Одно-единственное было истинно. Теперь я отвечаю не только за себя, но и за неродившегося младенца. В окружении лжецов и мошенников.
– Я хочу остаться одна, – кое-как выдавила я.
Князь кивнул.
– Как вам угодно. Берегите себя, Ирина. Вы слишком ценны для нас.
Покинув апартаменты Ирины, князь и его адъютант прошли в зал для совещаний, а оттуда – в маленький кабинет, куда не было доступа никому, кроме этих двоих. Росио хмуро спросил:
– Вы так и не собираетесь говорить Элайсси, что Ральдарин взял в заложницы тридцать кельми?
– А ты как думаешь? Сейчас нам ни к чему, чтобы она узнала. Она еще нужна нам. Как она поступит, если сейчас сообщить ей об этом, предсказать нельзя. Поэтому я приложил все усилия, чтобы весть не дошла до нее.
– Но когда тридцать дней истекут, он начнет убивать их! Невинных женщин!
Князь вздохнул.
– Тебе невыносима эта мысль. Я понимаю. Учись мыслить как политик. Учись принимать нелегкие решения. Правитель вынужден допускать неизбежные жертвы. Он не может быть милосердным в каждом поступке.
Росио закусил губу чуть ли не до слез. Князь опустил руку на его плечо.
– Знаю, как тебе сейчас тяжело. Когда-то и я проходил через это.
– Сотни лет назад, – непочтительно фыркнул адъютант.
Князь не одернул его за дерзость, а ответил тихо и мягко:
– Тем не менее я ничего не забыл. Ни себя в юности. Ни первых своих решений, обрекавших на смерть невинных созданий. Это тяжело. Я понимаю тебя – не пустые слова с моей стороны.
Росио потупил глаза – то ли виновато, то ли чтобы скрыть протест. Победило послушание. Он вымолвил:
– Простите, монсеньор. Мне кажется, я никогда не научусь такому. Наверно, из меня не выйдет достойного правителя.
– Тебе просто нужно учиться.
– Монсеньор, вы сказали, Ральдарин узнает о ребенке в свое время. Вы и правда собираетесь сказать ему?
– По-другому не выйдет. Мы не можем прятать спасителя мира. Все узнают, кто он и откуда. Весь Коэлин. А еще полукровке-дракону нужна инициация отца, чтобы обрести вторую ипостась. Ральдарин должен инициировать сына. Так что я отдал приказ всем пограничным войскам ни в коем случае не направлять баллисты в Верховного Азрайла. Отныне его жизнь бесценна для Коэлина.
– Пока он не инициирует сына?
Князь хмуро кивнул.
– Но как вы его заставите?
– Быть может, не я, а ты, – усмехнулся Алтео. – Ты и твой друг.
Росио вспыхнул.
– При чем тут он…
– Посмотрим. Будем искать пути вместе.
Дни шли за днями, а вестей так и не появлялось. Гонцы из страны кельми раз за разом возвращались с одним и тем же сообщением: правительница не сумела связаться с дочерью. Это окончательно убеждало Ральдарина, что мерзавка увела Ирину в Лидаро. Магический барьер отрезал бунтарское княжество от остального мира.
Если бы беглянки скрывались в другой части света, правительница кельми достучалась бы к дочери. Тридцать жертв, ожидающих жестокой участи, подхлестывали ее. Она не могла врать Владыке, пряча и выгораживая дочь.
От самого князя Алтео в ответ на ультиматум пришло послание: если Владыка Драконов считает, что его женщина в Лидаро, не опрометчиво ли с его стороны бомбить наши города? Владыка не знает доподлинно, в каком из них она находится.
Ральдарин еле сдерживал себя, чтобы не сорваться, не выплеснуть безудержную ярость на первую попавшуюся жертву. На заложниц кельми, собственных подданных, слуг-шеами.
День ото дня росла его тревога за Ирину. Что лидарцы хотят с ней сделать? С той, от кого зависит магия Коэлина? Не решит ли князь, что на его век магии хватит, а после ей нечего делать в мире и от спасительницы лучше избавиться?
Беспомощность, невозможность действовать изнуряли Ральдарина. Он сделал все, что мог. Сделанное не принесло результата, лишь усилило напряжение вокруг. А больше делать было нечего, и это убивало.
Что хуже всего, утрата оказалась для него личной. Случалось не раз, что ценный объект или заложник попадал в руки врагу. Он воспринимал такие случаи как тактический просчет. Временную потерю преимущества, которая рано или поздно будет наверстана, независимо от участи того, кого враг захватил.
Не то с Ириной. Ральдарин не просто упустил сверхценную для Коэлина фигуру. Потеря Ирины стала не тактической и не стратегической. С ней он будто утратил часть себя.
Ему не хватало ее присутствия рядом. Огромных, чистых голубых глаз, рыжей копны волос, веснушек на белой коже, звонкого голоса. Хотелось прикасаться к ней, целовать, ласкать… Овладевать раз за разом, обмирая от пронзительного блаженства.
Как же он жалел, что оставил ее в ту ночь! Лучше бы он сделал ей больно, но не попался в лапы интриганки кельми! Ирина возненавидела бы его, но осталась с ним. Не попала бы к лидарцам, которые могут угрожать ее здоровью и могли бы угрожать невинности, если бы Ральдарин не забрал ее первым.
А если князь захочет сам жениться на ней? Или отдать кому-то из подданных? Или даже не жениться, а надругаться?!
Или… или с ней могут обращаться достойно, но она сама влюбится в человека, захочет отдаться и стать его женой? Ведь она видела Ральдарина с предательницей Элайсси, верит, что он изменил ей. Ничего не знает о треклятом зелье. От этих мыслей Ральдарину хотелось немедленно применить артефакт массового уничтожения. Но князь знал, о чем напомнить врагу. Ирину могут держать в любом из городов Лидаро. У Владыки Драконов не было шпионов среди людей, в отличие от князя. Он не мог получить даже жалких крупиц сведений о судьбе Ирины. Полная неизвестность. Скованность по рукам и ногам. Тоска по той, кого потерял, угодив в ловушку. Кого никем не заменить. Один лишь раз он позвал к себе женщину, утолить физическую потребность. После той ночи он колебался – не стоит ли убить ее, видевшую беспомощность и позор Владыки Драконов? Впервые он не смог овладеть женщиной, как она ни старалась. Между ними стояла Ирина.
Он пощадил незадавшуюся наложницу лишь потому, что представил реакцию Ирины. Слишком мягкую, слишком добрую, слишком жалостливую ко всем. Порой он представлял, что она подумает, если узнает о заложницах кельми. И о смертоносном оружии, способном стереть с лица земли целый город, как в ее мире. Что-то царапало душу, когда он представлял, как она осудит. Оттолкнет.
Неужели она и верно его Истинная пара? Иначе как объяснить, что он не может взять другую женщину? Что он оглядывается на ее мнение, принимая решения? Неужели такое могло случиться: человечка – Истинная пара дракона, да еще самого Владыки? Что за шутку сыграла с ним судьба?
И если это так, князю Лидаро и предательнице кельми придется втройне ответить за то, что разлучили его с ней. Он найдет способ добраться до Ирины и вернуть ее. А потом отплатит похитителям. А если они еще и обидели ее, за них заплатят все их близкие. Даже Ирина не остановит его от мщения.
