Джули смотрела в другую сторону.
– У нас тоже секса давным-давно не было, – призналась она. – Собаки сидят у кровати и смотрят. Джонатан говорит, чтобы я не обращала на них внимания, но я так не могу. А когда мы закрываемся от них, они скребут в дверь и скулят.
Марк слушал с сочувствующим видом.
– А теперь, когда мы и поговорить с ним не можем, все совсем странно.
После уже никто ничего не говорил, и расстались они в задумчивости.
– Как дела дома? – спросил Марк на следующий день.
– Все как раньше, – сказала Джули. – Знаешь… мы с Джонатаном женимся.
– Ого!
– Но… – продолжила Джули.
– Да? – откликнулся Марк.
– Сейчас я уже не знаю. Не знаю, хочет ли он этого. И хочу ли я.
Какое-то время они наблюдали за игрой собак.
– Настоящая головоломка.
– Так и есть, – согласилась Джули. – Мы так давно вместе, и свадьбу предложили организовать мне на работе, и, знаешь, я всегда хотела выйти замуж в молодом возрасте. Я такого рода девушка, мне нужно замуж, – она улыбнулась. – Знаю, что сейчас другие времена, но мне не нравится скакать из отношений в отношения. Я люблю точно знать, на каком я свете.
– Мне это понятно, – кивнул Марк. – Мои родители познакомились в университете, и я тоже всегда хотел жениться в молодости.
– А твоя подруга? – Джули хотела выразить сочувствие и ободрить его.
– Не знаю, – пожал он плечами и отвернулся.
Собаки играли в прятки. Для Марка и Джули мир сузился до них двоих.
Марк прочистил горло.
– Давай как-нибудь сходим посидим куда-нибудь? Просто по-дружески. Ты ведь замуж выходишь, – добавил он, как будто ей нужно было об этом напоминать.
– Да, с удовольствием. По-дружески. Конечно.
– Конечно.
– Отлично.
Они стояли вплотную друг к другу, дрожа от волнения. Марк взглянул на нее.
– Значит, решили. По времени – когда нам обоим будет удобно, да?
Она молча кивнула, не доверяя своему голосу.
Договорившись о том, что они сходят куда-то вместе, по-дружески, в удобное для обоих время, на обратном пути они почти не разговаривали.
– Ну, увидимся завтра, – сказал Марк на том месте, где они обычно прощались, и дотронулся до ее руки.
– Хорошо, – сказала она, не убирая руку, словно постигая их дружбу и привыкая к ней.
Джули спрашивала себя: может, это просто предсвадебное затмение ума, о котором все говорят? Может, она все-таки любит Джонатана и с минуты на минуту осознает, что все движется не туда?
Но только ничего похожего не происходило. За следующие дни образ Марка все четче вырисовывался у нее в голове, и ей хотелось увидеть его все сильнее. Они виделись каждый вечер, они могли общаться полными предложениями и постепенно пришли к пониманию, что у них общая картина идеального будущего: хорошая квартира в Бруклине, дети в частной школе, надежно инвестированные средства. И наконец, с Марком у Джули не было того смутного, назойливого, немного грустного ощущения, что она просто привыкла к Джонатану.
По ночам она думала только о Марке, а он – только о ней. И совесть никого не мучила, ведь, в конце концов, это всего лишь мысли. Когда Джонатан ложился рядом, она представляла, что это Марк. А он тем более ничего не замечал, ведь для него она давно была доктором Клэр.
– Интересно получается, – сказал Джонатан своему бессознательному.
– Да. Ну и? – ответило бессознательное.
Доктор Клэр и Марк спокойно спали той ночью, а вот Джули и Джонатан, наоборот, плохо. Их мучили призраки. Проснувшись, Джонатан удивился, увидев, что Джули так и осталась доктором Клэр.
– Да ладно? – сказал он бессознательному. – Если ты тут всем заправляешь, может, пофантазировать о свободной девушке, для разнообразия?
– Джули свободна, – ответило бессознательное.
– Ты знаешь, что я имею в виду, – настаивал Джонатан.
– Ты так уверен? – притворно любопытствовало оно.
– Думаю, да.
– Ну, хорошо, – сказало бессознательное и пожало плечами.
– Хорошо, – сказал Джонатан, закатывая глаза.
Какое-то время они не общались.
25
В пятницу Джули пришла с работы, поздоровалась с Джонатаном и скрылась в ванной, чтобы прибрать волосы, освежить помаду и придать лицу непринужденное выражение. Собаки, по уши занятые сложными логистическими расчетами, тихо наблюдали за происходящим со своих подстилок.
– Как ты себя чувствуешь сегодня? – целуя Джонатана в лоб, спросила Джули.
Он оторвался от своего рисования. На картине был Данте, бесстрашный бордер-колли и одаренный поэт, надежный проводник своего хозяина по кругам ада. Джонатан раскрашивал первый круг (чистилище), на котором были изображены туристы, идущие по тротуару по четверо в ряд, бородатые бруклинские архитекторы, такси, собирающие все красные светофоры, и родители, называющие своих детей именами Хортон и Каллиопа.
Он взял Джули за руку и вгляделся в ее лицо. В последнее время ему было очень грустно, он переживал за свой мозг и за будущее.
Нельзя сказать, что в этот период он любил ее больше (или меньше), чем раньше. Просто она стала теперь его спасательным кругом – энергичная, разумная, любящая, в меру озабоченная причинами его состояния и согласная выводить собак, пока болезнь не отступит. Он был так благодарен ей за отношение к ситуации, что практически убедил себя, что даже их несовместимость не способна встать на пути успешных взаимоотношений.
В конце концов, для чего нужна жена? Он знал, для чего нужна такая жена, как Клеменс. Она нужна для того, чтобы вместе с ней есть круассаны в постели, ездить с собаками в отпуск, смеяться и находить понимание. Но она уже была замужем за этим негодяем Люком. А если подумать о докторе Клэр? Он не представлял ее в роли жены. Но со временем он начал представлять ее в других, более интересных сценариях взаимоотношений, и во всех этих сценариях человек, играющий его роль, выглядел очень счастливым.
Конечно, и она тоже несвободна.
«Нет», – строго одернул он себя, вспомнив наставления Грили касаемо бесперспективных фантазий. Он женится на Джули, и точка. Эта девушка – идеальная и профессиональная версия самой себя. Она приходит домой в одно и то же время, прекрасно понимает его попытки выразить себя (так было, даже когда он еще говорил более связными предложениями). Он даже не подозревал, что какая-нибудь женщина способна столько для него сделать, и был за это очень благодарен. К вечеру очередного длинного дня он начинал ждать ее возвращения, хотел избавиться от самого себя, такого неидеального. Он даже почти что захотел на ней жениться и жить вместе, пока смерть их не разлучит.
