– Дядька! – с криком выскочила из-за дома Лугоша с выпученными глазами, – Дядька, там такое… Дракон!
– Да откеля здесь дракон, – начал Яробор и тоже замер, развернувшись.
Из-за амбара неспешной походкой вышло нечто. О четырёх ногах, но больше амбара. По спине, задранному кверху крестцу и длинному мясистому хвосту росли не то листья, не то чешуйки рыбные, только торчком. Каждое со щит ратника величиной. Передние ноги вдвое короче задних. Голова маленькая. А на конце хвоста четыре рога, как у тура матёрого.
Существо было полупрозрачным, тёмным, и внутри у него виднелись громадные кости.
– Вот это я понимаю бог, не то, что сморчки некоторые, – хрипло произнёс полковник, – призрак стегозавра вместо коровы держит.
– Это не ваш разве? – спросил Яробор недоумённо, и все разом переглянулись.
– Суслов, заводи вертушку! – заорал полковник, да так громко, что лесной бог скривился. – Если что, мочи этот парк юрского периода тридцаткой!
Кормчий летучего корабля кивнул и начал пальцами бегать по всяким сучкам, прикреплённым изнутри. Корабль загудел, становясь всё громче. Вёсла закрутились, а потом вся махина оторвалась от земли, но словно передумала, тут же сев обратно. Четверо стрельцов ловко соскочили с него и изготовили пищали к огневому бою.
Как он назвал дракона того? Стегозубр, кажется. Так тот неспешно брёл по поляне, опустив голову.
– Суши весла, – произнёс Яробор, вспомнив забавное словечко из повести, что читал ему призрачный чтец, – он пасётся, как лось на лужайке.
– Завалим, если что? – спросил полковник с выражением в бывалого охотника в голосе, что с рогатиной в руке на секача́ смотрит да силы оценивает свои.
Яробор пожал плечами. Такую напасть сам первый раз в жизни видел. Всяко бывало, но призраки таких чудовищ в диковинку.
– Дядь, – прошептала Лугоша, когда летучий корабль, или как его назвал полковник, вертушка, утих. – Там целое стадо с телятами.
Яробор вздохнул и погладил бороду.
– Слушай, воевода, а когда вы сюды переселяться будете?
– Послезавтра, – не сводя глаз с чудища, ответил тот.
Глава 17. Траурный марш
Я сидел на броне «Тигра». Армейский внедорожник мерно покачивался на извилистой дороге, петляющей в обход изрытой трассы. Известная проблема наших дорог, где асфальт объезжают по бездорожью.
Так как укомплектовать специальную роту полностью не получилось, да и посадить за рули и рычаги необученную нечисть было очень глупой затеей, то к нам на время переброски прикомандировали водителей с других частей.
Машина съехала с выгоревшего на солнце поля в полог очередного берёзового колка, и броня сменила окрас с пыльно-жёлтого на мешанину тёмных и светлых зелёных клякс. Это работало заклинание мимикрии с неказистым названием «каракатица». А в совокупности с системой дымовых гранат 3Д6, похожих по эффекту на чернильные бомбы морских моллюсков, такое наименование считали вполне оправданным.
Я держался за пусковые дымовых гранат и глядел на свою будущую группу. Оба волота, просто не помещающихся в какую-либо технику, сидели на мотолыгах, свесив ноги и понуро рассматривая окружающий пейзаж. Мёртвые марионетки лича Кирилла, которых он, насмотревшись японских мультиков, называл зомби-кун, и девчонки-нелюди, прозванные просто тян, сидели сверху машин и таращились во все стороны, словно в первый раз видели нормальный мир и ехали на нормальной машине. Казах-самурай держал в руках ёмкость с законсервированным тельцем бессмертного младенца.
Я хоть и маг, но даже близко не представляю, как живётся Кириллу. Что он ощущает и что ему снится. Он запросто может управляться с шестью телами, делая это легко и непринуждённо.
Не представлял я и жизнь природных духов, к которым относились девочки, обменивающиеся односложными фразами. Ведь если нежить когда-то была людьми с личным житейским опытом и каким-никаким навыком общения, то природные духи никогда этого опыта не имели.
Но всё же хорошее, наверное, отделение из них получится. Однако Кирилла с девчонками нужно долго и упорно гонять по программе боевой подготовки, учить толковому использованию магии.
Рядом сидела Оксана, держась за свой крупнокалиберный пулемёт, установленный на кронштейне.
– Себе так БМП-3 заграбастали, – протянула она, показав пальцем на идущих в растянутой на пять километров колонне мотострелков. – И машины связи новенькие, и танки Т-9 °C, и самоходки тоже ну́льсовые, «Коалиции» которые, и даже ракетные установки есть, а нам старые мотолыги и советскую радийку.
Я подождал, пока над нами не пройдёт сопровождающий колонну вертолёт, заглушающий своим гулом все звуки.
– Я тоже спрашивал, – провожая взглядом винтокрылую машину, ответил я. – Шурочкин отец тут ни при чём. Он магами заведует, а техникой другие. И технари говорят, что машины на дурака рассчитаны. Мол, пусть нечисть на такой потренируется. Если эксперимент даст положительный результат, то переведут на современное оснащение. Хотя «Тигры» нам дали.
– Просто БРДМ-2 на складах поблизости не осталось, иначе бы их всучили. А «Тигры» все после капремонта. Их до нас угробили, а теперь нам спихнули, – снова завозмущалась навья.
– Это лучше, чем ничего, – улыбнулся я.
– В том-то и дело, что ничего.
Она смотрела в даль, неотрывно рассматривая что-то. Когда вынырнули на очередной участок открытого пространства, Оксана задрала голову, а потом сняла пулемёт с предохранителя.
– Ты чего? – спросил я, стараясь угадать, куда она смотрит.
– Не нравится мне кое-что.
– Что тебе может не нравиться? Нас сопровождают четыре боевых вертолёта, нас ведут со спутников, кругом беспилотники. В колонне помимо нас есть боевые маги. Тот же Михалыч – матёрый щитови́к. Я с ним пересекался ещё при первых стычках с ордой.
– Всё равно не нравится. Там одна птичка уже час за нами следом летит.
– Это паранойя. Мало ли птиц в поле.
– Таких? Думаю, других таких нет на всей планете.
– Покажи.
Оксана вместо ответа прильнула к прикладу пулемёта, и я проследил линию прицеливания, пытаясь найти ту диковинку, которую выглядывала навья.
– Пропала, – пробубнила она.
Я вздохнул и снова поглядел на идущий справа от колонны вертолёт. Он шёл низко, очень низко. В какой-то момент он вдруг начал крутиться вокруг оси, а потом рухнул в лес. Над кронами деревьев вспыхнуло яркое жёлтое пламя, и оставляя жирный чёрный дымный гриб, поднялся огненный столб. Несколько секунд спустя донёсся взрыв, срикошетивший эхом от других островков леса.
Я схватился за рацию.
– Первый, первый, я Сказка, приём! Приём!
Рация дико шипела, не выдавая ни звука, словно заработала система радиоподавления.
