«Без обид, Луиза», – сказал он и улыбнулся.
Комната загудела. Данте навострил уши. Его тончайшее чутье говорило ему, что скоро сойдет лавина.
Уэс многозначительно показал Джонатану на стены, и Джонатан остановился на середине фразы, меняя тему с умопомрачительной медлительностью лайнера «Королева Мэри», подплывающего к Нью-Йорку. Наконец он начал подбираться к презентации новой кампании. Его речь была четкой, связной и плавной. Он говорил убедительно и расположил к себе слушателей. Затем настал момент, когда, на театральный манер, он подошел к стене (босой) и сорвал кальку с первого комикса. Команда «Бродвей Депо» под предводительством Луизы, у которой дрожали губы, встала и подошла к стене, со всем возможным вниманием изучая творение Джонатана. Несколько человек были смущены видом его босых пальцев, но большинство с увлечением вчитывались в каждое слово, рассматривали рисунки, шептались и даже с улыбкой показывали пальцем на рамку. Джонатан, краснея и сверкая глазами, наблюдал за выражениями их лиц. Когда они рассмотрели каждый миллиметр первой картинки, он сорвал кальку со второй. А затем с третьей. Команда обратила взоры на своего руководителя, чтобы понять, как им реагировать.
Луиза ничего не говорила. Она бегло осмотрела комиксы, но лицо ее при этом выражало полнейшее отсутствие эмоций.
Затем она повернулась к Джонатану.
– Вау, – сказала она, и затем, – удивительно.
И сразу же поднялся хвалебный хор из «вау», и «удивительно», и «вау, удивительно», все заулыбались и всячески выражали одобрение.
Через какое-то время Джонатан дал знак всем сесть.
– Прежде чем вы дадите официальный ответ, я бы хотел сказать, как эта кампания поможет вашему бизнесу.
Полностью владея собой, он подождал, пока в комнате не установится идеальная тишина и все глаза не устремятся на него. Он уверенно улыбнулся Луизе, которая почти полностью сползла в кресле, будто готовясь упасть в обморок, и начал говорить.
– От всего сердца существование передало свое страдание лимону, – начал он со всем доступным ему пафосом. – Однажды удачливый хорек лег спать.
Улыбок среди слушателей стало меньше. Может, они не расслышали?
Джонатан подошел к следующей картинке.
– Друзья любят мясо. Слишком много согнутых локтей, – и он окинул взглядом аудиторию, оценивая ее реакцию.
Он ожидал получить гораздо больше кивков. Что, разве его комиксы оказались не настолько гениальными? И он не гений? Тем не менее он не отчаялся и стал продолжать.
– Сын договорился про ноги? Соглашение, господа, восторженная пантомима решила оформить плетеные ноги ликующему варвару. Консультацию нужно проводить с постельной откровенностью.
К этому моменту все смотрели на него разинув рты. Он только что сказал «постельная откровенность»?
– За половой плиткой мать нашла определенность и набила бутафорскую ламу.
«Боже мой!» – он начал понимать, что говорит. Он нес какую-то ахинею. У себя в голове он строил обычные связные предложения, но звучали они совершенно не так.
В отчаянии он продолжил:
– Никогда раньше не ходил по следам акведука. Эти рекламные объявления… – так, уже лучше! – эти рекламные объявления позволят каннибалам впасть в ступор из-за двойняшек пони, – каннибалам впасть в ступор из-за двойняшек пони? Это что вообще означает? – Новая листва и пальцы удачи. Даже спорадическое фасолевое дерево. Ромео машет огненным соком и хочет поймать нашу далекую сову. Если минога споет для четверга, кошка аплодисменты радуются.
Он замолчал, готовясь к кульминационному заявлению.
– Крысиная звезда. Понтон конец яйца. Аминь.
Когда Джонатан садился, в помещении стояла мертвая тишина.
Грили встал, спокойно подошел к Джонатану и положил руку ему на плечо.
– Пора немного отдохнуть, – сказал он.
Крепко взяв его за локоть и приветливо кивая ошеломленным клиентам, Грили увел своего подопечного в кабинет Уэса, закрыл за собой дверь и усадил Джонатана в кресло хозяина.
– Опусти голову между коленями. Так. И дыши.
Сквозь стеклянную перегородку они видели, как Уэс помогает плачущей Луизе Кримпл зайти в лифт.
Джонатан дышал, но это не помогало. В голове слова были связными, но стоило ему открыть рот, чтобы попросить Грили не волноваться, он сказал: «Схематический карандаш обреченности».
Уэс набирал 911 и жестами подзывал Макса.
– Скорую, пожалуйста, – сказал он и назвал адрес.
Вошел обеспокоенный Макс.
– Эй, Джей. Что с тобой? – он тронул друга за плечо, и Джонатан поднял голову.
– Циклопы, – был ответ.
Макс посмотрел на Грили, который стоял рядом с мрачным видом.
У него инсульт? Сисси положила голову Джонатану на колени, Данте стоял рядом. Скорая приехала через десять минут, и медики начали измерять давление, спрашивать, нет ли острой боли, какие заболевания, включая диабет и инсульт, он перенес, светить фонариком в глаза и делать укол. На вопрос о том, как его зовут и какой сейчас год, он ответил: «Звонок на криббидж? О, ананасовый поэт».
Медики переглянулись и положили его на носилки.
– За последние двое суток не было ударов головой?
– Насколько мы знаем, нет, – покачал головой Грили.
– Трудно сказать, что с ним происходит, – сказал Уэсу второй врач, пока они катили Джонатана к двери. – Мы дадим ему препараты, которые показаны при мозговых травмах, и возьмем анализы. Можете подержать собак?
Собаки совершенно не желали, чтобы их держали. Сисси начала ужасно выть, а Данте яростно лез под ноги персоналу скорой, не давая им ступить шагу. Макс запер их в кладовке.
– Горны! – закричал Джонатан, пытаясь высвободиться из носилок.
– Не беспокойся за собак, Джей. Я о них позабочусь. Держись, братан.
Медики завезли носилки в служебный лифт, и все стихло.
В переговорной никто, за исключением Луизы, не двинулся с места и не сказал ни слова. Легче всего было встать, подойти к двери, не смотря по сторонам, и выйти. Это было легче всего, и все так и сделали. Уэс и Грили остались на месте, стараясь не смотреть друг на друга. Загорелое лицо Эдуардо посерело. Он направился в свой кабинет шагом, которым обычно идут люди, несущие гроб.
Джонатана стало клонить в сон еще до того, как скорая набрала скорость, и когда он попытался спросить, что с ним, все, что он смог сказать, было «вытянутый рыбный принц». Дружелюбный молодой медик посоветовал ему не разговаривать и заверил, что его жизни ничего не угрожает. Это успокоило Джонатана, и впервые за много дней он провалился в глубокий сон.
21
Ему приснилась высокая женщина-врач со странной, изогнутой улыбкой. Она сказала, чтобы он не беспокоился, потому что она кастрировала уже сотни собак, и больно не будет. Джонатан проснулся в холодном поту, не понимая, где находится. Каково же было его облегчение, когда он понял (украдкой проведя расследование), что все жизненно важные части тела по-прежнему в его распоряжении. Тогда он снова провалился в сон и проснулся немного позже, плотно завернутый в кокон больничных одеял. На него пристально смотрела мультяшная Кошка Феликс. Он заморгал.
