– Джонатан, – со всей серьезностью обратилась к нему Джули, – нам надо принять решение насчет свадьбы.
Он кивнул. Да. Джули так добра ко мне, без нее я просто потеряюсь. Мы поженимся, и все будет хорошо. Если будут проблемы, мы их решим. Самое главное – как-то выбраться из этого теперешнего болота.
– Спасительная ферма, – был ответ.
– Это значит «да», правильно? Ты уверен? Ты совершенно, на все 100 % уверен, что нормально себя чувствуешь? – подозрительно посмотрела Джули на кивающего Джонатана. – И что хочешь свадьбу?
Он снова кивнул.
– Потому что весь этот проект с «Невестой-360» – по большому счету, условность. Конечно, Лоренца не будет рада, если мы все отменим (и это было явное преуменьшение), но, я считаю, нам не стоит жениться, если нет уверенности и большого желания.
Джонатан посмотрел ей прямо в глаза и взял обе ее руки в свои. Затем он улыбнулся, кивнул и сказал:
– Я савраска.
Она глубоко вздохнула в ответ.
– Тогда ладно. Я скажу Лоренце. Она будет очень рада, – вымученно улыбнулась Джули.
На нее накатила тошнота вместе с облегчением – не потому что у нее не было серьезных опасений по поводу их будущего, а потому что разговор с Лоренцой об отмене свадьбы страшил ее больше, чем вся жизнь рядом с нелюбимым мужчиной.
– И не беспокойся по поводу того, что тебе надо говорить «согласен», – добавила Джули. – Мастер церемонии в курсе, и от тебя достаточно будет просто кивка.
Джонатан от удивления моргнул. Мастер церемонии?
«Я согласен. Я действительно согласен», – подумал он.
Джули считала часы, оставшиеся до рандеву с Марком, со смесью предвкушения и страха. Когда подошло время, Данте изо всех сил тащил ее вперед, обрывая проводок. Они прибыли на пять минут раньше, и когда Джули увидела, что Марка еще нет, ее сердце готово было заживо сгореть в груди. Она сразу же сделала страшный для себя вывод, что он осознал, что его красивая, умная девушка все-таки подходит ему больше, гораздо больше, чем старший менеджер по продажам из «Невесты-360». И в этот момент ей со всей очевидностью стало понятно, что ее работа гарантированно отпугнет от нее любого разумного мужчину.
Конечно же, это все было неважно. Ведь она и не может больше с ним встречаться – хотя она и сейчас с ним не встречается, – раз уж она выходит за Джонатана. Все это просто наваждение, она ведь почти ничего о нем не знает. Ей просто льстит, что она вызвала его интерес. Но все это не по-настоящему.
Вот Джонатан – по-настоящему. И «пока смерть не разлучит нас» – тоже по-настоящему.
Она повернула голову и увидела, что Марк бежит ей навстречу.
– Вы рано, – сказал он, немного задыхаясь. – Я тоже должен был подойти раньше. Я так и собирался, но в последний момент я подумал, что вдруг ты решишь, что это я от отчаяния. Хотя… так оно и есть. Я отчаянно хотел тебя видеть.
А потом, прямо как в кино, они остановились посреди тротуара и стали неестественно пристально смотреть друг другу в глаза и почти поцеловались. Они не могли себе это позволить, учитывая, что они не свободны, на улице и с ними собаки, и даже несмотря на то, что собаки никому не расскажут, все равно это было неправильно. Собаки в это время не рвались вперед, не скулили и вообще никак не нарушали этот союз двух лишенных секса прагматических душ, которые – любая собака скажет – были друг для друга идеальной парой. И могли решить еще одну-две проблемы.
Джули не сводила с Марка несчастных глаз.
– Я выхожу замуж, Марк.
– Да, конечно, я ведь и сам знаю. Наверное… – потрясенно сказал он, остановился и сглотнул. – Может, я тешил себя надеждой, что это неправда.
Она кивнула со слезами на глазах.
– Так все запутано, – покачал он головой.
Она взяла его руку и приложила к своим губам.
– Когда это случится? – он использовал безличную конструкцию, не желая признавать ее свободной и доброй воли в этом акте.
– Через три дня.
Его лицо дернулось, как будто она дала ему пощечину.
Через силу она продолжила говорить.
– Это же просто предсвадебное волнение. Вот это все… – она опустила голову и поняла, что все еще прижимает его руку к лицу, и отпустила ее.
– Конечно, – проговорил Марк, делая над собой усилие. – Что же еще?
– Все организовали от моей работы, написали сценарий свадьбы и продумали все детали.
Джули замолчала в надежде, что он улыбнется и скажет что-то вроде «Ну, поздравляю!» или «Ничего не хочу слышать об этом». Но он ничего не сказал. И она говорила и говорила, загоняя себя в ловушку все глубже и глубже.
– Тема свадьбы – весна. У нас забронирован Бруклинский Ботаниический сад. Это будет очень волнительно.
Он отвернулся. Она все еще держала его за руку, и ему не хотелось ее забирать.
– Ну конечно. Ну, что ж. Это очень важное событие. Поздравляю, Джули. Надеюсь, что ты будешь счастлива. Желаю тебе… – и он запнулся, – идеальной жизни.
«Идеальной жизни, – сердито подумала она. – Разве я способна на идеальную жизнь? У кого она вообще есть?»
Затем он снова повернулся к ней лицом и впился в нее взглядом. Взяв ее руку в свою и положив на грудь, он сказал: «Если когда-нибудь… дай мне знать».
Она закрыла глаза.
Потом он отпустил ее руку и ушел.
А чего она ожидала? Что еще ему оставалось делать? Вызвать соперника на дуэль?
Джули плелась назад в квартиру Джонатана, сглатывая слезы. Не успела она открыть дверь, как тут же оказалась в объятьях брата Джонатана, Джеймса.
– А вот и молодая! Так приятно, наконец, познакомиться с тобой, Джули!
Он улыбнулся, но почти тотчас же его атаковали собаки, которые были так счастливы, что чуть не повалили его на пол. Он попытался шутливо отразить напор сначала одного пса, потом другого, потом обоих и наконец сгреб их в охапку.
– Вы мои дорогие собаки, все, хватит! Я так по вам скучал!
И, обращаясь к Джули и Джонатану, он сказал:
– Они выглядят бесподобно. Вы отлично о них заботились! – он смеялся, но со слезами на глазах. – Не знаю, как вас благодарить.
Джонатан сидел с удрученным видом.
– Ной поет разливочную машину, – заметил он.
Джули вяло посмотрела на Джеймса.
– Он говорит, что собаки очень тебе рады.
– Не понимаю, как я вообще смог их оставить, – Сисси все еще прыгала на него, как отскакивающий от пола мяч. Он теребил ее уши, а она вся извивалась от радости.
Джеймс посмотрел на Джули.
– Что же ты сделала с моим братом? Он теперь несет еще большую ахинею, чем раньше, – несмотря на шутливый тон вопроса, в нем слышалось беспокойство.
