеко зашел со своей милой невестой, и я имею полное право негодовать и сердиться. – Я перехватила его взгляд и не отпускала. – Ненавижу. Обоих вас ненавижу.
– Она мне не невеста. – Мне кажется, послышалось.
