– Банзай! – закричал здоровяк и что есть сил влупил концом лома Велимиру в солнечное сплетение.
Обычного человека это сделало бы инвалидом, а у великана наверняка останется просто здоровенный синяк. Волот задохнулся воздухом и согнулся пополам, а его братец запустил столб в наглеца, сшибив того как кеглю в боулинге, отчего парень улетел к стене, где скулила мокрая рыжая девчурка. Охающий Велимир подошёл к обидчику и, схватив за шкирку, приподнял над землёй. К тому времени я уже накинул на всю эту шпану сеть, доведя до состояния спеленатых младенцев, после чего нажал на зелёную искру в руках фантома Шурочки и её лицо приобрело осмысленное выражение.
– Что у вас там происходит? – сразу выпалила она.
– Отследи источник, – вместо ответа произнёс я.
– Сто метров к северу, – сразу поняв о чём я, произнесла Александра.
Окружающая шпана забилась с испуганными выражениями лиц. Шипение, скрежет, и витающие в воздухе искры-снежинки разом исчезли.
– Задолбали, твари, – зло выпалил я, а потом повернулся к Оксане. – А ты что стоишь, как неприкаянная? Нас в собственной квартире чуть не прикончили, потом здесь напали. Мало, что ли?
– Щас, – спокойно ответила навья и достала телефон. – Киря, хватит выпендриваться. И Несмеяну отзови.
– Так это твои дружки?! – взорвался я после секундной паузы, которая понадобилось на осознание её слов, – а если бы я их сейчас убил?! И они бы убили кого?! Это что за приколы?!
– Не убил бы, – всё так же спокойно ответила она.
– Где эта сволочь? – кипя от злости, встала с асфальта Ангелина, пытаясь стереть ладонями с лица грязь. – Вот же тварь.
– Чем это они тебя? – спросил я, поглядев на свою заместительницу.
– Чем, чем. Это как для собаки ультразвуковая сирена. Вам всем пофиг, а меня аж выворачивало наизнанку.
– Сообразительные, – буркнул я.
Пришлось оглядываться по сторонам минут пять, прежде чем появились ещё двое. Девочка-подросток с длинными бледно-салатовыми волосами была одета в очень светлую форму для сафари: разгрузочный жилет поверх футболки, подвёрнутые до колен штаны с множеством накладных карманов, тяжёлые ботинки. Всё это словно макнули в качественный отбеливатель. В руках она несла биатлонную винтовку.
А следом за ней шёл здоровенный самурай в воронёных доспехах и чёрной злой маской на лице. Воин нёс длинный меч нодачи, положив на плечо и придерживая правой рукой, а во второй тащил оплетённый прутьями большой сосуд.
– Я щас их грохну! – опять вскипела Ангелина, но я остановил её ладонью, заставив помощницу зарычать от ярости, как дикий зверь.
Данная компания меня настолько заинтересовала, что даже недавнее негодование отступило перед любопытством. Начнём с того, что паренёк, одетый в чёрный спортивный костюм, не имел собственной ауры. К нему тянулся лишь тонкий поводок от чего-то, спрятанного в стеклянной колбе, которую нёс самурай. Такая же нить петляла к мускулистому парню, сбитому столбом.
– Ну, рассказывай, – начал я допрос, приложив руку к порезанному локтю.
Заговорила при этом Оксана.
– Киря за главного у этой компашки. Мы с ними в сети общались. У нас закрытая группа смерти есть.
– Не понял? – недоумевая, повернулся я к навье.
– Ну, в смысле, жизнь после смерти. Как бы это сказать, он тоже нежить. Только особенный, – пояснила утопленница.
– Кто он?
– Киря, покажи.
Вперёд выступил самурай. Остановившись в четырёх шагах от меня, он поднял сосуд, так, чтобы его можно было разглядеть. Внутри, в мутной воде, похожей на рассол из-под огурцов, вниз головой был впихнут младенец. Он слегка шевелил ручками и ножками и, часто моргая, переводил взгляд то на меня, то на Оксану, то на Ангелину.
– Он мертворождённый, – продолжила навья. – Такие иногда после смерти становятся иго́шами, ну, типа полтергейстов отечественного розлива, только безобидными и шкодливыми. Ну, дети, как-никак. Но Киря должен был родиться сильным магом. Ему сейчас лет семнадцать должно исполниться. Вы его не ругайте, он вообще-то хороший.
– Мёртвый маг. Лич, блин. Вот только у нас тут выкидыш лича. Личинка, блин. Я щас расхлестаю этому безобидному аквариум, – снова прошипела Ангелина.
– Тихо, не спеши. И беспризорник, насмотревшийся мультиков, самостоятельно научился колдовать? А остальные? – тихонько спросил я, переводя взгляд то на одного подростка, то на другого.
– Я их не убивал, – подал голос паренёк в чёрной одёжке, до сих пор смотанный сетью и валяющийся в луже. – Я Макса нашёл в старых дачах. Там пожар был. Он от дыма задохнулся. Пришлось только домик спалить до конца, когда вытащил его. А самурай – это гастарбайтера из Казахстана гопники порезали и в заброшенном доме бросили. Доспехи – просто иллюзия.
Парень говорил так естественно, словно не был трупом. Внутри даже закралось сомнение. Я повернулся и подошёл к нему, а потом присел и потрогал пульс. Под холодной, как у лягушки, бледной кожей не слышалось сердцебиения. При этом создалось впечатление, что он тщательно ухаживал за телом. На умертвии лежало несколько стареньких, но надёжных заклинаний, защищающих от тлена. Не походил он на мертвяка, да и вёл себя подросток куда живее той же Оксаны.
– Зомби, значит, – пробубнил я, поднявшись с колен и проведя рукой по лицу. – А ты у нас некромант-самородок. Сколько тел можешь поддерживать?
– Шесть. Но хороших трупов нет, только три.
– Хорошо, – произнёс я, – только не так нужно было себе резюме составлять. Подошёл бы, поговорили. А остальные?
– Вероника – огневица, ну дух огня, – начала пояснять утопленница. – Её Киря случайно при пожаре призвал, когда спалил дом. Она у них самая темпераментная. Взрывоопасная.
– Это которая меня решила, как куру-гриль, запечь? – вздохнул я.
– Да, – кивнула Оксана.
– Дальше.
Навья показала пальцем на девушку, стоящую на балконе.
– Я́ра. Она полу́дница. Дух дневного жара. – Несмеяна, – продолжила утопленница представлять компашку нелюдей.
– Царевна? – спросил я, слегка улыбнувшись.
Уж больно просился этот эпитет к такому имени.
– Ужалка, – как ни в чём не бывало ответила Оксана. – Она из детей змеиного царя.
Я машинально положил руку на небольшую барсетку, висевшую на поясе, где спал глубоким сном древний Полоз, дух, с которым мы многое чего прошли. Я глядел на зеленоволосую, которая ни разу за время рассказа не моргнула. Она даже шевелилась едва-едва, но зато если это делала, то нечеловечески плавно. И я только сейчас заметил, что её светло-зелёные глаза имели тонкий вертикальный зрачок, но не кошачий, а другой.
– Хороший отряд, – пробубнил я.
– Ты что делаешь?! – подскочила ко мне Ангелина. Мою хранительницу трясло от негодования. – Это же некромант, они все поголовно чернокнижники! И куча неадекватных духов. Мало у нас, что ли, проблем?
