Желая вырвать меня из этой гнетущей обстановки, Валентин с помощью добрых, преданных друзей организовал поездку в Светлогорск.
23 июля — день рождения Вити. Рано утром, усыпав заплаканными цветами могилу, мы сели в предоставленную нам Юрием Михайловичем Лебедевым машину и отправились в путь.
В голове долго блуждала мысль: правильно ли, что я принесла 17 белых гвоздик?.. На могилу положено — чётное количество. А как же быть?.. Может, всё-таки можно?.. Ведь сегодня у него день рождения… Ему сегодня было бы — 17…
Дорога предстояла длинная, но в моей памяти она отразилась лишь калейдоскопом отдельных кадров и слов.
Шофёр со знанием дела, видимо, что-то интересное рассказывал о немцах, о полицаях. Валентин Саввич, пытаясь отвлечь меня от собственных мыслей, тараторил без умолку.
Подъезжаем к городу Советск. Голос Пикуля не прерывается: «Тильзит… Александр и Наполеон… Встреча посреди Немана на плоту…» — Валентин с большими, чем в романе, подробностями пересказывает главу своего последнего, ещё не опубликованного произведения «Каждому своё».
Разместились на втором этаже приготовленного для Пикуля небольшого уютного особнячка, носящего неофициальное, но, видимо, имеющее под собой реальную почву название — особняк Геринга, намереваясь провести здесь десяток дней.
Не буду описывать короткое пребывание в Светлогорске. Что касается Пикуля, то ни о какой работе даже не могло идти и речи.
Узнав, что здесь отдыхает известный писатель, из окрестных санаториев потянулись люди с надеждой получить автограф, надпись на книге.
Светлое название города не развеяло смога в сердце и в душе. Мы заторопились домой: 29-го — сорок дней, как нет сына.
Жаркий день. На обратной дороге при подъезде к Шяуляю Валентину стало плохо. Может, перегрелся, как говорят в народе — солнечный удар, а может… Врачей не было. Холодные компрессы и отдых в тени вернули силы. В волнениях за его самочувствие дорога до дома казалась очень длинной…
У Вити — свежие цветы. В наше отсутствие Галочка ухаживала за могилкой. Позвонила ей, поблагодарила, попросила навестить нас.
Конечно же, и в этот тяжёлый для нас год было много гостей, друзей и знакомых. Добрые люди выражали искренние соболезнования и старались поддержать нас в эти пасмурные тяжёлые дни. Но мы встречались с ними не раз и не два, поэтому лучше упомянуть о них в другом контексте.
Вернёмся к Пикулю
Шли дни… Некоторые из них начали находить отражение в моём дневнике. Это особенно касалось информации о «Фаворите».
В сентябре месяце позвонила в Воениздат по поводу судьбы посланной рукописи «Фаворита». Из разговора с главным редактором выяснилось, что «роман прочитали два консультанта, книга понравилась, но для публикации в Военном издательстве необходимы следующие доработки: усилить батальные сцены, убрать линию Екатерина — Потёмкин, сократить роман с 60 до 35 авторских листов».
Убрать главную линию, сократить вдвое, дополнить половинку описанием боёв! Да это ж будет уже не роман «Фаворит», а повесть о полководце Потёмкине!
Я сказала, что Валентин Саввич скорее напишет новый роман, чем будет делать такие сокращения. Мне не нужно было даже консультироваться с ним по такому вопросу — зачем его расстраивать и нервировать? Я знала, что при всём том огромном уважении к армейским людям и порядкам, Пикуль никогда не будет подгонять плоды своего писательского мироощущения ни под какие чиновничьи рамки.
Я попросила вернуть рукопись.
Так оборвалась одна из тоненьких нитей надежды на выход в свет «Фаворита». К счастью, она была не последней…
«Ленинградский вариант» издания романа пока ещё не натыкался на серьёзные препятствия, что, собственно говоря, и обнадёживало.
Сомнения от сообщения из Лениздата о том, что выпуск «Фаворита» переносится на конец 1984 года, не перевешивали оптимизма от полученной положительной рецензии доктора исторических наук Ю. А. Лимонова на второй том романа и уведомления о приезде редактора Инны Ивановны Слобожан для работы с автором по редактированию первого тома.
В октябре Пикуль получил из «Советского писателя» рецензии на роман «Каждому своё»: Г. Горышина — критическую и профессора Л. Семёнова из ЛГУ — историческую.
Рецензии были в общем положительные, но, как всегда, надо было что-то доработать в соответствии с конкретными объективными замечаниями, отражающими конкретные субъективные мнения рецензентов.
Вслед за этим из издательства пришёл ультиматум: «Дайте другое название книге, “Каждому своё” — не пойдёт».
По тону было понятно, что самая высшая инстанция наложила «вето» и спорить бесполезно.
Роман, по всей видимости, им понравился, а название — нет. Слава богу, что не наоборот. — Валентин включился в работу по выбору, а может быть, сочинению нового названия романа. Придумать новое название — не проблема, самое трудное — из множества найденных вариантов выбрать одно, единственное, окончательное.
На семейном совете решили: пусть будет — «Под шелест знамен», название третьей части книги.
15 октября приехала Инна Ивановна, и последующая декада была заполнена редактированием первого тома «Фаворита».
Редактирование рукописи шло «с переменным успехом». Мы, женщины, в таких делах более пристрастны и дотошны. Слобожан на слово не верила: любые сомнения Пикулю приходилось подтверждать документально. Он лазил по полкам, доставал нужные книги, показывал, объяснял.
После отъезда редактора Валентин Саввич, руководствуясь рецензией Лимонова и телефонными обменами мнениями с ним, вносил коррективы во второй том «Фаворита». Его пометки на первом и втором экземпляре рукописи я переносила на две остальные.
Откорректировав второй том, Валентин Саввич увлёкся чтением. Читал всё, что попадалось, об итальянском фашизме: «Красная палатка» Нобиле, «Фашизм и рабочее движение в Италии» Лопухова, «Беседуя с Тольятти» Феррара, «Итальянский фашизм» Филатова. Это закладывался фундамент под книгу о Сталинграде.
Незадолго до Нового года, 29 декабря, вновь приехала Инна Ивановна Слобожан. На повестке дня — редактирование второго тома. Оно закончилось в следующем году. А новогодний праздник мы втроём отправились встречать к Маховым. Дома Пикуль обнаружил потерю — в гостях забыл пиджак. Евгений Николаевич с улыбкой признался позже, что видел, но промолчал по поводу забывчивости Валентина Саввича, желая оставить эту «реликвию» себе на память.
Это был первый на моих глазах Новый год, который Пикуль встречал не за своим рабочим столом…
Итоги изданий уходящего года давали повод для удовлетворения. Их было много, но особенно порадовало писателя армянское издательство «Советокан грох», выпустив книгу «Баязет» на армянском языке.
По официальным и неофициальным каналам просачивалась информация о предстоящем выходе «Фаворита». Читающие люди жили ожиданием интригующей своим названием книги.
