С огромной благодарностью хочу отметить, что Анатолий Степанович даже в самые трудные для Валентина времена не боялся печатать его книги и всегда искренне поддерживал его морально. Это вызывает восхищение ещё и потому, что лично они знакомы не были. Телефонные звонки и переписка — на них взросли их дружеские отношения.
Вот для примера фрагмент письма, отправленного Пикулем в конце января:
«Дорогой Анатолий Степанович!
Хотел бы Вам подарить свой двухтомный роман “Фаворит”, но пока нет верной оказии, а почте я не доверяю.
Благодарю Вас за любезное письмо…
Теперь о “Крейсерах”. Они набирают ход, но до фулль-спита (самого полного) еще далековато. Мешают не только хворобы, но и повседневная борьба с нашим читателем. Как Вы понимаете, эта фраза взаимосвязана с самой первой. Но приложу все мыслимые и немыслимые старания, чтобы вещь закончить скорее.
Если бываете в наших краях, был бы рад с Вами встретиться, ознакомить Вас с моей мастерской, со своим инструментом и своим верстаком».
Так уж получилось, что на протяжении всей жизни Валентин обращал свои взгляды на русский Дальний Восток и Японию, так быстро наращивающую свой военный потенциал в начале XX века и в послевоенное время.
Поражение России в русско-японской войне оставило горький осадок в сердце каждого патриота России.
Вопрос обороны Порт-Артура достаточно хорошо отражён в нашей литературе. Невольно возникает вопрос: а как оборонялся Владивосток? Литературы по этому вопросу очень мало. Основными источниками служили документы этого периода, воспоминания участников войны и очевидцев, в том числе и зарубежных.
Эти малоизвестные широкому читателю страницы о войне и легли в центр авторского повествования.
Среди немногочисленных работ советского периода необходимо назвать труд В. Е. Егорьева «Операции Владивостокских крейсеров в Русско-японскую войну 1904–1905 годов» (который Пикуль высоко ценил), изданный Народным комиссариатом ВМФ в 1939 году. Всеволод Евгеньевич Его-рьев во время русско-японской войны служил мичманом на крейсере «Громобой». Отец его, Евгений Романович, командуя крейсером «Аврора», погиб в Цусимском бою.
Уже начало войны было неудачным. Причин несколько: и вероломность нападения Японии, хотя военный министр Куропаткин, вернувшись из Японии, в своих отчётах доносил правительству: «Япония к войне не готова, а русский Дальний Восток превращен в неприступный Карфаген». На самом же деле Россия была не готова к войне, да и раздел флота — основные силы зимовали в мелководной гавани Порт-Артура, во Владивостоке остался лишь отряд крейсеров, — не способствовал боеготовности. В результате русскому флоту так и не удалось объединить свои силы в ходе войны…
Пикуль стремится отобразить наиболее выразительные, с его точки зрения, факты и детали: ему чужда идеализация и приукрашивание истории. Война, где сражались и умирали, совершали подвиги мужества и самоотверженности, — всё это присутствует в романе.
При описании Валентин использует контрастность, свет и тени распределены чётко, у него нет недоговоренности, а оценки событий исключают двоякое толкование.
Удачен образ честного и неподкупного мичмана Пана-фидина. Это образ собирательный, но не исключено, что он имеет своего прототипа: уж очень автор пристально и дотошно изучал «Панафидинский Летописец», опубликованный пушкинистами в 1915 году.
Хочется верить, что каждому читателю, взявшему в руки роман, окажется близок и дорог Панафидин, его благородство, доброта, мужество, непосредственность, верность в дружбе — эти индивидуальные черты характера, так необходимые в жизни. Он не может мириться с выслуживанием и подлостью и гибнет от пули приспособленца Житецкого. «Зло живуче, и чтобы победить его — надо приложить максимум усилий».
Завершающий этап похода крейсеров покрыл их подвиг неувядаемой славой. Получив приказ идти к Цусиме, не зная, что судьба Цусимы уже была решена, крейсера вступили в бой вдали от родных берегов с эскадрой адмирала Камимуры, с вчетверо превосходящими силами противника. Серьёзные повреждения получил «Рюрик», и как ни помогали ему экипажи крейсеров, спасти его не удалось. Оставшийся в живых экипаж «Рюрика» «изнемог в неравной борьбе» и ушёл на дно, не спустив боевого флага.
«Так закончилась лебединая песнь нашего героического “Рюрика”, который навсегда останется славным памятником геройского самоотвержения наших моряков, положивших свою жизнь за интересы родины, что вызвало даже справедливое уважение и восхищение наших врагов».
«Над ним, павшим в смертельном бою, сейчас стремительно проходят новые корабли новой эпохи с экипажами новых поколений. Над могилой “Рюрика” советские крейсера в праздничные юбилейные дни торжественно приспускают флаги, и тогда гремят салюты — в его честь!»
Пикулю удалось раскрыть суть событий того далёкого времени через реально существовавших героев того времени. Это Е. А.Трусов, Н. Н. Хлодовский, Д. А. Плазовский, К. П. Иванов 13-й, А. П. Андреев, Н. И. Зенилов, Н. Л. Клало, К. Г. Шиллинг, Н. Д. Дабич, со стороны японцев — Ка-мимура, Того, Уриу.
Удачей Пикуля явился рассказ о талантливом самородке, священнике из якутов Алексее Конечникове (в миру Оконечникове. — А. П.), мужественном патриоте России.
Повествуя о событиях русско-японской войны, автор, не расходясь в их оценке с советскими историками, даёт им свою художественную интерпретацию. При этом, как всегда, Валентин Пикуль умеет находить новые аспекты освещения событий, малоизвестные факты, что придаёт его повествованию особую остроту и увлекательность. И хотя автор «не ставит задачу освещения всех причин хода и итогов войны, концентрируя своё внимание в основном на действиях Владивостокского отряда крейсеров, — в целом его произведение ярко представляет общую картину и атмосферу тех лет и событий».
По форме изложения роман «Крейсера» мало характерен для манеры письма Пикуля: книга не разбита на главы — автор хотел, чтобы каждый прочитал книгу, не задерживаясь, как бы на одном дыхании, подобно быстрому походу крейсеров.
Автор получил много восторженных писем на свой роман. В них — благодарность, признательность, восхищение и… упрёки: «зачем убивать Панафидина, лучше — Житец-кого».
«Валентин Пикуль! — кто Вы: писатель, историк, морских дел ученый или всё вместе взятое? Вот напрашивается вопрос по прочтении Ваших книг. У меня одно мнение: Вы — чудо-человек недюжинной работоспособности. Даже на один подбор материала требуется бесконечно много времени. А изучение… А осмысление… Одним словом, неволевому человеку это не под силу. А вот Панафидина я бы не убивал. Лучше бы убить Житецкого, легко шагающего по жизни», — писал из Ростова-на-Дону Донское Герасим Николаевич.
«Какой Пикуль великолепный рассказчик! Это качество писателя проявляется и в его романе “Крейсера”. Описание флотских будней, дальних переходов… Удивительно экспрессивно живописует автор жестокие бои. Здесь, пожалуй, нет ему равных в нашей современной литературе. Подкупает Пикуль своим патриотизмом. Все положительные герои Пикуля самоотверженно служат Родине, и взяты они не из головы автора, а из жизни. И пишет он об этом увлечённо и увлекательно». Об этом пишет моряк Геннадий Николаевич Рыжонок из Севастополя, высоко оценивая «Крейсера», говорит: «В своём романе Вы диалектически решили проблему соотношения исторической реальности, факта и художественного вымысла».
