Для Джонатана наступил спокойный период. Отношения с Джули стабилизировались, собаки были счастливы, а сам он уверенно шел к позиции старшего копирайтера, которая светила ему в конце года и означала перспективу снять квартиру побольше. Минуты спокойно перетекали одна в другую, безо всяких ужасов! Джонатан расслабил плечи, и даже Джули заметила, что что-то в нем изменилось в лучшую сторону.
– Ты как-то выпрямился, – сказала она, почти что восхищаясь. – Я никогда не считала тебя высоким, но сейчас ты приблизился к этому понятию.
– Я раньше горбился?
– Немного.
– Как Горбун из Нотр-Дама?
– Да.
– Был весь скрюченный?
– Ага.
– Как гном или хоббит?
Она кивнула.
– Как ты меня терпишь вообще?
Джули захихикала и даже на одно мгновение полюбила Джонатана.
Джонатан как-то увидел свой профиль в магазинном окне и заметил, что он и в самом деле горбится, словно защищаясь, – то ли от работы, то ли от жизни в целом. Такая позиция наводила на очень грустные мысли, особенно в его-то возрасте, когда он должен смело вгрызаться в мир. С высоко поднятой головой, отведенными назад плечами и препоясанными чреслами он должен ставить на колени мир маркетинга, вонзать острую шпагу правды в его солнечное сплетение и стоять над ним триумфатором, пока он не истечет кровью у его ног.
Ведь так?
Он проработал в «Комрейд» почти шесть месяцев и постепенно адаптировался к ритму жизни компании. Джонатан даже смог убедить себя, что он не ненавидит всем своим сердцем рекламные объявления, которые ему ежедневно приходится писать, хоть они и не требовали ни креативности, ни воображения, ни ума. Он даже предвкушал разговоры с Луизой Кримпл, не столько из-за их непревзойденного качества, сколько желая ощутить ее непробиваемый энтузиазм и услышать похвалу, которой она щедро осыпала его бессмысленные попытки.
Время от времени он смотрел на шелковую голову Сисси, на ее большие честные глаза и думал, что и она могла бы научиться делать его работу. Участвовать в совещаниях у нее точно получилось бы лучше – она могла успокоить собеседника, искренне хотела угодить, ей было интересно чужое мнение, с ней было приятно иметь дело, и она не лопалась от скрытой ярости. Ей нравилось иметь работу, в отличие от ее хозяина, который по-прежнему каждое утро открывал файлы «Бродвей Депо» с чувством глубокого отвращения, борясь с желанием покончить с собой и представляя себя в виде испорченного французского блина – липкого застывшего куска человеческого теста.
– Если тебе не нравится твоя работа, почему ты не увольняешься? – в своей деловой манере спросила Джули.
Джонатан удивленно посмотрел на нее.
– Ты газеты читаешь? Представляешь себе, что сейчас в мире творится?
Джули пожала плечами.
– Ты мог бы найти работу, которая тебе больше по душе. Что тебе нравится делать?
А ему откуда знать, что ему нравится делать?
Все спрашивали, какая у него мечта, как будто у него должно быть заветное желание, типа пройти на ходулях русскую степь и потом бестселлер об этом написать.
Еще люди говорят: «Следуй за своим сердцем». Куда за ним следовать?
После очередной еженедельной статус-встречи его команды с Эдуардо он набрался смелости и спросил, может ли он когда-нибудь надеяться работать в команде другого клиента и делать что-то, что потребует хотя бы один-два процента его мозговых способностей. Эдуардо кивнул с серьезным видом, скрестил пальцы рук и сказал: «Конечно, Джонатан. Это все вопрос твоей готовности. Я боюсь, ты еще не нашел свой путь в маркетинге».
Нашел свой путь в маркетинге? Что он имел ввиду под этим клише?
Джонатан заранее знал, что результат встречи для него будет нулевым. Эдуардо забудет об их разговоре, как только Джонатан исчезнет из поля его зрения или даже раньше. Да и зачем ему помнить его? Если Джонатан уволится, заменить его сможет любой шестиклассник.
11
По версии Макса, Эдуардо являлся не более чем прикрытием для необъятной империи Уэса по контрабанде наркотиков.
– Вот смотри: Уэс мухлюет с бухгалтерией, оплачивает Эдуардо все его капризы – «мерседес», лофт, ароматические презервативы. Думаешь, Эду нужно, чтобы налоговая задавала вопросы про источники его доходов? Вот он и приходит каждый день на работу подписать пару бумажек и все! А деньги падают на него с неба, как дождь.
«Да уж, – думал Джонатан, – а я, значит, еще не нашел свой путь в маркетинге».
После обеда пришел мейл от Джули. Она хотела встретиться после работы и обсудить что-то важное.
Они выбрали тапас-бар недалеко от дома, потому что за уличными столиками можно было сидеть с собаками. Приехав, Джули переступила через Данте и Сисси с такой демонстративной церемонностью, словно речь шла о спящем бизоне, а не о двух почти что плоских созданиях, которые, в отличие от Джули, почти не занимали места.
– Ну и? – начал Джонатан, заказав два испанских пива и закуску из сырокопченной колбасы и оливок. – Что за важное дело?
Джули была серьезна и сконцентрирована.
– Дело в том, – начала она, – что для нашего следующего выпуска запланирована фотосессия, в которой будут реальные люди и реальные свадьбы, и меня спросили, не хочу ли я принять в ней участие.
– Здорово, – сказал Джонатан, отхлебывая пиво. – Будешь гостем на свадьбе?
– Не совсем, – ответила она. – Невестой.
– Невестой? – засмеялся он. – Что, это будет постановочная свадьба? А это весело! А я можно буду тогда женихом?
Джули такой ход беседы явно не нравился.
– Не постановочная свадьба, Джонатан. Четыре разворота в журнале и прямая трансляция на сайте. Настоящая свадьба.
– Фантастика! То есть тебе можно будет организовать собственную «реальную» свадьбу?
– Конечно, – застучала пальцами по столу Джули. – Я четко знаю, чего я хочу.
– Правда? – Джонатан был потрясен этим фактом. – А в твоей воображаемой «реальной» свадьбе на месте жениха что – большое черное пятно? То есть там может быть кто угодно?
– Конечно, там не может быть кто угодно.
Джонатан повеселел.
– А там мог бы быть я?
Джули посмотрела ему в глаза.
– Я как раз хотела спросить…
– Спросить что? Соглашусь ли я участвовать в этой авантюре с трансляцией свадьбы? А костюм мне потом разрешат себе оставить? Боже мой, это будет так смешно! Представляю себе реакцию Макса. А насколько дорогой костюм мне достанется? Привет, мама-папа! А я жениться собрался!
Тут он взглянул на нее и замер.
– Подожди. Это же постановочно-настоящая свадьба, так?
