Книга Неизвестная пьеса Агаты Кристи, страница 66. Автор книги Елена Арсеньева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Неизвестная пьеса Агаты Кристи»

Cтраница 66

— Ну, думал…

— Не надо. Только пить хочется.

Грушин передал ей бутыль минералки.

Женя вяло сделала несколько глотков. Наверное, Грушин где-то приостановился по пути, когда она уснула, сделал запас. Все-таки три часа туда, три обратно, да еще какое-то время придется потратить, чтобы уговорить Аделаиду поехать с ними.

Да, приманку-то они забросили, и Охотников информацию наверняка получил, но засада явно накрылась… Фактически вместо трех осталась одна боевая единица — Грушин, а Женя мало что без оружия, да и чувствует себя скорее мертвой, чем живой. А Олег…

— …Где он? — выдохнула Женя, спрыгивая с крыльца и хватая Грушина за рукав.

— Ушел, — буркнул тот, осторожно высвобождаясь, но у Жени пальцы разжались сами собой.

Да… она знала.

— А ты что думала? — сердито буркнул Грушин, словно она удивлялась и возмущалась. — Не всякий, знаешь, такое выдержит.

Женя не удивлялась, не возмущалась. Стояла мертво.

Грушин скользнул взглядом по окнам, неприятно оскалился и сказал:

— Давай в машину, что ли, сядем. А то этот… твой прилип к стеклу как банный лист, пялится…

Женя заползла на заднее сиденье, как раненый зверь — в берлогу. Не хотела, чтобы Грушин видел ее лицо, но он покосился в зеркальце и вздохнул:

— Не знала, что ли, что Левка надумал приехать?

Женя не отвечала, не шевелилась, и Грушин опять вздохнул:

— Не знала, вижу… Ну, что ж теперь! Бывает. Ничего, помиритесь.

— Как? — хрипло спросила Женя. — Где теперь его искать?

Грушин бросил на нее цепкий взгляд.

— Я вообще-то Льва имел в виду. Ты что? Столько лет ждала — и вдруг из-за каких-то нескольких дней…

— Не надо, — прошептала Женя, и он послушно умолк.

Тронул машину с места, медленно выбрался за ворота, но сразу остановился, свернув в «карман». Зло сказал:

— Ну, ребята… ну как это вы ухитрились?! Ну ладно — ты! Бабы слабый народ, вдобавок от такой суки, как твой Левушка, любая в конце концов устанет. Но Олег-то, Олег! Он же никогда…

Осекся, потом безнадежно махнул рукой и, словно решившись на что-то, повернулся к Жене:

— Он тебе хоть что-нибудь о себе рассказывал? Ну? Да говори ты, не сиди, как кукла!

Женя слабо дернулась.

— Немного рассказывал. Вскользь.

— Я так понимаю, говорил, что был ранен?

— Да. Про реанимацию говорил. И что его комиссовали. Но теперь он вроде бы здоров.

— Вроде бы! — скрипнул зубами Грушин. — А почему с женой разошелся, говорил?

— Нет. — Промелькнуло в памяти, как она ревновала его к этой воображаемой жене, какое испытывала облегчение, узнав, что ее не существует…

— Ну еще бы, расскажет он! — скрипнул зубами Грушин. — Так вот, слушай. Десять лет назад Олег был не ранен, а натурально убит в перестрелке. Умер по дороге в госпиталь, но ему повезло.

— Да, я знаю, — выдавила Женя, невольно сгибаясь. — Его вытащила с того света бригада реаниматоров.

— Вернее, кардиологов. Вытащили и удержали. Но клиническая смерть длилась слишком долго. И хоть пагубного влияния на мозг это не оказало, организм, как говорил один врач, успел привыкнуть к смерти и возвращался в жизнь весьма неохотно. Это раз. А во-вторых, у него сердце-то свое, но какие-то там основные сосуды все пересаженные. Сначала никто не верил, что они вообще приживутся. Олег почти год лежал под всякими капельницами, практически неподвижно. Прижились! Но… условно говоря.

«Теперь-то я, условно говоря, здоров…»

— Прижились, насколько может чужеродное прижиться к человеческому телу. Но он же был молодой, он лежать устал — устал в двадцать два года быть инвалидом. Он начал тренироваться, чтобы восстановить силы, и что-то там надорвал. И опять угодил на операционный стол. И тогда ему сказали: «В любую минуту, от любого напряжения». От тяжести, которую резко поднимешь, от волнения. От… слишком крепкого поцелуя, в конце концов! И так далее. Он продержался где-то месяц. Потом Галина ушла. Они с Олегом рано поженились, чуть не сразу после школы. Она все время была при нем и готова была ждать сколько угодно, но не выдержала этой безнадежности. Ее где-то можно понять. Одно дело страдать, зная, за что, надеясь, что это рано или поздно кончится. А тут… Со всем пришлось проститься, со всеми мечтами. Она ужасно хотела ребенка, а теперь… вообще ничего было нельзя! И она ушла.

«Да, — подумала Женя, пытаясь быть справедливой, — ее где-то, как говорит Грушин, можно понять! В конце концов, я ведь и сама не выдержала точно такой же безнадежности. Правда, речь не шла о жизни и смерти… хотя почему? И у шаристов бывают аварии — реже, кстати, чем у автомобилистов, но бывают же».

И все-таки это было другое дело — совсем другое! У Галины оставалась любовь Олега. Она была уверена в этой любви! А у Жени такой уверенности в любви Льва никогда не было. Судя по сегодняшнему дню, напрасно? Ее передернуло.

— И что было дальше?

— Дальше?

Грушин закурил.

— Дальше… он опять чуть не умер, потому что это и оказалось тем самым потрясением. Галина очень испугалась, хотела вернуться, но он не согласился. А сам выжил — как я понимаю, из вредности. Сначала-то наверняка хотел, чтобы она пожалела, что так поспешила. Но постепенно все это забылось, утихло.

— Думаешь, забылось?

— Забылось, — твердо кивнул Грушин. — Тебе может показаться странным, но Олег и в самом деле мой лучший друг, хоть мы живем в разных городах и редко видимся. А может быть, именно благодаря этому можно иногда настежь открыть душу… Иногда это нужно. И он мне однажды сказал: «Я просто вырвал ее из сердца. Благо теперь оно наполовину механизм и проделывать этакие манипуляции стало гораздо сподручнее». И я поверил. Конечно, он привыкал к жизни довольно долго. Но привык наконец. И решил: в конце концов, угроза внезапной смерти висит над каждым человеком, я, мол, никакой в этом смысле не уникум. А жить едва дыша — такая скука! Он не бережет ничего — только сердце.

— То есть как?… — начала было Женя.

— Не притворяйся, что не понимаешь, — перебил Грушин. — Я знаю: единственное, чего он боялся в жизни, это полюбить снова. Можешь себе представить, как виснут на нем женщины!

«Могу…»

— И он их отнюдь не сторонится, — беспощадно продолжал Грушин. — Черт его знает, может быть, он все время как бы доказывал себе, что Галина много потеряла, расставшись с ним? Не знаю, однако это был еще тот гангстер… Я его как-то предостерег, а он мне этак жизнерадостно: «Ты что? Мне же нужно спортом заниматься, укреплять сердечные мышцы. Так вот это — самый лучший спорт! Главное, чтоб женщина снова не выстрелила в сердце. Но по-моему, этой опасности для меня больше не существует. Во всяком случае, я ни разу не встретил женщины, от которой не смог бы уйти». Но ты понимаешь… Черт! — Грушин стукнул кулаком по рулю. — Черт же меня дернул послать тебя в Хабаровск! Главное, я сразу понял, что дело швах, когда Олег меня впрямую про тебя спросил. Как я понял, ты буквально только что приехала. Я мог бы соврать, но почему-то сказал правду: мол, между нами ничего нет. Он сказал: «Спасибо тебе» — и положил трубку. Так что… — Грушин попытался усмехнуться. — В общем, произошла эта самая роковая встреча. Получается, для тебя тоже, да?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация