Данный процесс широко освещался в английской прессе. Если указанная информация Вас заинтересует, то три вырезки из газеты “Morning Star” за январь — февраль 1970 года могу выслать», — писал Пикулю из Москвы Александр Тимофеевич Боннер в январе 1986 года.
Черчилль в своё оправдание говорил, что он лишь после войны узнал о приказе Д. Паунда расформировать конвой. Что же произошло? Каковы были стратегические соображения союзников бросить на произвол судьбы не только корабли и грузы, но и сотни английских и американских моряков?
Советские историки, проанализировав обстановку гибели каравана PQ-17, пришли к выводу, что его разгром «явился результатом политической игры англо-американских правящих кругов». Гибель конвоя PQ-17 они использовали в качестве повода для прекращения поставок в СССР грузов по ленд-лизу.
Напомним, что поставки по ленд-лизу за всю войну составили лишь 4 процента по отношению к оружию отечественного производства. Но это было, пожалуй, самое трудное для нашей страны время — канун Сталинградской битвы, поэтому «каждый танк, каждый самолет, каждый автомобиль, каждая ампула пенициллина, каждая банка тушёнки — были для нас необходимы».
Разгром конвоя ухудшил обстановку на Восточном фронте, ибо «в трюмах кораблей и на палубах было уничтожено вооружение для целой армии: потеряно 210 самолетов, 430 танков, 3550 автомашин и паровозов и другие важнейшие грузы».
Пикуль поддерживает точку зрения советских историков и делает вывод, что, «отводя крейсеры и эсминцы ближнего прикрытия, политики Уайтхолла, не желавшие оказывать помощи СССР, сознательно поощряли немцев к полному и решительному уничтожению каравана PQ-17.
Но были преданы не только те, кто погиб на кораблях.
В первую очередь союзники предали нас…».
В разгар холодной войны, да и сейчас идёт бурная фальсификация истории минувшей войны. Прежние союзники стали затушёвывать и принижать наши победы в борьбе с фашизмом.
Дело дошло до того, что фальсификаторы стали даже отрицать факт попадания торпед героической подводной лодки «К-21» в немецкий линкор «Тирпиц».
К счастью, живы еще свидетели, которые по крупицам восстанавливают события тех грозных лет.
2 июля 1942 года во время нахождения на боевой позиции, командир «К-21» Н. А. Лунин собрал всех командиров БЧ в рубке и приказал:
«…Товарищи командиры! Прошу всех вас принять к неуклонному исполнению следующее моё решение и передать по команде: если мне не удастся атаковать противника в подводном положении, то я всплыву в надводное положение, и, пользуясь нашей большой скоростью, выйду в атаку и выпущу торпеды по врагу. Разъясните всё это личному составу, а вам, товарищ Браман (командир БЧ-5. — А. /7.), необходимо будет обеспечить срочное всплытие и сразу же дать дизелями самый полный ход, на который способна наша подводная лодка. Я уверен, что каждый исполнит свой долг перед Родиной и мы покажем фашистам, на что способны советские подводники. Баренцево море. Боевая рубка «К-21».
Во время «совета» в боевой рубке находились: комиссар Сергей Александрович Лысов, помощник командира Зармаир Мамиконович Арванов, командир БЧ 2–3 Ужа-ровский Владимир Леонардович, БЧ 1–4 Леошко Михаил Александрович, штурман Липатов Иван Иванович, младший штурман Воронов, младший минер Василий Михайлович Терехов.
И этот момент настал: 5 июля 1942 года, находясь на боевой позиции, лунинцы обнаружили линкор «Тирпиц» и атаковали его.
Пикуль захотел узнать правду из уст непосредственного участника событий, командира БЧ-5 (который во время атаки находился рядом с Луниным), капитана 1 ранга в отставке, доцента Владимира Юльевича Брамана, и задал ему прямой вопрос:
— Владимир Юльевич, во время атаки на «Тирпиц» вы стояли плечом к плечу в боевой рубке… Скажите, как очевидец, ваше объективное мнение — куда пошли торпеды?
Отвечая на заданный Пикулем вопрос, Браман спокойно сказал:
— Вы ошиблись, назвав меня «очевидцем». На подводной лодке есть только участники, но очевидцев не бывает. «Тирпиц» и атаку на него наблюдал в тот день Николай Александрович, да и то не своими глазами, а через оптику перископа… Дожив до седых волос, я лгать не стану: выпустили четыре торпеды, а чётких взрывов было два… Но это не были взрывы глубинных бомб…
Командующий Северным флотом адмирал А. Г. Головко тоже до конца своих дней был уверен в том, что из четырёх торпед, выпущенных в «Тирпица», попали две, которые надолго вывели линкор из строя. Заглядывая вперёд, он пророчески предрекал: «Не сомневаюсь, что английское командование предпримет всяческие попытки умалить значение и результативность атаки Лунина».
Так оно и произошло: за границей отрицали успех атаки, да и в нашей печати появилась тенденция искажения подвига «К-21».
Вопрос о торпедировании «Тирпица» широко муссировался и в английской печати. Наиболее точный ответ дал военно-морской обозреватель Эдгар Янг. Он «не щадит своё Адмиралтейство, справедливо считая, что действия Черчилля и Паунда значительно подорвали репутацию королевского военно-морского флота, а атаку Лунина называет «блестящей».
Английская разведка в тот период сообщала: «“Тирпиц” встал на ремонт вследствие атаки советских подводников». Ни у кого это не вызывало сомнений, в том числе и у английских историков. По прошествии многих лет, стараясь принизить роль наших вооружённых сил в разгроме гитлеровской Германии, английская пропаганда многое отрицает, в том числе и торпедирование «Тирпица».
Как бы ни старались фальсификаторы принизить роль подвига подводников «К-21», — эта лодка и её экипаж навечно останутся в летописи славной борьбы с фашизмом. «К-21» — весь её личный состав и командир — отправилась в вечный поход — в бессмертие.
За годы войны Герой Советского Союза контр-адмирал Н. А. Лунин в общей сложности потопил 24 корабля противника. У Лунина было святое правило: «Без победы на базу не возвращаться». Судьба отвела прославленному подводнику только 63 года, в ноябре 1970 года его не стало.
За два дня до смерти Н. А. Лунин прочитал «Караван PQ-17» и высоко оценил труд Пикуля: «Из всех повестей и рассказов, которые я прочитал про Северный флот, и в частности, про мою “К-21”, только один писатель, моряк Валентин Пикуль написал так правдиво, честно и по-мужски, что я не мог читать без слёз, а вы, ребята, сами знаете, что я не из слезливых…»
За свой героический подвиг Н. А. Лунин расплатился гибелью своего отца. Немецкая разведка установила, что отец Н. А. Лунина слесарь-кораблестроитель проживал на территории оккупированного Ростова-на-Дону. Его схватили фашисты. Он был повешен на городской площади города.
Рассказывая о людях, участниках войны, которые мужественно сражались и погибали, автор с нескрываемой любовью и симпатией говорит и о кораблях. Брошенные без прикрытия охраны в море, беззащитные корабли расстреливались фашистами один за другим и с моря, и с воздуха. «Если бы корабли умели плакать, они бы, кажется, сейчас рыдали…» — делает вывод автор. И тут же рассказывает о подвиге загруженного аммоналом «Старого большевика», вырвавшегося из смертельной петли. «Чёрный от ожогов корабль, почти уже неживой, развивал предельные обороты. Казалось, мертвец восстал со дна океана. А кто он — почти не узнать в этом обгорелом скелете. Но он двигался. Он спешил. Он был жив. Он мигал прожектором… Рёвом восторга огласились корабли конвоя, когда в этом пришельце “с того света” узнали корабль, брошенный в океане…»
