Надо было говорить с ним по-другому, так, чтобы он не ушел, а прислушался. Если бы я только знала как… Мягче? По-женски хитро? Кокетничать, играть, манипулировать его мужским желанием и таким образом защитить Элайсси с Дэном? Если бы я умела так! Да и помогло бы это с Ральдарином?
Что мне теперь делать, как исправить промах? Он сказал, Элайсси не будет уже сегодня. Значит, казнь состоится скоро. Возможно, даже сейчас. Надо срочно действовать. Раздумывать времени нет.
Быстро достала старые добрые джинсы, натянула. Джемпер – следом. Обула кроссовки. Подошла к двери, дернула… Заперто! Этого следовало ожидать. Так Ральдарин и выпустил меня! Решительные намерения разбились о стены моего узилища. Я беспомощно смотрела на дверь. На глаза навернулись слезы. Неужели я так и буду сидеть в четырех стенах, пока он казнит Элайсси и, возможно, Дэна?
Скрипнул замок, дверь начала открываться. Я чуть не взвизгнула и не подпрыгнула от облегчения. На пороге появилась Дельдра с подносом. Я бросилась к ней, выхватила поднос, поставила на пол и обняла шеами.
– Дельдра! Как я тебе рада, не представляешь!
– Госпожа, – залепетала девушка. – Я… я тоже рада, что вы вернулись. Вот, принесла вам завтрак…
– Спасибо. Спасибо, моя хорошая! Дельдрочка, а скажи мне, Владыка сегодня казнит преступников, похитивших меня, так ведь?
Она закивала.
– Да, госпожа. Преступницу кельми.
– А Дэн… А Владыка Дэнерин? Что с ним?
– Он в темнице. Наследника может судить только трибунал Высших Драконов.
– И когда этот трибунал?
Она пожала плечами.
– Пока никто не знает. Владыка объявит.
От сердца частично отлегло. Хотя бы Дэну пока не грозит смерть.
– А преступница кельми где?
– На смотровой площадке. Владыка пошел вершить суд и казнь.
– Все разом? И суд, и казнь?
– Да, госпожа. Владыка скор на суд и расправу.
Черт. Черт, черт, черт!
– Слушай, Дельдра, а как бы мне посмотреть?
Служанка растерянно хлопнула глазами.
– На казнь?
– Ага. Я не успела попросить Владыку. Он слишком спешил. Торопился причинить справедливость. А мне хочется присутствовать на суде, где моя похитительница получит по заслугам. Проводишь меня?
– Госпожа…
Она замялась, а я вновь сграбастала ее в объятия.
– Спасибо, Дельдрочка! Я знала, что на тебя можно рассчитывать! Владыка непременно наградит тебя за то, что помогла исправить его упущение. Он будет рад, что я увижу торжество справедливости. Пойдем скорее на площадку, а то все пропущу!
Схватив Дельдру за руку, я поволокла ее из спальни. Покорная натура шеами сыграла мне на руку. Служанка сделает все, что я скажу, главное – убедить, что это не идет вразрез с волей Владыки.
Я помчалась по коридору к лестнице и наверх, на смотровую площадку. Дельдра не успевала за мной, я летела быстрее молнии. На верхней площадке остановилась. Наученная опытом, не собиралась лезть на рожон с наскоку, чтобы меня тут же завернули. Попробую остаться незамеченной. Шикнула на Дельдру, чтобы не совалась вперед. Сама осторожно шагнула к арочному проему. Притаилась за каменной кладкой, высунула голову.
По периметру площадки выстроились десятки мужчин. Многих я узнала – видела их на балу, на обедах Ральдарина, когда он соизволял вытаскивать меня туда. Арку загораживали трое, и я высунулась сильнее, не опасаясь быть замеченной за их спинами.
На противоположном краю стоял огромный уродливый столб из непонятного материала. Уродливый – потому что выглядел так, будто его вытащили недоделанным из доменной печи. Или наоборот, засовывали в печь и вытаскивали обратно. Элайсси стояла, привязанная к столбу. Даже с такого расстояния я видела обреченность и безнадегу в ее глазах. На щеках блестели слезы.
Ральдарина я не углядела из своего укрытия. Но слышала его голос – грозный и устрашающий:
– Итак, изменница, ты даже не отпираешься! Ты вступила в сговор с лидарским отступником и предала в его руки будущую спасительницу Коэлина.
Элайсси проговорила глухо и сдавленно:
– Я уберегла… пыталась уберечь будущую спасительницу Коэлина. От тебя, Верховный Азрайл. Князь Лидаро сумел бы лучше позаботиться об исполнении пророчества, чем ты. Ты, кто надругался надо мной после того, как я показала тебе иномирянку сквозь Зерцало. Тысячи лет твое племя мучило нас, кельми. Вам нет дела до судьбы Коэлина, как нет дела до тех кельми, кого вы насилуете, кому ломаете судьбу. Целая раса ни в чем не повинных созданий страдает, а вам наплевать.
– А ты хотела своей выходкой остановить страдания?
Миг Элайсси смотрела ему в глаза, которых я не видела. Затем проговорила, будто выплюнула в лицо:
– Я хотела, чтобы ты понял, что такое страдание, Верховный Азрайл. Чтобы ты прочувствовал на себе, что случается с каждой кельми, которую вы используете и выбрасываете за порог. Чтобы ты изведал горечь потери.
Наступила мертвая тишина. Казалось, я видела сузившиеся зрачки и янтарное пламя, грозящее гневно выплеснуться на всех вокруг. Драконы застыли, не шелохнувшись. А Ральдарин проговорил:
– Что ж. Ты достигла своей цели. Я испытал боль. Теперь я понимаю, что вы чувствуете. Больше этому не бывать. Слушайте все! Я, Ральдарин, Владыка Драконов, устанавливаю правило, непреложное для всех драконов с момента его провозглашения. Отныне и покуда Кристальными драконами правят мои потомки, ни один азрайл не вступит в любовную связь с кельми! Тот, кто ослушается, подлежит смертной казни. Все, кто сейчас содержат наложниц-кельми, обязаны немедленно их отпустить, под угрозой смертной казни. Да будет так!
Мужчины потрясенно уставились на своего владыку. Один осмелился возразить:
– Но, Владыка, если кельми не захочет уходить?
– Они никогда не хотят уходить, после того как отведали ласк дракона. Но мы все равно их прогоняем, рано или поздно. Потому повелеваю прогнать их сейчас и положить конец насилию над кельми. – Ральдарин повернулся к Элайсси. – Ты добилась своего. Рада?
На лице девушки не было радости.
– Не могу радоваться боли сестер, которым предстоит пережить расставание. Но это справедливое решение. И я рада за всех тех, кто никогда не изведает вашего плена.
– Хорошо. Я рад, что ты удовлетворена. Потому что ты, Элайсси, заплатишь за это решение жизнью. За похищение моей жены и будущего ребенка я приговариваю тебя к смертной казни. Ты будешь испепелена моим пламенем. Пусть радость за спасенных сестер утешит тебя в последние минуты твоей жизни. Ты спасла их, но обрекла себя на смерть. Готовь предсмертное слово. Освободить место!
Последние слова он отрывисто скомандовал, и драконы сгрудились в одном углу смотровой площадки. А в ее середине возник черный дракон с мерцающей кристаллами чешуей.
