Дэвид ответил:
– Я думал об этом, Верзила, и в этом одна из причин, зачем я привел сюда Пеннера. Он явно знаком с оборудованием. Я следил за ним. Он не делал бы этого так уверенно, если бы не был специалистом.
– Устраивает это вас, марсианин? – со сдержанным гневом спросил Пеннер.
Верзила убрал игольное ружье, и Пеннер, ни слова не говоря, начал подниматься.
Они остановились на следующем уровне и вторично осмотрели его.
Пеннер сказал:
– Ну хорошо, остается десять человек: два офицера, четыре инженера, четверо рабочих. Что вы предполагаете делать дальше? Просветить их всех рентгеном? Что-нибудь такое?
Старр покачал головой:
– Слишком рискованно. Очевидно, сирианцы что-нибудь предприняли для защиты. Известно, что роботы могут передавать сообщения и выполнять тайные поручения. Но если человек задает вопрос правильным образом, робот обязан ответить. В таком случае сирианцы монтируют в робота взрывное устройство, которое действует тогда, когда робот должен выдать свою тайну.
– То есть если просветить робота рентгеном, он может взорваться?
– Очень вероятно. Его величайшая тайна – это его сущность, и он взорвется при малейшей опасности проверки, это сирианцы наверняка предусмотрели. – С сожалением Дэвид добавил: – На венлягушку они не рассчитывали; против нее защиты не было. Им пришлось приказать роботу убить венлягушку. Они сделали это, чтобы скрыть сущность робота, не уничтожая его.
– Но ведь робот, взрываясь, причинит вред окружающим. Разве это не нарушение Первого закона? – с ноткой сарказма спросил Пеннер.
– Нет. Ведь сам робот взрыв не контролирует. Взрыв является результатом определенного вопроса или действия, а не результатом действий самого робота.
Они поднялись на следующий уровень.
– И что вы собираетесь делать, член Совета? – спросил Пеннер.
– Не знаю, – откровенно ответил тот. – Робот должен каким-то образом себя выдать. Как бы ни приспосабливали робота, Три закона должны действовать. Надо только хорошо знать роботехнику, чтобы этим воспользоваться. Если бы только я мог заставить робота произвести какое-нибудь выдающее его действие, не активируя взрывное устройство; если бы можно было вызвать противоречие между Тремя законами, настолько сильное, чтобы парализовать робота; если бы…
Пеннер нетерпеливо прервал его:
– Если ждете от меня помощи, член Совета, то напрасно. Я уже сказал вам, что не разбираюсь в роботехнике. – Он неожиданно повернулся. – Что это?
Верзила тоже огляделся.
– Я ничего не заметил.
Пеннер молча протиснулся мимо них. Рядом с металлическими гигантами по обе стороны он казался карликом.
Он отошел в глубину, Счастливчик и Верзила последовали за ним. Пеннер сказал:
– Он может прятаться за очистителями. Я взгляну.
Старр, нахмурившись, смотрел на лес кабелей, которым заканчивался тупик.
– Мне кажется, тут никого нет, – сказал он.
– Нужно проверить, – напряженно ответил Пеннер. Он открыл щиток в ближайшей стене и осторожно просунул туда руку, оглядываясь через плечо.
– Не двигайтесь, – сказал он.
Верзила язвительно ответил:
– Тут никого нет.
Пеннер расслабился.
– Я это знаю. Я попросил вас не двигаться, потому что не хотел отрезать вам руку или ногу, включая силовое поле.
– Что за силовое поле?
– Я перегородил коридор силовым полем. Вы не сможете выйти. Перед вами все равно что стальная стена в три дюйма толщиной.
Верзила закричал:
– Пески Марса! Он робот! – Рука его взметнулась.
Пеннер тоже крикнул:
– Не стреляйте! Убейте меня – и вы отсюда не выйдете. – Он смотрел на них горящими глазами, согнув широкие плечи. – Помните, энергия может пройти через силовое поле, а материя нет, даже молекулы воздуха не пройдут. Вы заперты герметически. Убейте меня – и вы задохнетесь задолго до того, как вас отправятся искать.
– Я говорил, что он робот! – в отчаянии сказал Верзила.
Пеннер коротко рассмеялся.
– Вы ошибаетесь. Я не робот. Но если робот существует, то я знаю, кто он.
Глава 11
Вниз мимо спутников
– Кто? – сразу спросил Верзила.
Ответил Счастливчик:
– Очевидно, он считает, что один из нас.
– Спасибо! – сказал Пеннер. – Как вы объясните это? Вы говорили о зайцах – людях, тайно проникших на борт «Спутника Юпитера». Говорили о нервах! Но разве нет двух человек, которые силой проникли на борт? Разве я сам не был свидетелем этого? Вы двое!
– Совершенно верно, – заметил Старр.
– И вы привели меня вниз, чтобы иметь возможность осмотреть весь корабль. Вы занимали меня разговорами о роботах, надеясь, что я не замечу, как вы изучаете корабль, как под микроскопом.
Верзила сказал:
– У нас есть на это право. Это Дэвид Старр!
– Он говорит, что он Дэвид Старр. Если он член Совета, то может это доказать и знает как. Если бы я вовремя подумал, то потребовал бы доказательств до того, как вести вас сюда.
– Еще не поздно, – спокойно сказал Старр. – Вы хорошо видите на расстоянии? – Он поднял руку ладонью вперед и закатал рукав.
– Я ближе не подойду, – гневно ответил Пеннер.
Старр на это ничего не сказал. Он дал возможность говорить своему запястью. На внутренней стороне запястья, казалось, у него была обычная кожа, но ее обработали гормональными препаратами очень сложным способом. И теперь, отвечая на приказ его определенным образом выраженной воли, на коже появилось темное овальное пятно, постепенно ставшее черным. В нем маленькие желтые искорки образовали знакомый рисунок Большой Медведицы и Ориона.
Пеннер выдохнул, как будто кто-то выдавил силой воздух из его легких. Мало кто видел знак Совета, но с самого детства все знали о его существовании – это окончательное и неоспоримое подтверждение личности члена Совета Науки.
У Пеннера не оставалось выбора. Молча, неохотно он отключил силовое поле и отступил.
Верзила в гневе устремился к нему.
– Мне следовало бы разбить тебе голову, ты, кривой…
Счастливчик оттащил его.
– Забудь об этом, Верзила. У него такое же право подозревать нас, как у нас – его. Успокойся.
Пеннер пожал плечами:
– Мне казался логичным мой вывод.
– Согласен с вами. Думаю, теперь мы можем доверять друг другу.
– Может быть, – язвительно ответил главный инженер. – Вы установили свою личность. А как насчет этого малыша с громким голосом? Кто установит его личность?
