– Конечно! – воскликнул князь. – Сына и спасительницу Коэлина не тронет. А Элайсси? Или ты думаешь, что Мудрейшая не выдаст дочь, чтобы спасти заложниц? Да и сама Элайсси, если узнает, добровольно предаст себя в руки Ральдарина.
Об Элайсси Рита не подумала. Ей стало жаль несчастную, которая помогала Алтео. Она не хотела плохого кельми. Не хотела смерти и тридцати заложницам. Но монсеньор сам объяснял ей, что их возможная гибель – неизбежная жертва военной операции. Неужели он не считал Элайсси рядовой, тридцать первой жертвой? Он тревожился об ее участи?..
Всю жизнь, сколько Рита его знала, монсеньор просто передвигал других людей, будто пешки в игре. В том числе ее саму, Риту. Сейчас в его глазах мерцали искры страха и тревоги за другое живое существо. Он боялся за Элайсси?..
До последнего момента я не верила, что у нас получится выбраться из Лидаро. Ждала подвоха от Дэна. Ждала княжеской погони или разоблачения на границе.
Когда стражники спокойно, без тени подозрения пропустили Дэна и нас вместе с ним, я все еще боялась дышать. И только оказавшись за пару километров от границы, почувствовала, как начинает отпускать.
По телу побежала дрожь, я осела на землю. Дэн и Элайсси оглянулись. Дэн подошел, сжал мою голову. Через пару минут дрожь прошла.
– Тише, – проговорил он. – Все позади. Мы в безопасности. Сейчас полетим к кельми.
Он отошел подальше и обратился драконом. Спустил крыло на землю, и в голове прозвучал знакомый шепот:
«Забирайтесь. Только одежду мою прихватите, а то у кельми вряд ли найдется. Придется щеголять голышом».
Я покрылась мурашками. Нет, голос Дэна не волновал меня. Я вспомнила другой голос, от звучания которого внутри все содрогалось, а совсем-совсем внизу будто скручивалось в тугой узел.
Элайсси тоже дрожала, но по другой причине.
– Пожалуйста, превратись обратно, – умоляюще произнесла она. – Не нужно лететь в облике дракона над землями кельми. Сестрам невыносимо это зрелище.
«Ты хочешь идти пешком?»
– Я проведу вас магической тропой кельми. Так безопаснее для нас троих – и спокойнее для сестер.
Дэн перекинулся обратно. Я отвела взгляд от его обнаженного тела. Сердце укололо… Против воли он опять напомнил мне другого мужчину.
Я стиснула кулаки. Я не должна о нем думать. Не должна. Все, что между нами было, – действие зелья. Он изменил мне. А как обошелся с Элайсси? И наверняка не с ней одной. Сколько кельми было в его жизни? Как эта несчастная раса должна настрадаться от драконов за многие века, чтобы так их бояться?
Дэн одевался, а я собирала волю в кулак, чтобы вытеснить глупые и вредные мысли из головы. Я не нужна Ральдарину. Он воспользовался моей беспомощностью под действием зелья, а потом изменил с Элайсси. И пусть она нарочно соблазнила его – он-то понимал, что делал. Когда набросился на нее, едва выйдя от меня. Так что не надо о нем думать, не надо вспоминать. Он больше никогда не появится в моей жизни. Лучше продумать, как сбежать от Дэна с Элайсси.
А если ничего не выйдет – вернусь в Лидаро. Но не в Азрайлен. Не к Ральдарину. И молчи, глупое сердце. Не надрывайся кровавым плачем. А глаза пусть не смотрят с тоской на юг, сквозь пелену невыплаканных слез. Мой путь лежит в другую сторону.
Тропу кельми я не заметила и не почувствовала. Элайсси просто взяла нас обоих за руки и повела по лесу. Вроде бы ничего и не происходило, даже пейзаж вокруг почти не менялся. Никакой магии я не почувствовала. Просто в какой-то момент мы сделали шаг… и очутились на поляне, окруженной деревьями диковинных размеров и форм. А между деревьев расхаживали восхитительно прекрасные девушки, похожие на Элайсси… и Семайни из моих снов.
Заметив нас, они бросились навстречу, некоторые раскрыли объятия, увидев свою подругу… Но тут же застыли при виде мужчины. Дракона.
Элайсси что-то произнесла на незнакомом языке. Ну как незнакомом… Примерно как польский или чешский для русского слуха. Некоторые слова звучали вполне знакомо – азрайл, или друг…
Последнее слово кельми повторили с недоверием, будто переспрашивали. И при этом косились на Дэна. Элайсси повторила слово, взяв его за руку. Он поклонился им и тоже что-то сказал на кельмийском, мягко и доброжелательно.
Постепенно испуганное выражение покинуло их лица. Они ответили на поклон, приветствовали нас и пригласили идти следом. Элайсси схватила их за руки и побежала чуть ли не вприпрыжку, радостно улыбаясь.
Мы с Дэном переглянулись и пошли за ними. Дэн выглядел совершенно расслабленно и непринужденно – похоже, не ждал вреда от кельми. Я тоже расслабилась.
Мы вошли в причудливый лабиринт из деревьев гигантского обхвата. Ветви и корни переплетались между собой, образуя стены и своды. Похоже, таким было жилище кельми. Солнечный свет не проникал сюда, дождь и снег тоже не просочились бы сквозь плотную завесу крон. Древесные своды оккупировали мириады светлячков, и в лабиринте было светло, как от электрических ламп.
Землю устилал мох, и на нем повсюду сидели кельми – разговаривали, смеялись и пели. Удивительно было видеть их такими спокойными и беззаботными. Я привыкла к вечно скорбному лицу Элайсси. Правда, их смех стихал, а лица вытягивались при виде Дэна. Элайсси повторяла всем, что азрайл – друг.
Пройдя по лабиринту, мы попали в большой зал. В его глубине переплетение корней образовало небольшой древесный трон. На этом троне сидела женщина, чрезвычайно похожая на Элайсси. Ее мать и правительница кельми.
Дэн поклонился ей, а Элайсси бросилась к трону, видимо, собираясь обнять женщину. Но остановилась. Взгляд правительницы был печальным и укоризненным. Они заговорили друг с другом, и я почти разобрала слова, будто уши приноровились к языку кельми.
– Что случилось, матушка? Почему ты неласкова?
– Ты исчезла без вести. Явились азрайлы, искали тебя. Как я могу быть ласкова?
– Матушка, они никого не обидели?!
Женщина проигнорировала вопрос.
– Что нужно от меня тебе и твоим друзьям? Зачем вы явились сюда?
Элайсси оглянулась на меня. Я выступила вперед и поклонилась.
– Приветствую вас, Мудрейшая народа кельми! Простите, что обращаюсь на языке народа, который издревле притеснял вас и преследовал. Я не принадлежу к нему, но так вышло, что владею лишь его языком. Явиться к вам было моей идеей. Мне нужно попасть в священную рощу кельми. Встретиться с духом вашей давно умершей соплеменницы. Ее дух является мне во сне.
Если королева кельми удивилась, то виду не подала. Ничего не изменилось в ее взгляде. Таком же страдальческом, как у ее дочери. Что-то тяготило правительницу, и она не могла быть такой же беззаботной, как ее подданные.
Минуту она молча смотрела на меня, на всех нас… А затем махнула рукой.
– Ступай в священную рощу. Элайсси тебя проводит.
