– Ненавидит, – подтвердил Джонатан. – Не всех собак, а только моих. Но это часть игры. Мы все будем учиться быть одной большой счастливой семьей, любить друг друга и веселиться. А когда появятся дети, им придется научиться жить, любить и веселиться с Джули, со мной и с собаками. Им придется называть нас папочкой и мамочкой, хотят они того или нет. Так устроена жизнь.
– Можешь подождать здесь пару минут? – попросил Грили, несколько мгновений поразмышляв над этой философией.
Джонатан был только рад подождать. Все что угодно лучше, чем сочинять рекламу для канцтоваров. Он ждал, читал заметки на столе Грили и листал ежедневник, который лежал у него под рукой. Грили появился, ведя за собой Уэса.
– Какие новости, тебя можно поздравлять, – сказал Уэс, протягивая руку. – Это важный шаг.
– Да, – засиял Джонатан, – да.
– Ты ведь делаешь это, – осторожно начал Уэс, – не из-за необходимости уравновесить бессмысленность твоей работы соответствующей по масштабу личной драмой?
Джонатан обрадовался.
– Почему же, я думаю, что как раз из-за нее я это и делаю.
– В этом случае у нас могут быть основания принять на себя ответственность за решение, которое окажется серьезной ошибкой твоей личной жизни, – кивнул Уэс.
– Не волнуйтесь, я в суд не буду подавать.
– Тем не менее, мы считаем себя обязанными сделать предложение…
Джонатан не знал, что именно Уэс (и другие люди, про которых он говорил «мы») считал себя обязанным предложить. Может, предложить не жениться на Джули, чтобы «Комрейд» не пришлось нести ответственность за вероятные уголовные преступления, совершенные вследствие отчаянного брака, заключенного в связи с невыносимостью его работы? Тогда проще предложить ему менее убийственную работу и вообще не касаться свадьбы.
Но Уэс о чем-то напряженно думал. Он стоял, нахмурившись, в задумчивости прижимая два пальца к левому виску.
– Я, конечно, не знаю, – сказал Джонатан, – но, если вы так беспокоитесь обо мне, то, может, просто дадите мне другого клиента, который не наносит такой урон мозгу.
После его слов между Уэсом и Грили последовал сложный обмен, состоящий исключительно из невербальных жестов. Уэс посмотрел на Грили, и тот кивнул. Уэс пожал плечами. Грили стал стучать пальцем по столу.
Джонатан отвернулся, чтобы не подслушивать.
– К сожалению, кто-то должен вести «Бродвей Депо». Если не ты, то еще какой-нибудь неудачник доведет себя до свадьбы или суицида.
Уэс произнес это с глубоким сочувствием, и Джонатану стало одновременно грустно и радостно – грустно за себя, а радостно оттого, что Уэс настолько его уважает, что открыто признает убогость его работы.
Джонатан прочистил горло.
– И как же нам сдвинуть ситуацию с мертвой точки?
Уэс замялся.
– Мы могли бы предложить тебе небольшое повышение.
Все трое замолчали.
– Насколько небольшое? – уточнил Джонатан.
– Или, – вставил Грили, словно не услышав предыдущего вопроса, – мы можем завершить твою работу в компании.
Уэс крайне удивился, услышав такой вариант.
Мысль об увольнении необычайно воодушевила и обрадовала Джонатана.
– Выбираю повышение, – выпалил он.
Грили моргнул.
– Отлично, – сказал Уэс. – Документы подготовим сегодня к вечеру.
Джонатан вернулся за свой стол. Он так и не понял, что только что случилось. Уэс предложил ему взятку, чтобы отменить свадьбу? Тогда получается какая-то унизительно маленькая взятка. И то, что он принял повышение, означает, что свадьба отменяется? Никто внятно условия не озвучил, и он ничего не подписывал. Джонатан пожал плечами. Что ж. Теперь у него есть немного больше денег, и свадьбу отменять он не собирается. Значит, все разрешилось к взаимной выгоде. Конечно, медовый месяц теперь устроить не получится, но, если не просить отпуск, они, скорее всего, даже не узнают, что он женился.
Насколько этично было принимать повышение, предложенное в рамках нарушающего корпоративную этику вмешательства в его личную жизнь? И что будет, если он как-нибудь во время разговора ошибется и назовет ее «моя жена»? Ведь это будет вполне естественно, когда у него будет жена. Оплошность практически гарантирована. При всем при этом ему нужны деньги, и он уже согласился на свадьбу. Надо предупредить Джули, что медового месяца не будет.
– Псст! Что там у вас происходит? – включился Макс.
– Мне дали повышение.
– Ну ты и козел, – сказал Макс. – А мое повышение где?
– А еще Джули и я женимся.
Такие новости у него для Макса случались нечасто, и Джонатан даже заволновался.
– Женитесь? – вытаращил глаза Макс.
– В тот момент это казалось правильным решением.
– В тот момент что, террорист ребенка угрожал скинуть с крыши?
– Я хочу повзрослеть, – вздохнул Джонатан. – Хочу, чтобы жизнь началась правильно. Хочу иметь какой-то вектор. И смысл.
– Что??? – зарычал Макс. – Мотать век с Джули – это теперь называется смыслом жизни? Ты что, совсем тупой?
– Она никогда тебе не нравилась.
– Да все с ней нормально. Просто тебе она не подходит. У нее нет чувства юмора. Она хочет сделать из тебя нормального человека, но ты никогда им не будешь.
– Я тоже хочу им стать, – Джонатан вдруг ощутил огромную усталость. Он положил голову на стол и закрыл лицо рукой. – Я очень, очень этого хочу.
– Нет, Джей, не хочешь. Ну ты и дурак! Да зачем же тебе, уникальной личности, становиться среднестатистическим менеджером, каких в этом городе пруд пруди?
Джонатан снова поднял голову. Он был очень грустным.
– Я устал быть странным.
– Устал быть не таким, как Джули? Не таким, как Эду-черт-его-побери-ардо? Да ты только подумай, как тебе повезло! – сказал он и, рассердившись, отвернулся.
Джонатан снова положил голову на стол, и ему отчаянно захотелось, чтобы они с Максом оказались сейчас на уроке в четвертом классе. На перемене он угостил бы его кексом, и они бы помирились.
В конце этого бесконечного дня, полностью выдохшийся, Джонатан вышел из офиса и пошел домой. Джули готовила ужин.
– Ну, как продвигается подготовка к похоронам?
– К каким похоронам?
– Я не говорил про похороны. Я спросил, как подготовка к свадьбе.
– Ты сказал «похороны».
– Не говорил.
– Сказал! – тут Джули взяла себя в руки. – С ней все хорошо.
– Много всего нужно решить, да? Цветы, список гостей и все такое?
– Арт-директор занимается всем этим. Я внесла свои предложения, но, вообще, все на ней – одежда, еда, цветовые решения и все остальное. Через нее уже сотни свадеб прошло, и сейчас она разрабатывает концепцию для нас. Кстати, она хочет поговорить с тобой.
