Молодые, талантливые, обездоленные, но неуёмные ленинградские писатели решили учредить ассоциацию «Содружество» — самостоятельное подразделение ЛПО. Основная задача «Содружества» — борьба за истинную перестройку всех сфер жизни.
«Мы — часть ленинградской литературы, — говорилось в программе ассоциации, — и нами руководит чувство ответственности перед читателями, интересы отечественной культуры, понимание ответственности литературы перед народом. Цели “Содружества”: отказ от командно-административных методов руководства литературой, возрождение инициативы и человеческого достоинства писателя, творческая независимость, соревновательность талантов. “Содружеству” равно чужды и ложно понятый, беспочвенный интернационализм, и пропаганда национальной исключительности…»
Всё это и стало темой письма, опубликованного в начале года в «Московском литераторе» под заголовком «Во имя творческой независимости». Среди четырнадцати подписей под письмом была и фамилия Валентина Пикуля.
Не очень веря в успех затеи, Валентин тем не менее поддержал литературный мятеж писателей революционного Питера…
К концу года «Содружество» всё же было узаконено и решением пленума правления СП РСФСР выделено в самостоятельную Ленинградскую областную писательскую организацию. Но сколько на это было потрачено нервов и…. бумаги. Весь год по поводу обстановки в писательских организациях Ленинграда были дебаты: от писем и статей в газетах до митингов.
И почти все желающие клюнуть «Содружество» не преминули пнуть Пикуля. Иногда не явно, а скажем, так:
«Да в ЛОПО нет ни одного значительного писателя!»
Это, надо понимать, и о Валентине Пикуле — самом читаемом писателе в стране.
Но Валентин Саввич не реагировал на такие выпады, он к ним давно привык. Помню, перед съездом писателей, на котором, кстати, имя Пикуля вообще не упоминалось в докладе, по телефону интересовались, приедет ли писатель на съезд.
— А ему никакого приглашения не поступало, — уведомила я.
Из секретариата Союза писателей мне любезно объяснили, что разговор идёт не о делегатах съезда, а о гостях.
Так же любезно пришлось пояснить абоненту-собесед-нику, что Пикуль в литературе не гость…
Для полноты картины, окружавшей в этом году имя Валентина Пикуля, надо сказать несколько слов о критике и её авторах.
В февральском номере журнала «Наш современник» был опубликован диалог писателя Валентина Пикуля и критика Сергея Журавлёва, названный «Честь собственного имени».
Отзывы не заставили себя долго ждать.
В начале июня 1989 года в «Книжном обозрении» появилась огромная статья уже упомянутого мною В. Оскоц-кого, названная ни много ни мало: «“Сталинизм и национальный вопрос, или Солёное словцо” Валентина Пикуля».
Замечу, что критик и раньше для «взвешивания» Пикуля часто пользовался увесистыми гирями с обозначенными на них номиналами: Ленин, Маркс, Брежнев… С течением времени некоторые гири перескакивали с одной тарелки на другую…
В статье повторялись перепевы прошлых лет.
«Литературная Россия», делая экскурс в прошлые публикации («Год за годом») и вспоминая год 1975-й, писала:
«Удивительный всё же человек, критик Оскоцкий. Огромная статья «Уроки ленинской партийности». Вот тут есть всё: и Маркс, и Ленин, и Брежнев. А повод для написания — семидесятилетие статьи Ленина “Партийная организация и партийная литература”. Там ещё писатель уподобляется колёсику партийной машины…»
И сразу же о Пикуле, который не вписывался в образ писателя по Оскоцкому. Да, не крутился он, беспартийный, ни колёсиком, ни винтиком в этой машине. Значит — не писатель!
На «Слово и дело», как, впрочем, и на любой новый роман В. Пикуля, Оскоцкий, встав в позу Станиславского, изрекал: «Не верю!» И вся аксиома.
Следует отдать должное этому критику, который одним из первых заметил нарушение Пикулем «ленинских критериев “двух наций” и “двух культур” — незыблемой методологической основы современных воззрений на историю…».
Трепал «Слово и дело» Пикуля историк Афанасьев, проповедовавший «принцип партийности, предполагающий чёткость социально-классовых критериев в отношении к прошлому…».
Но это было раньше.
А в этом году день в день со статьей Оскоцкого вышел свежий номер «Огонька». В нём главный редактор В. Коротич дал возможность высказаться в адрес Пикуля Н. Гульбинскому. «Восхождение к “Краткому курсу”» — называлась публикация. Без добавки «или…», хотя тоже посвящалась пикулевскому диалогу.
Скучно и неинтересно об этом писать, скорее всего, неинтересно и скучно об этом и читать. Но хотя бы вскользь должна коснуться данного вопроса, чтобы читатель представил и почувствовал атмосферу, которой дышал в последний год своей жизни Валентин Пикуль.
Кроме того, мне хочется как-то восстановить справедливость: Валентин Пикуль при жизни не имел возможности ответить ни одному из своих критиков в прессе. Так и жил на литературной улице с односторонним движением…
— У меня врагов нет и быть не может, — говорил Валентин. — Мои враги — это враги не мои, а дела моего.
Вот ещё одно его высказывание:
— Не пойму, в чём дело? Если мне не нравится автор, я его не читаю. Но, не читая его, я тем самым теряю право или хвалить, или порицать его. А вы, господа, ненавидя меня, всё-таки продолжаете читать мои книги… Значит, тут есть что-то ещё помимо нелюбви!
И действительно: Оскоцкий прочитал всего Пикуля и от этого, по-видимому, многое приобрёл; Пикуль не читал ничего из Оскоцкого и от этого ничего не потерял…
«Янычары»
В предыдущих рассказах, чтобы не запутать читателя, я умышленно не касалась данного романа. На титульном листе рукописи начертано: начат 26 апреля 1989 года…
В моём дневнике есть такая запись от 25 апреля 89-го года: «Валентин Саввич просит принести стихи Редьярда Киплинга».
Перелистывая на работе поэтический сборник, я пыталась угадать — какие стихи поэта могли заинтересовать Ва-дентина? И вот однотомник Киплинга на столе писателя. Он берёт его и быстро перелистывает страницу за страницей.
— Вот они, нашёл, — и читает своим выразительным голосом:
О, Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И с места они не сойдут,
Пока не предстанут Небо с Землей
На страшный Господень суд.
Я возьму эти строчки эпиграфом к новому роману. Помнишь, я сказывал тебе о событиях на Ближнем Востоке в последние годы правления Екатерины II и Павла. Так вот, именно сейчас у меня появилось желание окунуться в ту эпоху. Как ты на это смотришь?
Я напомнила Валентину о «Барбароссе», срок сдачи рукописи которой истёк, о письмах нетерпеливых читателей, жаждущих поскорее прочесть роман «Аракчеевщина», тоже проанонсированный Пикулем.
