Коридоры очень широкие, но низкие. Потолки будто давят на нас. Даже спустя десять лет Дитер Бауман чувствует себя не в своей тарелке, попадая в тюремные стены. Он говорит, что знаком уже со всеми 32 заведениями для несовершеннолетних преступников. Каждый год он посещает 2–3 из них и, разумеется, присутствует на большом финале. И все это он делает по собственной воле. За этим проектом не стоит ни министерство, ни спонсоры. Вдвоем с Бублицем они придумали это мероприятие и сами же его реализуют. Проходя сквозь бесчисленные двери, Бауман втягивает Гюльпена в профессиональный разговор. Речь идет о мусоре в тюрьмах. В Хайнсберге на окна в камерах установили мелкоячеистые сетки, так как заключенные то ли от скуки, то ли ради развлечения стали выбрасывать в окна весь мусор.
– Сквозь новые решетки проходят только скатанные из бумаги маленькие шарики, – рассказывает Гюльпен. – Ну и, само собой, теперь они заняты тем, что выкидывают эти шарики.
– В Нойштрелице под окнами камер заключенные посадили сад, – говорит Бауман, – и теперь администрация тюрьмы докладывает, что мусор никто не выкидывает. Парни считают этот сад своим и хотят сохранить его в чистоте.
Мы пересекаем двор, куда как раз вывели на прогулку одну группу. Моросит дождь, и от этого картина выглядит еще более уныло: все ходят, втянув голову в плечи. Возможно, так они инстинктивно спасаются от дождя, но радостнее от этого не становится. Каждый заключенный имеет право проводить один час в день на свежем воздухе, а также два раза в неделю заниматься спортом. На выбор предлагаются футбол, волейбол, бег и некоторые другие виды спорта. Практически все хотят качать мышцы. В некоторых заведениях силовые упражнения запрещены. «Они объясняют это тем, что не хотят поддерживать у заключенных стереотип “крутого мужика”», – говорит Гюльпен. В Хайнсберге такие упражнения разрешены, но только один раз в неделю.
В тюрьме действует система поощрений и наказаний, и в этой системе тренировки по бегу у Баумана рассматриваются как поощрение. Они проводятся в дополнение к двум обязательным дням занятий спортом. Таким образом, тот, кто входит в число двенадцати избранных, имеет право еще два раза по 90 минут проводить на спортплощадке. Это значит, что время, проведенное в камере, сокращается на три часа в неделю.
Тот, кто хочет участвовать в беговом проекте, должен заработать три балла за поведение. Каждую неделю поведение заключенных оценивается в баллах. К занятиям у Баумана допускаются только те, кто получил высший балл.
На спортплощадке Дитер Бауман переодевается для тренировки. Он еще раз высовывает голову из раздевалки, чтобы сказать Петеру Гюльпену: «Ты только не запирай нас здесь». Стоит только попасть в тюрьму, и неизбежно начинаются шутки про ключи и закрытые двери.
Меня удивляет то, что Бауману нужно переодеться. По-моему, он и так был в спортивной одежде. Оказывается, нет, просто он всегда так одевается: кроссовки, спортивная куртка и джинсы. Теперь Дитер меняет обычные кроссовки на беговые. Самый знаменитый бегун Германии в свои 50 лет все еще остается бегуном: он ведет мотивационные семинары для менеджеров и курсы бега для всех желающих, ездит по стране с самостоятельно созданным комическим шоу, построенным вокруг бега. Вот, к примеру, одна из его шуток: «Надо тренироваться, тренироваться, а за два дня до марафона сняться с участия. В этом случае марафон не оказывает вредного влияния на здоровье».
Пока Бауман переодевается, подходят участники. На одних брюки Adidas и толстовки Hollister, другие одеты в бесформенные выцветшие трико цвета морской волны и когда-то коричнево-красные, а сейчас почти бесцветные мешковатые свитера. Тот, кто в течение недели ведет себя примерно, получает возможность надевать на тренировку свои вещи. Остальным приходится носить тюремную одежду.
Мальчишки подходят ко мне, подают руку. Баббл, у которого на икре вытатуирована какая-то дата 2008 года, сразу начинает разговор: «Мне через полгода выходить отсюда, так надо привести себя в форму, чтобы можно было в кафе показаться». Только один из группы – Би-Си – чернокожий парень со шрамами на лице, стоит, опустив голову и подняв плечи. Он погружен в себя и за все 90 минут не произнес ни слова. Президент футбольного клуба «Бавария» Ули Хёнес, вспоминая о времени, проведенном в тюрьме за неуплату налогов, рассказывал: «Вообще-то я хорошо разбираюсь в людях, но там эта способность не раз меня подводила. В тюрьме приходится иметь дело с хорошими актерами. Там нельзя верить людям». Петер Гюльпен прекрасно понимает, что имеет в виду Хёнес, но формулирует это в более позитивной форме: «Заключенный должен уметь прекрасно приспосабливаться к обстановке. В тюрьме ему сразу надо понять, какого поведения ожидают от него в конкретной ситуации, и действовать соответственно». Участникам бегового проекта надо безупречно себя вести, чтобы не потерять эту привилегию. И когда приходят люди со стороны вроде Баумана или меня, заключенные сразу инстинктивно понимают, какие формы обращения нам могут понравиться.
Я чувствую, что чего-то не хватает, и с удивлением осознаю: в этих подростках совершенно не чувствуется агрессии и напряженности.
«Не забывайте, что к бегу допускают только тех, кто хорошо себя ведет, – объясняет Лейф Херфс, руководитель спортивной подготовки, который вместе с Петером Гюльпеном отвечает за этот проект в Хайнсберге, и после небольшой паузы добавляет: – Если бы я привел вам двенадцать человек из карцера, вы могли бы сами посмотреть, что из этого получится. Ничего хорошего, кроме кучи неприятностей».
Бауман тем временем переоделся. Он обнимает за плечи Баббла, с которым знаком еще с прошлого года. Потом замечает, что у Элвиса обувь для занятий в помещении, и предлагает свои кроссовки, оставленные в раздевалке. Он ставит свою ногу рядом с его: «Давай посмотрим, какой у тебя размер. Нет, к сожалению, у тебя нога больше». И начинается тренировка.
«Просто люксовые условия», – комментирует он, стоя на краю спортивной площадки рядом с огромной урной, доверху забитой окурками. Вокруг футбольного поля с искусственным покрытием проходит специальная кроссовая дорожка длиной 450 метров – мечта бегуна. Она заполнена опилками, древесными стружками и корой. Такое мягкое покрытие позволяет снижать нагрузку на суставы. В других тюрьмах Бауману приходится проводить тренировки на голой земле. Ничего другого там не предусмотрено.
«Четыре круга для разминки», – командует Бауман. Бледный светловолосый Баббл и черный как смоль Би-Си сразу срываются с места. Темп очень высокий, не для разминки, но Бауман не вмешивается. «Пацанам нужно движение, чтобы дурь выветрилась. Не только в тюрьме – на воле то же самое. Они хотят, чтобы после пробежки у них аж кишки наружу выворачивались и совсем не оставалось сил. Им надо проверить себя на прочность». Поэтому за оставшиеся 70 минут он покажет им всю палитру бега – от спринта до интервальной тренировки. Конечно, для разминки лучше подошел бы бег трусцой, но Бауман считает: «Медленный продолжительный бег – это самое скучное занятие для детей и подростков, в том числе в школе. Не понимаю, зачем его включают в школьные программы».
Бег производит перемены в Би-Си. Теперь голова у него поднята, плечи опущены. Этому парню немного за двадцать. Вне спортплощадки он держался незаметно, словно его здесь и нет, а теперь старается быть впереди, на виду, даже во время разминки.
