– Никаких геологических тем, – сказала она. – Никаких ископаемых. Ни единого слова «похороны». Никаких шуток. И это не обсуждается, Джонатан.
Джонатана охватила страсть к своей будущей жене. Больше всего он любил ее, когда она разговаривала с ним вот так, непреклонно.
– Ты уверена, что хочешь за меня замуж? – он заглядывал ей в глаза, надеясь рассмотреть там что-нибудь. Но что именно? Уверенность, что они поступают правильно.
– Конечно, я хочу за тебя замуж.
– Почему?
– Почему?
– Да. Почему ты хочешь выйти за меня замуж?
Она покачала головой.
– Нет, правда. Ты можешь найти мужчину лучше меня. Более организованного, с большей зарплатой и без собак.
– Я не хочу больше никого. Я к тебе привыкла, – сказала она со слезами на глазах.
«Вот! – подумал он. – Вот в чем дело. Мы уже привыкли друг к другу. Спустя четыре года я прекрасно знаю, как она относится ко многим вещам. Знаю, что она терпеть не может беспорядок и перемены. Наверняка в мире есть гораздо более подходящий для нее человек, но так ли это важно? Будь это свадьба по расчету, разве бы мы задавались вопросом, идеально ли мы подходим друг для друга? Или мы постарались бы извлечь максимум из того, что есть, и просто продолжили жить?» Такой подход казался не лишенным оснований.
Он смотрел на нее, и, уже в который раз, его трогала ее уязвимость. Ее тщательно контролируемое поведение было всего лишь уловкой, позволяющей держать уровень страха и тревоги на приемлемом уровне. Он знал, что она нуждается в нем, в той дозе странности, которую он привносит в ее жизнь и которая компенсирует беспощадность ее логики.
– Джули?
– Да?
– Ты уверена?
Она кивнула и приложила ладонь к его щеке. Он поцеловал ее, и в эту секунду ему больше не нужно было в жизни никого и ничего, кроме нее. В ней заключалось все – и что он больше всего любил, и чего больше всего страшился.
Он был рад, что они поговорили. Им обоим стало легче.
Похороны будут на славу!
20
Утром большого дня, когда должна была состояться презентация «Бродвей Депо», Данте проснулся с таким сильным кашлем, от которого его всего трясло. У него слезились глаза, его мотало из стороны в сторону, и еле-еле хватало сил, чтобы держать голову. В состоянии крайнего беспокойства Джонатан вывел собак на прогулку, но, не успев дойти даже до угла дома, Данте остановился и стал кашлять без остановки. Тогда Джонатан сгреб его в охапку, поймал такси и поехал к ветеринару.
Доктор Клэр тут же его приняла.
– Мне не нравится его кашель, – сказал Джонатан и усилием воли подавил желание пуститься в длинные подробные описания факторов, которые могли стать его причиной. – Он у него с самого утра. Думаю, это птичий грипп.
– Хороший мальчик, – ободряюще обратилась она к Данте. – Поставьте его на стол, пожалуйста.
– Думаете, с ним все нормально? – спросил Джонатан, поднимая Данте. Мысль о том, что у него может обнаружиться что-то ужасное – рак, болезнь сердца или психическое заболевание, – была невыносима. Он вдруг понял, как сильно зависит от собак. – А может у него быть чумка? Она ведь не лечится? – чуть не плача, спрашивал он.
– Чумки у него нет, ему делали от нее прививку, – доктор Клэр включила верхний свет и вооружилась парой щипцов. – Можете подержать его? Ему не понравится, что я сейчас буду делать, – и она аккуратно взялась за верхнюю и нижнюю челюсть. – Давай, милый, открой рот пошире.
Данте открывать рот пошире явно не хотел.
– Вы же не думаете, что я все придумал?
– Нет, не думаю. Молодец, хороший мальчик, – доктор Клэр открыла рот Данте и осматривала горло. – Хмм, – сказала она и освободила одну руку, чтобы нажать на кнопку громкой связи. – Айрис? Мне нужна помощь.
Данте попытался высвободиться, и она отпустила его как раз, когда вошла Айрис.
– Открой ему рот и держи его в таком состоянии, – сказала доктор Клэр, – а Джонатан будет держать за корпус, чтобы он не двигался. Если получится все сделать быстро, мне не нужно будет давать ему анастезию.
Когда все имеющиеся в комнате руки держали Данте, доктор Клэр взяла щипцы и медленно достала из горла собаки резиновую скрепку из «Бродвей Депо». Данте кашлянул еще раз, сел и спокойно огляделся.
– Храбрый мальчик, – похвалила его доктор Клэр, потрепав за уши.
Джонатан был в ужасе. Скрепка «Бродвей Депо»?
Доктор держала ее между щипчиками.
– Вот и все.
– Ублюдки, – пробормотал Джонатан, качая головой. – Они не остановятся на убийстве моей собаки.
– Кто – они? – осторожно спросила доктор Клэр. – Вы ведь не получаете сообщения через экран телевизора, я надеюсь?
– Нет, доктор. Я еще не до такой степени сошел с ума, хотя, думаю, это лишь вопрос времени, – поникшим тоном сказал Джонатан. – Вам не понять. Вы, как святая, лечите и помогаете раненым. Такому человеку, как вы, не понять, каково это – жить на темной стороне.
– Джонатан, с вами все в порядке? Вы какой-то весь…
– В растрепанных чувствах? Я знаю, – кивнул Джонатан и задумчиво уставился в никуда. – Я так благодарен вам за то, что вы спасли жизнь моей собаки. Вы – луч света в бездушной бездне нашей галактики, – и он обнял сначала Данте, а потом доктора Клэр. После этого ему стало хорошо и спокойно. Даже скорее хорошо, чем спокойно.
Через адекватное количество времени она аккуратно высвободилась.
– Джонатан?
– Спасибо вам за все, – сказал он, проведя рукой по глазам.
– Вы не думали взять отпуск?
– Не волнуйтесь. Не все так плохо, как кажется. Все просто чуть… – и он стал делать пассы руками в воздухе и таращить глаза. – Но вы не психиатр, а я не собака, а значит, по крайней мере, вы и я в порядке.
– Я больше не нужна? – спросила Айрис, переводя взгляд с доктора на Джонатана.
– Да, спасибо, Айрис, – открыла ей дверь доктор Клэр.
Понимая, что прием заканчивается, Джонатан попытался уцепиться за соломинку и сменить тему.
– Вы так и не рассказали, понравился ли вам тот отель для собак, «Фидо».
– Он ужасен. Я при первой возможности оттуда ушла, – она как-то нервно улыбнулась ему, и ему захотелось лежать рядом с ней на лугу и держаться за ее теплую и нежную руку. Его притягивал ее профессионализм, волнистые волосы, акцент, лицо, руки, выбор профессии и огромные ступни. Он знал, что влюбленность развивается именно так. Таким банальным образом. Синдром Флоренс Найтингейл в действии.
– Что же вы будете делать с Вилмой, когда уедете с другом на отдых?
– Мы пока никуда не уезжаем, – и ее улыбка испарилась.
