Чиновник отдела кадров БГМП потребовал свидетельство об окончании неполной средней школы.
Много порогов обил Пикуль в поисках нужной работы, но нигде его не принимали: везде требовали справку о семилетием образовании. Мечта — водить паровозы, быть капитаном дальнего плавания, парашютистом, так и осталась мечтой, разрушая все планы на будущее. Кое-кто из «добрых людей» хотел помочь участнику войны, предлагая купить справку, но честный и принципиальный Валентин никогда не шёл на сделки со своей совестью…
Провидцем оказался штурман эсминца «Грозный», заканчивая характеристику Валентина такими словами: «Юнга В. Пикуль способен на свершение необдуманных поступков».
Необдуманный поступок Валентина состоял в том, что, имея за плечами пять классов образования, он решил стать профессиональным литератором. Вывод был прост: в Союзе писателей бумажка об окончании неполной средней школы не нужна: основным критерием причастности к литературе является рукопись.
По-разному входят писатели в литературу, одни — врываются неожиданно и сразу ослепляют своим талантом, другие же к успеху и признанию идут медленно, постоянно напрягая свои творческие силы. Валентин Пикуль шёл в литературу длинным путём, с большими препятствиями, но ворвался как метеор, начиная с больших форм литературных произведений.
Трудно было понять и родным, чем же он занимался в это время, к чему стремился. Непреодолимая страсть к писательству приводила близких людей в отчаяние.
Мать мечтала, что сын будет чиновником, и не одобряла его выбор, но воспротивиться этому решению не могла. Дядя Яша, брат матери, тоже сетовал на безрассудство Валентина, считая его бездельником. Видя, как мучается племянник, не раз говорил ему:
— Что ты тут сидишь, как дурак? Пойдем, я тебя на Лиговке в пивную буфетчиком устрою. Парнишка ты с башкой, воевал чин-чином, три медали имеешь — и года не пройдёт, как в директоры пивной выберешься… Чего ты тут мучаешься?
Если не хочешь в пивную, — продолжал дядя, — есть работа на складе весовщиком, при разумном отношении к обязанностям можно и в товароведы выйти.
Но и это предложение было отвергнуто.
— Пропадёшь ты, — сказал дядя Яша, доставая из сумки бутылку.
— Не пропаду, я буду писателем, каких бы трудов мне это ни стоило, — с твёрдостью в голосе произнес Валентин.
Жить в доме бабушки после исключения из училища, в многонаселённой коммунальной квартире, где родные и соседи будут попрекать и называть «неучем», совсем не хотелось — страдало самолюбие. Валентин решил уйти из дома.
И пристанище нашёл: он неожиданно женился… на женщине с ребёнком.
Сейчас этот деликатный вопрос трактуют в разных вариациях.
«Мы не были созданы друг для друга. Когда люди рано сходятся, они увлечение принимают за любовь. Так получилось и у нас. Жениться не трудно, трудно быть женатым. Одно дело встречаться, другое дело жить рядом бок о бок, не зная привычек, вкусов и интересов другого человека. Ни я, ни она не были готовы к такому испытанию. Мы были очень молоды и многого не понимали, первая совместная жизнь, я даже не называю это браком, оказалась скоротечной…
Более того, тёща заявила, что дочку прокормит, а безработного зятя-тунеядца кормить не намерена… Эта злая фраза больно ударила по моему самолюбию.
Я встал и ушёл. Ушёл навсегда, хотя фактически развод был оформлен намного позже, когда потребовались документы для оформления нового брака».
Брак, заключённый без долгих размышлений, лёг тёмным пятном на душу писателя. Он нигде не упоминал о первой женитьбе, считая это ошибочным поступком. Да и кем тогда был Валентин? Ни студент, ни рабочий, а молодой человек, ищущий себя в жизни: человек без профессии, перебивающийся случайными заработками. По ночам разгружал вагоны на товарной станции, а утром спешил в библиотеку и постигал науки.
Большую часть времени в этот период Пикуль проводит в публичной библиотеке, занимаясь самообразованием со всей страстью, на какую способен только самоучка. Мечтая о куске хлеба насущного, он изучал поэзию Древней Греции и Рима, пудовые фолианты монографий, старательно вглядываясь в старинные гравюры. Уже тогда ему хотелось постичь силу творческого воображения, но понимание творчества как процесса к нему придёт гораздо позднее. Не имея средств на покупку книг, Пикуль от руки переписывал солидные тома по истории живописи, к примеру, — трёхтомник Гнедича, тот самый, который теперь стоит на полке в его кабинете.
Океан по крупице вбирает капли влаги в себя, так и Валентин ежедневно учился — впитывал в себя зёрна знаний.
Желания человека в юности являются как бы предчувствием тех способностей, которые в нём заложены, предвещая заранее то, что предстоит свершить человеку в зрелые годы.
Внимательным и добрым наставником в этот труднейший для Валентина период стал мастер Кировского завода Леонид Иванович Родионов. В лице Леонида Ивановича Пикуль увидел не только опытного и вдумчивого руководителя, но и искреннего благожелателя, по-отцовски опекавшего юношу.
Именно Родионов передал ему навыки к добросовестному и честному труду. На заводе Родионов вёл кружок любителей книги и прекрасно разбирался в литературе. Леонид Иванович дал совет Валентину обратиться к истории, оставив на время изучение поэтов и философов Древней Греции и Рима.
Для Пикуля этот совет стал своего рода спасательным кругом.
После долгих странствий в поисках работы Валентину наконец повезло. Его приняли, как он выражался, на «блатную» работу в Гидротехнический отряд начальником секретной части. Работу в секретной части Пикуль считал хорошей школой трудовой жизни. Девятнадцатилетний моряк по духу был очень близок водолазам и находил с ними общий язык. Разногласия иногда возникали из-за денег, которые водолазы выпрашивали у Пикуля в виде аванса на выпивку. Отказать им было трудно, а когда подходило время выдачи зарплаты — получать практически было нечего. На Пикуля ополчились жёны водолазов.
Как любопытный и любознательный человек, Валентин сам захотел посмотреть, чем занимаются водолазы. Опустившись на дно Невы, где водолазы тянули газопровод, Пикуль увяз глубоко в тине, хотел подняться в полный рост, но сильное течение сбило с ног. Постояв на четвереньках, так ничего и не увидев, он был поднят наверх.
Проработал он в секретной части только полгода, секретную часть закрыли, а Пикуля уволили по сокращению штатов.
Пикуль снова безработный, вновь возникла забота о куске хлеба насущного, да и не только о хлебе. От неустроенности в жизни, неудачи в литературном плане Пикуль начал курить и выпивать. Но слово, данное отцу, он сдержал: до двадцати лет сигарету в рот не взял. Денег на покупку сигарет не было. Когда наступала полночь, Пикуль выходил «на охоту» за чинариками. Собрав их несколько, вытряхивал на бумагу содержимое, брал газету и крутил «козью ножку», как настоящий заправский курильщик, и наслаждался.
В это время страна жила трудовыми подвигами. В Ленинграде, как и по всей стране, вовсю бурлила послевоенная жизнь. Город хорошел на глазах, особенно преображался Международный проспект и прилегающие районы, сильно пострадавшие в годы войны. В каждой вновь выходящей газете были объявления: стране срочно нужны строители, чтобы восстановить разрушенное войной народное хозяйство и построить новые предприятия.
