– Помните, я предупредил вас.
– Я не жалуюсь.
– Поскольку вы не жалуетесь, в интересах проекта я просил бы вас не сообщать об этом в своем отчете.
– Если только этот инцидент не имеет прямого отношения к моему поручению, я о нем не упомяну.
– Хорошо. – На лице Донахью отразилось облегчение. – Нельзя ли распространить это согласие и на нашу встречу? Она будет записываться, и я предпочел бы…
– Мы не будем обсуждать это дело, командующий.
– Очень хорошо! – Командующий расслабился и почти сердечно сказал: – Встретимся через час.
Старр смутно сознавал, что прекратился шум душа, пение сменилось приглушенным бормотанием. Но вот и оно смолкло, на мгновение наступила тишина.
Он ответил в передатчик:
– Да, командующий, хорошо… – и тут же услышал дикий вопль:
– Дэвид!
Старр мгновенно вскочил и в два шага оказался у двери, соединяющей комнаты.
Но Верзила появился там раньше, глаза его были полны ужаса.
– Дэвид! Венлягушка! Она мертва! Кто-то ее убил!
Глава 7
В игру вступает робот
Пластиковый аквариум лягушки был разбит и смят, пол залит водой. Труп венлягушки лежал среди перепутавшихся водорослей.
Теперь, когда она была мертва и не могла контролировать эмоции, Дэвид смотрел на нее без навязанной нежности, которую он, как и все остальные, ощущал, попадая в радиус ее действия. Напротив, он испытывал гнев – главным образом на самого себя за то, что позволил себя переиграть.
Верзила, только что из душа, в одних шортах, сжимал и разжимал кулаки.
– Это моя вина! Моя вина. Я вопил в душе так громко, что не слышал, как кто-то вошел.
Слово «вошел» не вполне подходило. Убийца не просто вошел – он прожег себе вход. Дверной замок расплавился под действием энергетического проектора очень крупного калибра.
Дэвид вернулся к интеркому.
– Командующий Донахью?
– Да, что случилось? Все ли в порядке?
– Увидимся через час. – Старр отключился и вернулся к опечаленному Верзиле. Он сказал серьезно:
– Виноват я, Верзила. Дядя Гектор сказал, что сирианцы еще не знают о телепатическом воздействии венлягушек, и я слишком легко в это поверил. Если бы я не так верил в неведение сирианцев, один из нас ни на минуту не выпускал бы из виду это маленькое существо.
Их позвал лейтенант Невски. Когда Старр и Верзила вышли из своего помещения, лейтенант вытянулся.
Он негромко сказал:
– Я рад, сэр, что вы не пострадали во вчерашнем происшествии. Я не оставил бы вас, сэр, если бы вы сами не приказали.
– Забудьте об этом, лейтенант, – с отсутствующим видом ответил Дэвид.
Он думал о том моменте перед сном, когда на короткое мгновение на пороге сознания возникла мысль, а потом исчезла. Но сейчас она не возвращалась, и он в конце концов стал думать о другом.
Они вошли в аграв-коридор, который на этот раз оказался заполнен людьми, точно и беззаботно двигавшимися в обоих направлениях. Во всем чувствовалась атмосфера начала рабочего дня. Люди работали под землей, где нет смены дня и ночи, по двадцатичетырехчасовому расписанию. Во все миры, куда он попадал, человек приносит с собой земные сутки. И, хотя работа идет круглосуточно, больше всего работает людей во время «дневной смены» – с девяти до пяти по стандартному солнечному времени.
Было почти девять, и коридоры были забиты людьми, спешащими на свои рабочие места. Утро чувствовалось почти так же сильно, как если бы на восточном горизонте вставало солнце и на траве лежала роса.
Когда Старр и Верзила вошли в конференц-зал, за столом сидели двое. Один – командующий Донахью, на его морщинистом лице застыло выражение сдержанного напряжения. Командующий встал и холодно представил второго присутствующего:
– Джеймс Пеннер, главный инженер и гражданский глава проекта.
Пеннер оказался коренастым человеком со смуглым лицом, глубоко посаженными темными глазами и толстой шеей. На нем была темная рубашка с открытым воротом и без всяких знаков различия.
Лейтенант Невски отсалютовал и вышел. Командующий подождал, пока он закроет дверь, и сказал:
– Поскольку мы остались вчетвером, перейдем к делу.
– Вчетвером и с кошкой, – заметил Дэвид, гладя котенка, который потягивался, выпуская коготки, на столе. – Это та же кошка, что мы видели вчера?
Командующий нахмурился.
– Может быть. А может, и нет. У нас на спутнике их несколько. Однако, я полагаю, мы собрались не для того, чтобы говорить о домашних животных.
Старр ответил:
– Напротив, командующий. Я не зря выбрал для начала эту тему. Вы помните наше домашнее животное, сэр?
– Ваше венерианское существо? – с неожиданной теплотой спросил командующий. – Помню. Это… – Он смущенно смолк, не понимая, что могло вызвать его неожиданный энтузиазм.
– Маленькое венерианское существо, – сказал Дэвид, – обладает особыми свойствами. Оно отыскивает эмоции. Оно может передавать эмоции. И даже навязывать их.
Глаза командующего широко раскрылись, но Пеннер хрипло заметил:
– Я слышал об этом эффекте, член Совета. Были слухи, до смешного наивные.
– Это вовсе не смешно. Это правда. В сущности, командующий Донахью, на этом совещании я собирался просить вас организовать мне встречу с каждым участником проекта в присутствии венлягушки. Мне нужно было проанализировать эмоции людей.
Командующий удивленно спросил:
– Что бы это вам дало?
– Может быть, ничего. Но я хотел попробовать.
Вмешался Пеннер:
– Хотели попробовать? Вы использовали прошедшее время, член Совета Старр.
Дэвид серьезно посмотрел на двух высших руководителей проекта.
– Моя венлягушка мертва.
Верзила яростно добавил:
– Ее убили сегодня утром.
– Кто ее убил? – спросил командующий.
– Мы не знаем.
Командующий откинулся в кресле.
– Значит, ваше расследование откладывается, поскольку это существо невозможно заменить.
Старр ответил:
– Ждать не будем. Сам факт этой смерти сказал мне очень многое, и ситуация становится все более серьезной.
– Что вы этим хотите сказать?
Все смотрели на Дэвида. Даже Верзила удивленно смотрел на него.
Он сказал:
– Я вам говорил, что венлягушка способна навязывать эмоции. Вы сами, командующий Донахью, испытали это. Вспомните, что вы почувствовали, впервые увидев вчера венлягушку. Вы находились в напряженном состоянии, но когда вы увидели венлягушку… что вы почувствовали?
