Тогда она решила действовать. Ночью пробралась в хранилище трофеев, отнятых в бою с человечьей армией или у лазутчиков. Она забрала Диск Подчинения, крюк для скалолазания с кузнечной меткой Лидаро и капсулу с отравой. Ее отобрали у одного из лазутчиков, прежде чем он успел выпить яд.
Люцема сотворила магией копии всех трех предметов и оставила в хранилище. Проверка легко показала бы подделки. Но кому надо проверять трофеи, лежавшие нетронутыми больше года?
Рано утром она затеяла ремонт в своем крыле. Собрала почти всех шеами, чтобы никто не таскался по коридорам и не мешал ее замыслу. Подманила к себе одного из них, коснулась Диском Подчинения и дала несколько команд.
Найти человечку Ирину в портретно-скульптурной галерее. Сказать, что ее призывает Владыка, увести к выходу-тоннелю, там подчинить Диском. Если она будет сопротивляться или кто-то попытается помешать – применить Диск раньше.
А потом спуститься с утеса на тросе, но не закреплять его. Если крюк не вывалится сам – отпустить руки и упасть вместе с Ириной вниз. А Диск – проглотить. Тогда еще на человечку подумали бы, что она по доброй воле пошла со шпионом, чтобы сбежать к своим.
Ну а если что-то пойдет не так – выпить яд. Ведь если слугу поймают и снимут чары, он будет помнить все и выдаст Люцему.
Она донельзя гордилась собой, что провернула столь тонкую операцию. Ральдарин конечно же сразу заподозрит ненавистных ему людей. На Люцему и не подумает – в его представлении женщины не годились ни на что, кроме постельных утех. Шпиона будет искать долго, а когда не найдет, подумает, что князь Лидаро стал еще хитрее и могущественнее. А его лазутчики – еще пронырливее.
Ну а то что человечка должна что-то исполнить в Коэлине… Такая ерунда Люцему не волновала. Пророчества зыбки и ненадежны. Камарис любил об этом разглагольствовать. Не стоит им доверять. Да и в Коэлине все в порядке. Поместье ее родителей процветает, небольшая засуха слегка испортила урожай, но все это мелочи. Дать приказ шеами больше трудиться – и они компенсируют убытки. На то они и слуги драконов.
Но план Люцемы не удался. Кто-то успел заметить проклятую человечку и донести этому слизню Кори, а тот – Ральдарину. Владыка поймал беглецов. Шеами успел покончить с собой. Люцема была в безопасности, теперь его не расколдуют и не допросят. Но чужачка спаслась. А Ральдарин трясся над ней, как наседка над яйцом.
Часть сведений Люцема узнала от Камариса, часть – от своей служанки, которая выспросила подробности у Дельдры. Владыка лично носил эту дрянь на руках, раздевал ее, поил горячим питьем, еще и мыл собственными руками! И лекарей выписал.
Когда Люцема сильно заболела серьезной драконьей болезнью и без надлежащего ухода могла умереть, Ральдарин обошелся последним пунктом. Предоставил любовницу целителям, а сам даже не заглядывал справиться о ее здоровье. И вот проклятая человечка удостоилась внимания и заботы, которые даже не снились фаворитке!
Этого Люцема не оставит. Надо искать другой подходящий случай избавиться от нее. Пришелица слишком опасна. Мужчины любят поиграть, но иногда заигрываются. Мудрая женщина умеет подыгрывать… и устранять соперниц в игре.
Так учила Люцему мать, мудрая и сильная драконица. Люцема никому не уступит своего мужчину. Однажды она станет Владычицей Драконов. И не повторит ошибок слабой эмоциональной Аримы. Не станет требовать от Ральдарина любви и верности. Ей хватит просто быть первой. Разделять с Владыкой власть и почет. А любовь… Если бы она хотела любви, стала бы женой Камариса. Власть слаще любви.
Глава 23
Вытеснение
Через несколько часов после ухода Ральдарина явился мужчина, которого я никогда не видела. Дельдра представила его целителем.
Я натянула одеяло до ушей, не желая показываться голышом еще одному дракону. Он и не подумал сражаться со мной, срывая одеяло. Просто провел сверху рукой, вдоль моего тела, и боль исчезла. А вместе с ней и магия подчинения. Я снова могла двигаться и говорить по собственному желанию.
Тем не менее остаток дня мне позволили благополучно доваляться в постели. Дельдра принесла на ужин легкий напиток вроде нашего кефира. Я выпила и сама не заметила, как уснула.
Наутро меня ждали уроки с Камарисом. Они начались в том самом кабинете, где вчера мне пришлось пережить несколько минут невыносимого стыда. Я думала, что не смогу глядеть в глаза прорицателю, но он был так же галантен, как вчера утром и на балу, так что я в итоге расслабилась.
Он показал мне карту земель Коэлина. Рассказал о расах и народах, населявших этот мир. До сих пор я думала, что в нем живут лишь драконы, шеами и люди. Оказалось, за океаном, в другом полушарии, обитает еще раса ундиар – оборотней, имевших звериную или птичью ипостась. У них было несколько стран, в зависимости от того, какой была вторая ипостась.
Еще были кельми – раса одних женщин без мужчин. Размножались они, скрещиваясь с ундиар или человеческими мужчинами. Рожали только девочек, которые всегда принадлежали расе кельми.
Камарис рассказал, что их особенностью была необычная красота и способность вызывать сильное желание мужчин всех рас. Даже драконов. Последнее меня ничуть не удивило. Судя по Ральдарину, ему немногого хватало, чтобы вызвать желание. Камарис выглядел сдержаннее, но кто его знает…
Единственными, кто не реагировал на невероятную красоту кельми, были мужчины шеами. Драконы потрудились при создании этой расы устранить риск соперничества. Хотя непонятно, к чему столько усилий. Кельми не могли скрещиваться ни с драконами, ни с шеами.
Одним словом, при системном знакомстве Коэлин оказался еще более странным миром, чем я ожидала.
А затем Камарис начал расспрашивать меня о Земле. Я рассказывала, стараясь быть как можно объективнее. Упоминала наши технические и культурные достижения, но и не замалчивала проблемы. Все равно о них здесь и так знали.
– И в вашем мире не сохранилось никаких следов магии? – спросил он.
– Ну, вообще у нас никогда не было магии, поэтому и следов не должно остаться. В нашем мире магия – выдумка, фантазия. У нас очень популярны истории о ней. И волшебных мирах, подобных вашему. Люди хотят верить в существование волшебства. Они обожают фантазировать, что магические миры есть и туда можно попасть.
Камарис улыбнулся.
– На то должна быть причина. Люди не могут воображать то, чего никогда не существовало. Если вы что-то придумываете, значит, вы это знаете. Фантазии – способ вспомнить забытое. Когда-то в вашем мире существовала магия. Память о ней осталась до сих пор. Но вы не желаете признавать ее. Выдаете за выдумку. Я даже могу понять почему. Слишком больно сознавать, что вы утратили магию. Проще поверить, что ее нет и не было, что это лишь фантазия. А тяжелее всего было бы узнать, что вы сами изгнали магию из своего мира.
Мой внутренний мечтатель – тот, что взахлеб погружался в оранжевый вымысел о Вершителе, – затрепетал всеми фибрами души. Будто получил давно вожделенный ответ в своих долгих и мучительных исканиях. Не вымысел и не фантазия. Память. Магия в других мирах существует – значит, могла существовать и на Земле. Просто мы отчего-то утратили ее. И сейчас даже не помним отчего.
