Проживали они на Мало-Детскосельском проспекте. Валя же был единственным ребёнком в семье, но никогда не чувствовал себя одиноким, так как рос вместе с сестрой и братьями. Все вместе они составляли большую дружную компанию.
Всю эту «ораву» на лето отправляли с бабушкой на её родину в деревню Замостье, а позднее на дачу, которую снимали родители в Мартышкине или Парголове — пригородах Ленинграда.
Особую радость детям в Замостье доставляли церковные праздники. Бабушка пекла вкусный пирог, приходили гости из соседних деревень, молодёжь по деревне водила хороводы, пели песни и исполняли пляски. Но день быстро пролетал, и наступали сумерки. Дети просили зажечь бабушку свет, а она, экономя копейку, говорила:
— Повременим до потёмок, нонеча керосин-то в красных сапожках бегает. Дождёмся часу потемнее, тогда и зажжём лампу. — Старая бабушка довольно улыбалась широким добрым лицом.
Лето быстро кончалось, и город вновь поглощал дачников. Жизнь в коммунальной квартире, перенаселённой людьми, была сложной.
Тусклые лампочки мерцали под потолком. В ванную, в туалет занимали очередь.
Отец — мастер на все руки, чтобы заработать денег, мастерил нехитрую мебель на продажу. Смастерил большой стол, за которым Валентин впоследствии напишет все романы и который до сих пор стоит в рижской квартире, храня память об отце.
Василисе Минаевне внуки обязаны тем, что с детства жили в мире старинных песен и сказок, которые она тут же и сочиняла. И каждая, вновь рассказанная ею сказка, казалась им убедительно правдивой. Бабушка в своих сказках редко повторялась, обычно начало было одинаковое, а конец всегда разный, непредсказуемый, но обязательно счастливый.
Как признавался впоследствии писатель, благодаря бабушке у него рано пробудилось и развилось чувство любви к народному русскому языку. Слушая её, он узнавал красоту не всегда понятных ему напевных слов.
С бабушкой можно было поговорить обо всем: она «всё знала и всё понимала — эта необразованная, но такая душевная, чуткая, неграмотная женщина».
Стремление к познаниям у Вали проявилось рано: читать он выучился сам — по кубикам и газетам. В четыре года Валя читал хорошо, а в пять — хорошо и много. Отца это радовало.
Книг в доме было мало. Кроме «Кобзаря» Т. Шевченко на украинском языке, «Истории ВКП(б)» и неизвестно откуда-то «залетевшего» в дом томика Михаила Лермонтова на русском языке, по которому позднее Валя будет учиться складывать рифмы, — ничего в памяти не всплывает.
С каждой зарплаты отец покупал в магазине или газетном киоске очередную книжечку из детской серии «Книжка за книжкой». Так Валя впервые приобщился к классике, прочитав рассказы Тургенева, Мамина-Сибиряка, Л. Толстого.
Отец приучил маленького Валю бережно относиться к книге, не загибать листы, а самое главное — не рвать. Ко всему любопытный, готовый всё в себя впитать и познать, Валя часто спрашивал у отца непонятные слова. Поэтому отец нередко называл сына «почемучкой».
Как самую драгоценную реликвию, которая прошла по жизни вместе с Валентином, хранил сын подарок отца — книгу О. Перовской «Ребята и зверята» с рисунками В. Ватагина, изданную «Детгизом» в 1936 году. На шмуцтитуле надпись: «Подарок моему дорогому Валечке. Пиши почаще, не забывай своего папу. 18.06.1937 г.». В это время отец был призван на флотские курсы, после чего ему присвоили воинское звание.
Желание стать моряком пришло к Вале от отца. Не важно, что Валя пока ещё не видел моря, но слышал много рассказов о нём и даже представлял, что оно намного больше Невы.
С первого по пятый класс Валя учился в образцовой школе № 16 имени академика Павлова, расположенной на Бородинской улице. В школе и во дворе его называли Валькой. Клички за ним никакой не водилось. Из этой школы вышло много замечательных личностей… Наряду со школьными уроками, которые Валя легко постигал, он ходил и в кружок рисования, и на акробатику.
Казалось бы, ничто не омрачало школьные годы мальчика, эту радостную и счастливую пору, хотя и трудную.
Товарищеские отношения складывались легко, со многими мальчиками он имел доверительные дружеские отношения: с Анатолием Беловым, Яшей Гриншпаном, Колей Претро, Юрой Пионтек.
Анатолий Белов совсем неожиданно напомнил о себе. Разыскивая своих друзей-одноклассников, Анатолий Николаевич, подполковник-инженер, прислал из Ярославля Валентину письмо и фотографию, сделанную в 1937 году у Смоленского садика. Вот что он писал: «Очень был бы рад, чтобы на старой фотографии, в верхнем ряду, третий справа были Вы». Да, это был Валя, ученик 3-го класса 16-й образцовой школы, а четвёртый слева мальчик, отмеченный галочкой, был Толя Белов, с которым Валя часто играл в войну. Тогда это была только игра…
О войне уже много и повсюду говорили. Но никто не предполагал, что война так быстро подойдет к Ленинграду. Зимой 1939 года во время советско-финского конфликта Ленинград стал прифронтовым городом. Днём улицы города были загружены войсками и боевой техникой, ранеными и обмороженными, а ночью город погружался в кромешную тьму, пахло дымом и гарью. В небе гудели самолеты. Было страшно и холодно. СССР несёт большие потери. К счастью, в марте 1940 года военный конфликт был разрешён подписанием мирного договора с Финляндией. Граница от Ленинграда была отодвинута.
Заложенная новая мощная судоверфь на Севере в городе Молотовске требовала новых специалистов.
Закончив на отлично четвёртый класс и попрощавшись с друзьями, Валя с матерью выехали к отцу на новое место жительства.
Что представлял собой Молотовск — этот город-новостройка, Пикуль пишет в своей биографии:
«Рефулёры, деревянные мостки, заключённые, вспышки электросварки, запах карбида и свежей сосны. Чуть выйдешь из города — болото, ещё не зарефулированное, так что лучше не суйся — провалишься».
Город-новостройка покорил его своей суровостью и красотой: здесь было всё не так, как в Ленинграде. Заключённые строили дома. На вечных болотах прокладывали новые улицы, железную дорогу. А самое главное — появились новые друзья, которые, как и он, мечтали стать моряками.
В Доме пионеров на Индустриальной улице успешно работал кружок «Юный моряк», который Валя усердно посещал, где осваивал новые для себя термины. Руководитель кружка во время войны с белофиннами исполнял обязанности старшины на одном из боевых советских кораблей. А теперь бывший старшина — моряк Николай Иванович Сметанин прививал ребятам любовь к морю, объяснял азы флотской терминологии, рассказывал о типах боевых кораблей, учил вязать морские узлы.
Уже тогда море вошло в жизнь Вали робкой мальчишеской мечтой, чтобы заполнить его жизнь и навсегда остаться в сердце.
О работе кружка писала городская газета «Сталинец» от 26 декабря 1940 года:
«С увлечением и серьёзно занимаются ребята в кружке “Юный моряк” в Доме пионеров, готовясь стать моряками… Многие из них имеют хорошие оценки за отличную успеваемость. Витя Грязнов, Валя Пикуль, Коля Чернов — лучшие кружковцы — готовятся к сдаче норм на значок “Юный моряк”».
