– Чёрт! К бою! – заорал я.
Впереди по ходу движения снова раздалась серия взрывов. Машины встали, а бойцы на них повскакивали с мест, ожидая атаки врага. Вдали застрекотали пулемёты и автоматы.
Я поставил щит и приготовился, но врага всё так же не было видно. Кроме того, я ощутил щиты других магов. «Тигры» и мотолыги сошли с дороги и образовали коридор, в который заехал обоз. Это стандартная тактика при нападении на колонну, в которой действовал войсковой чародей. По боевому расчёту нужно теснее прижаться к магу, а в случае его гибли так же быстро рассыпаться, поэтому водители высматривали запасные позиции.
Броня машин снова сменила цвет, маскируясь под местность, но на месте делала это более качественно, чем в движении. До шапок-невидимок спецназа войсковой колдовской камуфляж недотягивал, но это и не нужно было – задачи не те. Со временем морок подстроится под окружающий пейзаж, превращая технику в поросшие степной травой холмики. Те, что были в лесу, становились зарослями кустарника.
Я вслушивался в далёкие выстрелы, приглушённые листвой, и непрерывно оглядывался по сторонам. Из-за колка доносилась не только пальба, но и дикий вой, смешанный с человеческими криками.
– Я в первый раз слышу, чтоб орда скулила на все лады, – произнесла Оксана, водя указательным пальцем по спусковому крючку, словно по краю хрустального фужера.
Глаза её замерли и стали похожи на две льдинки.
– Я тоже. Этот эмиссар вообще чудит.
Я держал щит и ждал. Это изматывало, но пропустить внезапную атаку не было никакого желания.
Над нами прошёлся ещё один вертолёт, рявкнув залпом НУРСов. И на этот раз я смог различить тонкую, едва видимую сеть, прошедшуюся по винтам. И даже не глазами, а экстрасенсорным восприятием. Нити-струнки, похожие на рисунок магнитного поля, изображённого в учебнике физики, на этот раз просто обрубили композитные лопасти, и винтокрылая машина рухнула камнем на заросшее степными травами и одичавшей гречкой поле, чтоб превратиться в груду металла.
Из ближайшего леса сразу показались псы и кабаны. Их вой сливался в одну жуткую какофонию. Спасти экипаж вертолёта, если он ещё жив, уже не получится, и я закусил нижнюю губу, разглядывая останки, в которых начали рыться чёрные твари.
Из раскрытого люка вынырнула голова Александры.
– Конюшкин мёртв, – сухо произнесла она.
– Михалыч? – переспросил я, не до конца веря в эти слова.
Такой опытный маг не мог сдаться так легко. Твари в ритме бешеных зверей налетели на мой барьер, а потом стали медленно просачиваться сквозь него. Некоторые из созданий орды даже вставали на задние лапы, стараясь давить всей массой. Несколько бронированных кабанов, имеющих собственное защитное поле, со всего маха ударили в щит, отчего по нему пошли волны. Если бы он был стеклянным или пластиковым, покрылся трещинами, а так только выгибался упругой дугой. Но выматывал очень сильно, таким темпом меня хватит минут на десять, не больше, правда, за это время можно заметно уменьшить количество врагов.
– Огонь! Огонь! – разнеслось по цепочке солдат, что шла вместе с нами.
Рации шипели, а крики заглушались рёвом тварей и двигателей боевых машин. Но командиры экипажей сидели сверху башен БМП-3, свесив ноги в открытые люки и сняв с голов шлемофоны. По кабанам почти в упор начали долбить длинными очередями 2А72. Тридцатимиллиметровые снаряды с окольцовкой из сплава серебра и мельхиора впивались в чёрные тела, разбрасывая ошмётки и загораясь зелёным призрачным пламенем в ранах. Треск автоматов сливался в единый шум.
Прогремели выстрелы РПГ-7. Затем в массовку ударили сотки тех же боевых машин пехоты. Осколочно-фугасные снаряды поднимали тучи пыли, комья земли и разбрасывали в качестве поражающих элементов сантиметровые пластинки с выбитыми на них символами глаголицы. Отечественный аналог рун слегка светился, и если бы стояла ночь, то глазам предстал бы красивый смертоносный фейерверк. Радужные брызги несли разную смерть. Огненные, электрические, разрывные и прочие символы в конце своего пути вспыхивали цветной пылью. Всё это оставляло волны искажения на моём щите и порождало откат, больно бьющий по мозгу.
Не отставал от бойцов и наш отряд. Оксана поливала тварей из «Корда», уже успев сменить нагревшийся ствол на холодный.
Стажёр не столько бился, сколько удерживал от бесполезного геройства Кирилла. Первая же молния которого нанесла вред не врагу, а моему биополю, давшись самым сильным откатом в череде остальных. Волоты стояли рядом с мотолыгами и ждали. Они не обучены и пока не вооружены, толку от них ноль. Я и сам не атаковал пока, сосредоточившись на защите.
Снова вынырнула Александра и, вцепившись пальцами в плечо Оксаны, стала указывать пальцем в массу наступающих. Я пригляделся. Псы резко расступились, образуя коридор, по которому со скоростью гоночного болида неслись не то борзые собаки, не то гепарды. Твари были худыми, тонконогими и при беге выгибали мускулистые спины так, словно позвоночник достался им от змеи, а не от млекопитающего.
Троица новых тварей на бегу налетела на щит. А потом, слившись в единую очередь, громыхнули взрывы. Яркие белые вспышки заставили щит прогнуться и помутнеть. Откат был такой, словно на меня рухнули тяжёлые авиабомбы. В глазах поплыло, а в ушах встал тонкий противный свист.
Я почувствовал, как меня оттолкнуло в сторону, но это была не взрывная волна. Это заскочившая на бегу Ангелина по своему обыкновению толкнула руками в момент опасности. Сама же девушка, хрипя, обняла, а потом через силу выставила ладонь в сторону врага.
Я тряхнул головой, отгоняя тяжесть в сознании, и увидел, что у девушки вся спина раскурочена. На броне внедорожника абстрактной картинкой легли капли крови.
Нечто ещё раз прошило мой щит, как иголка мешковину. В воздухе остался едва заметный фиолетовый след, совсем как выстрелы из оружия, которым мясник убил Лунику. След растекался и таял на глазах.
Потом ещё один прокол, и это нечто вспыхнуло ярким снопом золотистых искр прямо перед ладонью моей хранительницы. Так, наверное, и погиб Михалыч, не сумев сдержать новое оружие врага из-за просевшего щита.
Третий удар вошёл в плечо Ангелины и оторвал руку. Это всё было так быстро, что я только успел протереть ладонью окровавленное лицо. Я напряг все силы, и четвёртый удар по широкой дуге ушёл мимо, говоря о том, что от этого оружия всё же можно хоть как-то защититься. Ангелина тихонько сползла в открытый люк «Тигра», откуда сразу раздался отборный мат Светланы.
В километре от нас я ощутил вспышки тех же бегающих бомб, а потом погас щит мага, охраняющего батарею сводного артиллерийского дивизиона.
– Они уходят! – раздался крик кого-то из бойцов.
Но я не стал бы радоваться. Вся волна наступающих по неведомой команде направилась к беззащитным артиллеристам. Казалось бы, чем собаки могут навредить тяжёлым САУ? Только колдовские твари запросто вскакивали на броню и рвали решётки радиаторов, превращая боевые машины в неподвижный хлам с перегретыми двигателями. Про систему «Град», с их автомобильным шасси вообще можно было не говорить. Радиаторы, шины, топливные баки, блоки управления. Всё это превращалось в погрызенную кость, а двери «Уралов» и ветровые стёкла не задерживали бешеных тварей, обрекая экипажи на верную гибель.
