– Начальник разведки, доклад.
Немного дёрганый жилистый вояка шмыгнул носом и показал пальцем куда-то в сторону.
– Это похоже на разведку боем и испытание новой тактики, серьёзных сил не было. Если бы они не применили этих, – он покрутил растопыренной ладонью перед собой, подбирая слова, – шавкошахидов, то обошлось бы вообще без потерь.
– Чем они магов сняли?
– Снайпера́. Подозреваю, что это, нафиг, заговорённый боеприпас.
– Принятые меры.
– Да хрен его знает, что теперь делать, но таких боеприпасов у них немного, иначе перебили бы всех с воздуха. Дозоры выставили с комплексами разведки, беспилотники пустили, но сверху не засечь. Сами знаете, тепловизор их не видит, с воздуха и космоса не фиксируются. Там, нафиг, маскировка похлеще нашей. Артиллерия и авиация бьёт по наводке с земли, когда уже поздня́к метаться. Высокоточное оружие ещё может пользу принести, но нужно, чтоб орда раскрылась прямо перед боем. Системы залпового огня могут накрыть своих, так как контакт тесный. Мы всегда находим запутанные следы и засады, но не само войско. Их словно совсем нет, а потом хоп, и всё. Накрыли нас.
Полковник выслушал, тихонько кивая, словно не ново ему было всё.
– Инженер, – наконец, произнёс он.
Высокий и худощавый молодой воин поправил тонкие очки, придающие ему вежливый и даже набожный вид, а потом, тщательно подбирая слова, заговорил.
– Я разговаривал с округом. Через топи путь прокладывать будем. Нам катер на воздушной подушке дадут для инженерной разведки местности. Обходной путь около восьмидесяти километров, но сейчас он небезопасен с новыми средствами противника. Через топи шесть километров, но нужно обустраивать маршрут. Техника так просто не пройдёт. Люди тоже могут в непогоду погибнуть.
Яробор хмыкнул, ведь он По́седню про топи сразу сказал, как узнал о стрельцах. И полковнику этому тоже, когда тот в гостях был. Нет, попёрлись окольным путём.
– Тащ полковник, – вмешался высокий мужчина с острым лицом, – переброска тогда возможна будет в два этапа. От Новониколаевска по воде на баржах, затем по болоту. Там сухие земли в форме дуги идут, края на пять километров от реки, середина на пятнадцать. С настилом неделю поковыряемся, зато можно безопасно с городом взаимодействовать. Всё под куполом Яробора. Прибрежную зону можно попросить жрецов хозяйки реки прикрыть.
– Добро дают? – спросил воевода.
– Так точно.
– Начальник ПВО, что ты скажешь по поводу дракона? – спросил полковник у помощника с мутными красными глазами.
– А что скажу? ПЗРК его не фиксируют, он холодный и вообще «стелс» какой-то, радар тоже не видит. Только зенитными пулемётами и пушками в ручном режиме. Можно экипажи обучить стрельбе из БМП, как по низколетящим вертолётам. Ну, ПТУР попробовать можно. Но у него свой барьер, так что не знаю.
– По хозяйке разрешите доложить, товарищ полковник, – снова заговорил инженер, – у нас начальник службы магического обеспечения с ней на короткой ноге.
– В смысле?
– Ну, они корефаны. Я даже видео в сети видел, как они вместе ходят по набережной, мороженки кушают.
– Это хорошо, а где он, кстати?
– Вон он. Отходит после боя.
Инженер показал рукой в сторону, и все посмотрели туда.
– Дядька, так это же тот колдун, – шепнула Лугоша.
Яробор пригляделся и стиснул зубы. Там, прислонившись к карете, в один рядок сидели чародеи. Среди прочих был тот, что со смертью бессмертных. Стало быть, цепных псов приставили. Стеречь, чтоб не взбунтовался.
Яробор в раздумье подошёл ближе, в то время как полковник продолжил совет. Он много и долго ещё говорил, но лесного бога теперь интересовал этот колдун.
Хранитель Иглы очень опасен. Сидящий подле него продавший душу всего лишь на подхвате, игоша, что примкнул к ним, и то сильнее будет. Остерегаться надобно во свете рождённую, от неё очень много нехорошего случиться может. Над ней сейчас колдовала маленькая берегиня, залечивая рваную рану на спине, а дева-воительница терпеливо морщилась. Там, где обычного человека в гроб уже положили бы, светоро́жденная лишь недолго недомогать будет.
Хлопот может добавить всевидящая, которая, к тому же обещана после смерти Дубомиру. Отсюда виден беличий череп, вплетённый в тонкую косичку, идущую от виска – клеймо.
Все остальные – мелочь, недостойная внимания.
Яробор перевёл взгляд далее, на бледную девку, что понуро повесила голову и тыкала пальцем в зеркальце-мартьфон. То была дочь воды, ещё не нашедшая свою реку, и это так же гадостно, как хранитель. Чего она умеет? Какой силой владеет? Плохо. И вдвойне плохо, что не учуял сразу. Только её и не хватало. А ещё ощущалось нечто. Нечто настолько древнее, что сорок тысяч лет Яробора – лишь миг новорождённого. Это нечто из тьмы тысячелетий, смутно знакомое, спало глубоким сном. Если проснётся, то точно не одолеть колдуна.
И чародей тоже узнал. Вона, как исподлобья зыркает.
Колдун разжал длань, и из неё выпорхнула пчела, большая как шмель, пытающийся перекинуться мышью. Жужжащая тварь пролетела недолгими петлями и села на покрытое грязно-зелёной краской-вапью железо, кованное кузнецами так гладко, что диву даёшься.
Яробор зло смотрел на это создание, а потом протянул десницу и сжал в кулаке, отчего пчела сердито зажужжала.
– Глупая безделушка, – пробурчал он, ещё сильнее сдавливая руку, – как все те, что в городе порхают, и пищат без умолку.
– Я бы этого не делал, – устало произнёс чародей, свершая глубокий вздох.
– А то что? – спросил Яробор, скрипнув зубами и заметив, как попятилась Лугоша, чуя вскипающую ярость.
Чародей пожал плечами, а вот дочь воды оторвалась от зеркальца и стала ждать, чего дальше будет. Пусть смотрит, думал Яробор, не боюсь я их.
Он взял двумя перстами за крылышки пчёлы и дёрнул. В тот же миг ярко блеснуло и звонко грохнуло, как выстрел из пищали. Да так сильно, что правой длани не стало по самое запястье, а на левой содрало кожу, и пальцы повисли на лохмутах. Стоящий в десяти шагах от лесовика полковник хрипло заорал.
– Начмед! Ко мне!
Стрельцы, кто не шибко занят, замерли и уставились в сторону кричащих. Яробор же думал, как быть далече. Сам себя глупцом выставил. Передавить бы их поодиночке, да только за цепными собаками обычно хозяева стоят. И в сей миг он представлялся сам себе подобно дурному вору-татю, что вломился в чужой двор. Пёс оскалил зубы, но не кинулся и не залаял во всю глотку. Стоит неверно шевельнуться и зайдётся брехнёй, выбегут мужики с рогатинами, спустят всю свору, обступят да прикончат, а ежели не прикончат, так сгонят подалече. И останется лесовик ни с чем. Так он думал.
Не годится тут силою, хитростью надо. А руки? Руки вскорости уже новёхонькими будут.
