– Твоя подружка, наверное, скучает по тебе, – Джули взглянула на Джонатана. – Они были очень близки.
Джонатан смотрел на нее.
– Какая трагедия. Ты хочешь, чтобы я устраивал им свидания с собакой Марка?
– У тебя бы все равно ничего не получилось. Его бывшая не дает ему видеться с ней, – она гладила голову Данте. – Даже по выходным. Это несправедливо по отношению к Марку. И Вилме.
Значит, бедный Марк, своровавший его девушку, теперь был самым несч… Вилма?
Данте отвернулся от Джули и неотрывно смотрел на Джонатана таким взглядом, которым Дживс мог бы предупреждать Вустера о глобальных переменах.
Мир замер. Джонатан застыл посреди собственной мысли. Только его сердце бешено билось в груди, как плохо натянутый брезент посреди шторма.
Может быть такое, что рядом живут две разные собаки по имени Вилма?
Он переводил взгляд с Данте на Джули. Время мучительно ползло, потихоньку набирая обороты. Данте смотрел хозяину прямо в глаза.
Медленно-медленно, со скоростью таяния ледников, Джонатан повернулся к Джули.
– Собаку Марка зовут Вилма? – казалось, он задавал этот вопрос целую вечность.
– Она больше не его собака. Его гадкая бывшая оформила единоличную опеку. Это жестоко. Он думает подать на нее в суд.
Думай, думай, думай! Мозг Джонатана наконец проснулся.
– Его подруга, случайно, не ветеринарный врач?
Джули с ужасом посмотрела на него.
– Ты что, следишь за ними? Это отвратительно.
Его сердце выскочило из груди и пробежало четырнадцать кругов по квартире. Глаза-пружинки выскочили из глазниц. Волосы встали дыбом. Уши отпрыгнули от головы и вернулись на место.
– Пойду соберу вещи, – сказала Джули.
Джонатан повернулся к Данте, который продолжал на него смотреть. Просто сейчас он немного наклонил голову. «О боже, – догадался Джонатан. – Весь этот роман между Джули и Марком был для того, чтобы он и доктор Клэр… О, Данте, Данте, – шептал он. – Какое же ты замечательное создание».
– Ты не знаешь, где мои замшевые тапочки? – крикнула Джули из спальни, откуда-то из-под кровати.
– Посмотри в мусоросжигателе, – ответил он.
Она вышла с сумкой, набитой вещами.
– Ладно, я пойду. Бедный Марк один. Он тяжело переживает разрыв с бывшей.
«Не так тяжело, как мог бы, – подумал Джонатан. – Далеко не так тяжело, как мог бы, найми я банду отморозков, которые выкололи бы ему глаза, избили цепями до бессознательного состояния, переломали все кости, а потом побрили живот ржавым лезвием. Прямо с утра».
Она в последний раз окинула взглядом квартиру.
– Я сожалею, что так получилось со свадьбой, Джонатан.
– А я нет. Я этих похорон никогда не хотел.
На лице у нее тут же заиграло торжество.
– Вот, видишь, ты опять сказал «похороны».
– Я знаю, – сказал он и захлопнул дверь у нее перед носом. – Именно это я всегда и имел в виду.
33
Он должен был ее увидеть. Джонатан позвонил, но Айрис сказала, что доктор Клэр не принимает и предложила оставить сообщение. Джонатан отказался и через пять минут снова позвонил и заговорил самым дребезжащим стариковским голосом, который только был под силу его голосовым связкам, и попросил номер мобильного телефона доктора Клэр.
– Это ее старенький дедушка. Хочу поздравить ее с днем рождения, – прохрипел он.
На той стороне провода повисла тишина.
– У нее день рождения давно прошел, – сказала Айрис.
– Я знаю, – каркал столетний Джонатан, – поэтому я и хочу ей позвонить сейчас. Мне очень стыдно, что я забыл ее поздравить.
Опять молчание.
– Мне очень жаль, но нам не разрешено раскрывать личную информацию сотрудников. Я передам ей, что вы звонили, и попрошу ее вам перезвонить.
– А домашний адрес? Я испек…
Но Айрис уже повесила трубку.
Тогда он снова позвонил своим нормальным голосом, чтобы записаться на прием.
– Здравствуйте еще раз, Джонатан, – сказала Айрис. – У Данте проблемы? Что-то срочное?
– Да, – сказал он.
– Сможете вечером в 17:30? Это единственное свободное время, – невозмутимо предложила она.
Он согласился.
День длился пятьсот часов. Джонатан приехал заранее, дважды приняв душ, выпив шесть чашек кофе и выведя собак на четыре длительные прогулки. В пять двадцать девять он осведомился, почему их не принимают. Без пятнадцати шесть ему сказали, что придется подождать еще двадцать минут. В шесть молодой австралийский ветеринар по имени Мик Барнс высунул голову из кабинета и пригласил Джонатана зайти.
Джонатан продолжал смотреть прямо перед собой с каменным выражением лица.
– Я жду доктора Клэр.
– Не переживайте, – улыбнулся Мик Барнс без тени смущения. – Доктор Клэр на этой неделе не работает, выйдет только в понедельник. У меня огромный опыт с собаками, проходите!
– Вы не понимаете, – Джонатан был в отчаянии. – Мне нужна доктор Клэр. Мы всегда ходили только к ней. У Данте фобия на врачей, он становится неуправляемым, – и все трое, австралиец, Айрис и Джонатан, посмотрели на Данте, спокойно лежащего в ногах у Джонатана. В установившейся тишине он повернулся на бок и начал тихо храпеть. Сисси вздохнула, прикрыла глаза и легонько завиляла хвостом.
– Собаки, пойдемте, – сказал Джонатан, направляясь к выходу. – Ничего личного, но речь идет об очень серьезных вещах.
И они ушли.
Ему нужно было ее увидеть. Но что он ей скажет? «Вы знаете, у меня навязчивые мысли о вас. Наши собаки, как оказалось, близкие друзья, а женщина, которая увела у вас мужчину, – моя бывшая невеста. Значит, вы сейчас одинока, поэтому, может, вы согласитесь со мной куда-нибудь сходить?»
Это звучало жутковато. Даже более того – подозрительно и жутковато. Безнадежно, подозрительно и жутковато. Безнадежно, претенциозно, подозрительно и жутковато.
Этими же словами можно было охарактеризовать мысль подождать ее у работы утром в понедельник. Или устроить засаду в обеденный перерыв.
А что если она не одинока? Может, это она оставила Марка ради другого мужчины, и он в отместку закрутил с Джули?
– Ну пожалуйста, будь одинокой, – произнес он вслух. – Пожалуйста, влюбись в меня.
Молодой человек, готовивший ему кофе, повернулся и невозмутимо сообщил, что все добавки стоят доллар.
А вдруг он ей не нравится? Вдруг она откажется пойти с ним на свидание? Вдруг после всех этих филигранных махинаций Данте (теперь он все про них понял) она окажется не той женщиной? Вдруг у него не хватит смелости сказать ей о своих чувствах? Вдруг он вывалит на нее все сразу, и она в ужасе сбежит?
